Василий Блюм - Найдёныш Страница 4

— Думаешь, будут и другие? — Дерн вопросительно поднял бровь.

— Будут, — упрямо произнес пещерник. — За просто так люди ночами в гильдии не вламываются, пусть даже, в заброшенные. Уж не знаю, что там нашел Зола, и не совершаем ли мы ошибку, отправляясь вместе с ним, но бдеть надо в оба.

Последний раз, окинув взглядом темную громаду таверны, не оглядываясь, зашагали вдоль улицы. Первой, опередив остальных на несколько шагов, крадучись двигалась Себия, зная способности подземных жителей к ночному зрению, никто не воспротивился, следом, погруженный в раздумья, шел Зола, заплечный мешок размеренно покачивался за спиной, посох глухо постукивал о камни мостовой. Дерн и Шестерня двигались по обе стороны мага, держа руки на оружии, время от времени, окидывали окрестности суровыми взглядами. Мычка замыкал отряд. Приотстав, вершинник ловил звуки ночного города, иногда поворачивая голову, вслушиваясь в далекие шумы.

Из города выбрались без приключений. Когда последние домишки остались за спиной, а вокруг, серебряная, в лунном свете замерцала степь, с редкими островками деревьев, вздохнули с облегчением. Если обычному городскому жителю, привыкшему к тесноте узких улочек, вольный простор показался бы опасным, то наемники только сейчас позволили себе расслабиться. Не понаслышке, знакомые со скрытыми опасностями города, где намного проще получить стрелу из глухого оконца, удар тяжелой дубиной по голове в темном переулке или тычок ножом в толпе респектабельных граждан, чем нарваться на неприятности в самой дикой местности.

Протоптанная множеством ног дорога, с глубокими выбоинами от колес тяжело груженых повозок, плавно изгибается, обходя группки деревьев и небольшие холмы, но порой, словно норовистый конь, прет напрямую, с трудом карабкается на крутой бок холма, чтобы после стремительно скатиться вниз, побуждая ускорять шаг под тяжестью собственного веса. Изредка, к дороге примыкают робкие тропки, с трудом различимые, словно вытоптанные осторожными животными, тропки теряются в высокой траве, уводя к невидимым во тьме деревушкам и одиноким охотничьим домикам.

Впереди наметилась развилка, основная дорога, отбросив от себя неширокую ветвь, в этом месте круто забирала влево, куда и двинулись наемники, но маг вдруг резко остановился, повертев головой, коротко бросил:

— Нам направо.

Некоторое время шли молча. Дорога сузилась. Чтобы не продираться через колючий кустарник по бокам, пришлось растянуться цепочкой. Шестерня задумчиво поинтересовался:

— А почему именно сюда, а не на следующую тропинку, или на одну из прошлых, вон их сколько было?

Мычка хмыкнул:

— Так мы ж, за сокровищами идем. А на тех тропках их нет.

Пещерник взъерошил бороду, сказал понимающе:

— А ведь верно. Я, было, хотел предложить разбить лагерь, но теперь понимаю, что ни к месту.

— Почему? — откуда-то из темноты поинтересовалась Себия.

— Так ведь, искатели сокровищ ходят только ночью, без факела, и исключительно, запутанными тропками, — с подчеркнутой серьезностью ответил Шестерня. — Вот мы и идем, как настоящие искатели.

— Только луна мешает, — задумчиво добавил Дерн. — Слишком хорошо все видно. А так бы, действительно, как настоящие…

Мычка повернул голову, взглянул с недоумением, не веря, что болотник решился на шутку, но Дерн смотрел прямо перед собой, не выказывая и тени эмоций, и вершинник отвернулся. Зола некоторое время крепился, игнорируя подначки друзей, наконец, не выдержал, сказал едко:

— Я за собой силком не тянул. Если кому-то не нравится, можете вернуться. Город рядом.

— И попасть в руки вершиннику, что с таким рвением пытался заграбастать твое добро, — хохотнул пещерник. — Он, наверное, уже и друзей привел: сидят — ждут, когда же вернутся эти доблестные наемники.

— Я бы очень хотела надеяться, что это так.

От тихого голоса подземницы повеяло таким холодом, что Мычка невольно сглотнул, спросил осторожно:

— А может быть по-другому?

— Они могли обогнать нас и устроить засаду или установить на дороге ловушки. А быть может, сейчас идут по нашим следам, выжидая удобный момент для атаки.

Услышав последние слова, Шестерня озирался, сказал нервно:

— Вот за что люблю пещерниц — умеют вовремя испортить настроение.

— Внимание! — голос Себии зазвенел натянутой струной.

