Томас Рейд - Прозрачная Равнина Страница 39

— Сложно сказать. Время во вселенной течёт везде по-разному, и, несомненно, в нашем плане существует элемент неопределённости, чтобы точно понять, как скоро Алиисза окажется на месте. Перед тем как уединиться, я бы мог заняться прорицаниями. Ответы могут оказаться достаточно мудрыми, если принять во внимание наши догадки о том, что сейчас происходит в Доме Триад. В то же время, не могу гарантировать, что наш выбор, исходящий от прорицаний исключит любые непредвиденные осложнения.

Вок кивнул.

— Да, покопайся во всём этом сегодня вечером, затем снова обсудим этот вопрос за завтраком.

После этого спутники ещё провели некоторое время, беседуя на разные темы. Вскоре камбион предложил удалиться и хорошенько отдохнуть, так как знал, что завтрашний путь будет тяжёлым.

В сопровождении трёх служанок Мишик вернулся в свою комнату и с полным животом после ужина сразу же уснул.

На следующее утро трое собрались за завтраком. Пища была такой же великолепной и в больших количествах, как и прошлым вечером. Мишик набивал себе брюхо, не столько от великолепного вкуса еды, сколько для того, чтобы быть уверенным в том, что будет чувствовать себя здоровым и бодрым на протяжении всего дневного путешествия.

Когда они ели, Засиан поведал о том, что ему стало известно из прорицаний прошлым вечером.

— Обстоятельства слегка тревожат, — сказал он с полным ртом с варёных яиц, смазанными сливочным сырным соусом. — Предсказания, которыми я и занимался, дали понять, что время имеет большое значение, но я чувствую, что тут что-то… Не то.

— Что это значит? — нахмурившись, спросил Вок. Он держал ломоть тёплого хлеба, смазанного фруктовым джемом, и уже собирался макнуть кусок в чашу со взбитыми сливками, но рука так и зависла на месте, так как камбион забыл о своём намерении, услышав новость Засиана.

— Не знаю, как объяснить, — ответил жрец. — Это почти как: чем быстрее мы будем двигаться, тем сильнее будем отдаляться от цели, но откладывать всё на потом — означает вовсе уменьшить шансы на успех. Не могу сказать внятнее. Я и сам толком не понимаю.

Злость вспыхнула в глазах камбиона, но Мишик почувствовал, что ярость Вока была направлена на что-то более отдалённое, нежели на сидящего за столом человека. Полудракон размышлял о том, что же стояло за всем этим путешествием. До сих пор Вок со жрецом не изъявляли желания просветить его об этом.

— Мне не нравится, как всё складывается. Если она никогда не достигнет ворот, или не поймёт, что делать, мы окажемся в ловушке в Брассе без надежды снова вернуться домой.

— Не совсем так, — возразил Засиан. — Существуют и другие доступные порталы, другие пути для странствий между планами. Может нам придётся очень дорого заплатить, либо золотом, либо услугами, чтобы использовать один из них, и если наш план не осуществится — есть и другой путь, чтобы вернуться домой.

Вок задумался ещё на несколько секунд.

— Что ты имел в виду, когда сказал «тем сильнее будем отдаляться от цели»? Разве мы не движемся в нужном направлении?

— Да, да, — ответил Засиан, — вопрос не столько в направлении, сколько в…во времени. Вполне возможно, что я получил сразу два разных ответа, основанных на двух разных вариантах выполнения нашей цели. Прорицания, как известно, обычно расплывчаты и туманны, знаешь ли.

Вок фыркнул.

— Тебе не нужно напоминать мне об этом, жрец. В своей жизни я прорицал больше, чем прорицают в рамках уроков по этому курсу. Иногда я убеждён, что сам процесс познавания различных вещей приводит к более ужасным последствиям, чем если просто быть несведущим и действовать, исходя из трезвости ума и интуиции.

Камбион вздохнул.

— Инстинкты говорят, чтобы я торопился. Так как мы не приблизились к ответам после твоих попыток, я склонен прислушиваться к своей интуиции. И так, мы перейдём через Преисподнюю.

Засиан кивнул.

— Я ждал, что таким и будет твоё решение. Судя по карте, мы дойдём до берегов Преисподней через пол дня пути пешком. Как бы то ни было, я бы мог найти более надлежащее средство, чтобы попасть туда. Мне нужно провести некоторое время в молитвах, почерпнуть божественного вдохновения для путешествия и, возможно, сделать наш путь более ровным.

С этим жрец удалился в свои покои, оставив Мишика и Вока наедине.

Камбион не выглядел предрасположенным к общению, поэтому полудракон закончил трапезу и тоже вернулся в комнату собирать вещи. Вок приказал служанкам приготовить еды в дорогу, поэтому Мишик упаковал в рюкзак побольше вяленого мяса и несколько кожаных мехов с водой.

Позже трое собрались в фойе волшебного жилища и ступили сквозь мерцающую завесу, попав на пылающую местность первичного плана.

Алиисза пришла в себя. Она лежала на кровати. На своей кровати в пределах Суда. Была ночь.

Я не хочу эту кровать, эту комнату!

Медленно она села, пытаясь вспомнить, что произошло.

Было падение, вспомнила она, большой нырок в бесконечность из облаков.

Она свободно летела вниз, не замедляясь ни на миг. Нырок всё продолжался и продолжался, а вокруг, казалось, наступила ночь, и только ветер свистел в ушах.

Она ещё долго всхлипывала, зная, что судьбой ей было предначертано провести целый год в плену во всей этой роскоши, — то было решение небесных судей. Она согласилась и повела себя очень глупо, думая, что выбирает «жизнь-не жизнь» вместо смерти, всё ради своего ребёнка, чтобы стать ему матерью.

О, какой она была глупой, когда позволила себя обхитрить. Но, несомненно, она сама дала им этот шанс.

Во время этого меланхоличного катарсиса алю впала в нечто схожее с состоянием транса или полудрема.

Она не помнила, как вернулась в комнату и легла на кровать и размышляла над этим.

Бледный свет — возможно сверкание луны — лился сквозь балконное окно. Обнажённая, Алиисза встала с кровати и подошла к нему. Она посмотрела через стекло и увидела тот же горизонт, что видела раньше: море облаков, протянувшихся в бесконечность. Луна уже поднялась и светила вниз на жуткую перспективу, озаряя всё вокруг серебристым сиянием. Алю прислушалась, но единственным звуком было журчание фонтана, выбрасывающего струйки в бассейн, располагавшийся в дальнем конце комнаты.

Алиисза повернулась и увидела свою аккуратно сложенную на кресле одежду, доспехи и оружие. Она оделась и вернула себе все принадлежности, затем направилась к двери. Она слегка открыла её, оставив щель, и выглянула во внутренний двор. По обеим сторонам тропы низко висело несколько ламп, льющих мягкий свет медового оттенка.