Стивен Браст - Исола Страница 39

Я получал от происходящего какое-то извращенное удовольствие. Просто день выдался не совсем обычным.

– Основная идея достаточно проста, – пришла на помощь Маролану Алира, – и звучит так: все состоит из материи, или энергии, что одно и то же, разница лишь в степени порядка. Хаос есть понятие, противоположное материи. Багряная жила в камне называется некрофия. Некрофия – это вещество, которое способно контролировать хаос и которое реагирует на воздействие со стороны разума человека. Волшебство есть искусство манипулирования некрофией, как Древнее Волшебство – искусство манипулирования хаосом.

Она замолчала, словно ее объяснения были исчерпывающими.

Ха!

– А некромантия? – спросил я.

– Некромантия есть искусство использования некрофии и хаоса для контроля энергетических уровней в разных состояниях жизни.

Да, теперь я сразу все понял.

– А колдовство?

Она посмотрела на меня, слегка смутилась и повернулась к Маролану.

– Колдовство, – объяснил он, – это нечто совсем другое.

– Ага, прекрасно, стало намного легче. – Прежде чем они успели ответить, я добавил: – Никогда не слышал о некрофии.

– Твое образование оставляет желать лучшего, – заметила Алира.

– Колдовство есть процесс понимания и изменения – чем лучше ты понимаешь вещь, тем сильнее способен ее изменить, и тем глубже становится твое понимание. Волшебство это процесс соответствия – ничтожные величины энергии, создаваемые сознанием, должны войти в контакт с Державой, которая, в свою очередь, позволяет освободить энергию, заключенную в Море Хаоса. Таким образом энергия становится доступной для нас.

– Тебе следовало быть учителем.

Маролан не обратил на мою реплику ни малейшего внимания.

– Описанный тобой камень содержит руду, которая обладает свойством вхождения в резонанс с хаосом и нашим разумом; вот почему Держава сделана из такого материала, – продолжал он свои объяснения.

– Хорошо, я понял. Похоже, этот камень большая редкость?

– Он появляется лишь как дар богов.

– Да, такое бывает нечасто. Он разумен?

– Разве камень может обладать разумом?

– Ты прав, – не стал спорить я. – Глупый вопрос. – Уж не знаю, уловил ли Маролан иронию, но совершенно уверен, что Алира ее заметила; она ухмыльнулась. Я продолжал: – Ладно, теперь я понимаю, как все искусства связаны между собой. У меня возник другой вопрос: зачем дженойны поместили нас в комнату, где находится столько всего интересного?

Ответа у Маролана не нашлось. Он всегда лучше понимал, как работают устройства, чем мыслят люди.

– Их мышление устроено иначе, – неожиданно заговорила Телдра. – Они не относятся к нам как к врагам; не видят в нас никакой угрозы для себя. Они беспокоятся о том, что мы можем сбежать, не больше, чем человек, поместивший в клетку певчую птичку; они тревожатся о том, что мы можем повредить их артефакты не больше, чем мы стали бы бояться котенка, оставшегося в комнате со шкатулкой с драгоценностями. Закрыв сюда доступ через некромантические врата и наложив на нас легкие чары, чтобы мы не увидели собранные здесь предметы, дженойны посчитали, что сделали вполне достаточно.

Наступило молчание. Потом заговорил Маролан:

– Как давно ты об этом знаешь?

– Наверное, с того момента, как заговорила с ними. Но то, что я сейчас сказала, милорд, пришло мне в голову всего несколько мгновений назад. Я продолжаю размышлять над этой проблемой и пытаюсь понять происходящее. Мне представляется, что они говорили со мной – насколько я в состоянии понять нюансы их тона, – как с певчей птичкой. Их забавляло, что я смогла формулировать осмысленные предложения; они посчитали меня очень смышленой.

– Смышленой, – проговорила Алира э'Кайран.

– Смышленой, – эхом повторил Маролан э'Дриен.

– Я смышленый , – заявил Лойош.

– И это не вызвало у вас ни малейшего раздражения? – спросил я у Телдры.

– Скорее заинтересовало, – ответила Телдра. – Но в тот момент я не смогла как следует разобраться в своих наблюдениях; я продолжала размышлять о том разговоре и сделала выводы, о которых вы услышали.

– Понятно, – пробормотал я.

– Смышленой, – повторила Алира.

– Ладно, – сказал Маролан. – Наверное, нам следует принять выводы Телдры. Что будем делать?

– Убьем их, – без малейших колебаний ответила Алира.

Маролан закатил глаза.

– Конечно, мы их убьем. Вопрос в том, как?

– Хотела бы я знать, – задумчиво проговорила Алира. Маролан немного подождал, а потом спросил:

– Что?

После коротких колебаний Алира ответила:

– Как ты считаешь, если Влад ударит нас Разрушителем Чар, иллюзия развеется?

Маролан задумался. Я представил себя, как хорошенько вытягиваю по спине Маролана и Алиру, и с трудом удержался от улыбки.

– Скорее он испортит полезные предметы, которые есть у каждого из нас, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Алира кивнула. Ну и ладно. Бить Телдру мне совсем не хотелось.

– Но, – продолжал Маролан, – чары необходимо снять; этот камень может оказаться очень полезным. Возможно, и Другие вещи, собранные здесь, могли бы нам пригодиться. У тебя есть какие-нибудь идеи, кузина?

Алира покачала головой. И тут леди Телдра кашлянула; все разговоры прекратились, и мы посмотрели на нее. Было бы крайне неудобно, если бы Телдра просто раскашлялась. Но нет, она сказала:

– Не исключено, что нам поможет сам камень.

Алира нахмурилась.

– Не понимаю. Мы ведь даже не в состоянии его увидеть?..

Если бы она разговаривала со мной или Мароланом, Алира не была бы столь вежлива.

– Влад его видит, – напомнила Телдра. Маролан нахмурился.

– Похоже, местный воздух подействовал на мои мозги. Ты права, конечно.

Я тоже кашлянул, но без желаемого эффекта.

– Э… и что мне придется делать?

– Ничего такого, чего ты не делал раньше, – заявил Маролан.

– Ха. Я многое делал раньше…

– Ты должен позволить мне взглянуть на камень твоими глазами, – сказал Маролан. – Совсем простое заклинание, если ты не забыл.

– Да, пожалуй. Беда в том, что здесь волшебство не работает. Разве я смогу сотворить заклинание без псионической энергии?

– Это довольно сложно, но тебе не потребуется волшебство, – заверил меня Маролан.

– А что мы используем в качестве связующего звена?

Вместо ответа Маролан обнажил Черный Жезл. Я невольно отпрянул в сторону, таким сильным оказался удар по моему сознанию – нечто среднее между дыханием голодного хищника и шорохом его почти бесшумных шагов; ощущения, внедренные в сознание на уроне инстинктов, заставили меня почувствовать запах собственного пота, привкус чужого воздуха и этой огромной комнаты, которая вдруг начала смыкаться вокруг меня.