Все разом остановились, словно уткнувшись в стену. Опыту подземницы доверяли, и, едва услышав в голосе Себии тревожные нотки, мгновенно обнажили оружие, застыли, напряженно вглядываясь во тьму. В бледном свете луны изумленным взорам представилась удивительная картина.

ГЛАВА 3

Серебристое море травы разошлось, обнажая землю, почерневшая, покрытая спекшейся коркой идеально круглая проплешина, без единой травинки, словно, неведомый жар выжег все живое на сотню шагов вокруг. Местами корка растрескалась, и в образовавшейся земляной россыпи отпечатались многочисленные следы. На границе странного образования тропа обрывалась, как ни в чем не бывало, продолжаясь на противоположной стороне.

Зола живо сбросил заплечный мешок, порывшись, извлек сложенную вчетверо бумагу, развернул, некоторое время, подслеповато щурясь, всматривался в хаотическое переплетение начертанных линий, удовлетворенно хмыкнув, вернул обратно, сказал в полголоса:

— Немного не там, где ожидалось, но… — забросив мешок за спину, он смело шагнул вперед.

В расширенных глазах вершинника метнулся страх, но мгновения шли, Зола деловито передвигался по выжженной поверхности, что-то негромко бормоча, порой останавливался, задумчиво ковырял землю, после чего, переходил на новое место.

Мычка со свистом выпустил воздух из груди, сказал чуть слышно:

— У Золы отвратная привычка — соваться в неизвестные места без должной осторожности.

— А чего тут осторожничать? — хмыкнул Шестерня. — Выжгло траву молнией, делов-то.

Пещерник пошел вслед за магом. Болотник с подземницей последовали за ним, мгновением позже, лишь Мычка медлил. Нахмурившись, вершинник с осторожностью двигался вдоль границы пятна, не отходя, но и не заступая за невидимую черту, где заканчивалось буйство растительной жизни, и начиналась черное мертвое однообразие.

Шестерня сперва бродил по проплешине, с интересом посматривая под ноги, но ему быстро наскучило. Махнув рукой, пещерник выпростал из заплечного мешка кожаный бурдюк, запрокинув голову, приложил к губам. Его кадык заходил вверх-вниз, послышалось негромкое бульканье. Рядом остановился Дерн, молча, протянул руку. Передав бурдюк товарищу, Шестерня вытер губы тыльной стороной ладони, удовлетворенно крякнул, сказал с нетерпением:

— Вам не кажется, что мы уделяем этому месту чересчур много внимания?

Дерн отнял бурдюк от губ, сказал в раздумии:

— Гарь странная, ровные очертания, по краям сразу живая трава, хотя должны быть остатки выгоревшей…. Но не более того. Чего испугалась Себия?

Подземница подошла ближе, сказала с запинкой:

— Я не могу сказать точно. В пещерах мало растительности и почти не бывает пожаров. Но, в этом месте есть нечто странное. Что-то витает в воздухе. Так словно… — она пошевелила пальцами, подыскивая сравнение.

— Словно здесь совершили магический ритуал огромной мощи, — подсказал Зола, он закончил изыскания, и уже некоторое время, вслушивался в разговор. — Вопрос лишь в том, кому это могло понадобиться посреди степи.

— Может, это была обычная молния? — вновь повторил Шестерня.

— Может быть, и так, — задумчиво произнес Зола.

— В таком случае, предлагаю двигаться дальше, — с нажимом произнес пещерник, с неудовольствием взвешивая в руке изрядно полегчавший бурдюк. — До ближайшей харчевни еще идти и идти, а запас вина не бесконечен.

Хрустнуло, из сумрака выдвинулась фигура, приблизилась, превратившись в вершинника. Его лицо казалось чернее тучи, и друзья взглянули вопросительно. Но Мычка лишь отмахнулся, сказал напряженно:

— Вы закончили? Тогда давайте двигаться. Если здесь и было что-то интересное, то мы опоздали.

— На много? — отстраненно поинтересовался Дерн.

— На пять — семь дней. Следов почти не разобрать. К тому же… — он оборвал себя на полуслове. Но друзья смотрели требовательно, и Мычка нехотя продолжил: — Здесь успели побывать люди. Много людей.

— Крестьяне из соседней деревни, — без интереса отмахнулся Шестерня.

— Судя по оттискам подошв и… еще ряду признаков, это не были простолюдины, — Мычка замолчал, но сложилось впечатление, что он чего-то не договаривает.

Покосившись на вершинника, что замер в напряженной позе, настороженно прислушиваясь к звукам ночной степи, Дерн произнес:

— Вероятно, большего нам здесь не узнать. Предлагаю идти дальше, а еще лучше — встать лагерем. Немного дальше, вдоль дороги виднеется группка деревьев, там мы сможем развести костер, а если повезет, найдем родник.