Вера Чиркова - Заложница. Книга 3 Страница 4

Выводов получалось всего два, либо эльфы и вампир нарочно тянули время, и тогда вставал вопрос, для чего им это было нужно. Либо они пытались натолкнуть их с Харном на какие-то догадки, и судя по тому, как искоса поглядывает на неё бывший наставник, эта версия ближе к истине.

Но о чем можно догадаться, если она видит гольдов всего третий раз и всегда они ведут себя одинаково и уже предсказуемо? Грубовато, бесцеремонно и совершенно не стесняясь собственной жадности. Настолько глупой, некрасивой и неоправданной, что последив за ними всего пару раз, невольно начинаешь чувствовать себя неизмеримо выше и благороднее.

"Как занятно… — чуть прикусила нижнюю губку тень, пристальнее всматриваясь в простоватую рожицу командира дозорных, — а ведь это очень удобная маска. Всегда играть роль жадных и глуповатых упрямцев, и пользуясь этой репутацией, всегда поступать так, как хочется тебе, невзирая ни на какие общие правила приличия и порядки!"

Можно даже нарочно отбирать среди своих сородичей тех, кто искренне верит, будто они и в самом деле должны именно так себя вести, или изначально отличается прирождённой скаредностью и тупоумием. И именно их ставить на ворота, в дозоры и в прочие места, где гольды сталкиваются с представителями соседних рас. Но в таком случае не может быть, чтобы вампиры и драконы давным-давно не догадались об этой игре и не попытались вычислить хитроумных гольдских правителей, когда-то давно придумавших этот способ, и незримо направляющих целую расу.

Интересно только, куда? Много бы тень дала, чтобы знать точно истинные цели и замыслы всех высших, развлекающихся этими очень непростыми играми, и какую именно роль во всем этом сыграли несчастные феи? И почему наказанным в итоге оказался её собственный народ?

— Баррак, ты нас звал? И зачем?! — строгий голос, раздавшийся откуда-то сверху, застал врасплох лишь Хатгерна и Мейсану, но все остальные дружно изобразили на лицах глубочайшее потрясение.

— Да, — важно ответил гольд в железной шапке, — мы поймали лазутчиков!

— Привет, Хорм, — небрежно кивнул вампир неизвестно откуда появившемуся гольду, — раз вам добровольцы не нужны, я открываю путь в Сверкающую долину.

— Кто такое сказал? — В голосе Хорма звякнул металл.

— Ну ты же сам слышал, как нас обозвали лазутчиками, — с наигранным изумлением вытаращился на гольда Селайвен, — хотя мы уже пять раз повторили, что мы добровольцы.

— И ты?! — с сарказмом прищурил маленькие глазки чистокровный сын горной расы, и Таэльмина вдруг догадалась, почему он не начал разговор до тех пор, пока не забрался на возвышающийся над тропкой камень.

Хотел, чтобы они смотрели на него снизу вверх. И значит это пока ещё не самый умный или влиятельный представитель гольдского племени, либо он слишком хитёр.

— И я, — спокойно подтвердил эльф, — имею полное право. Ну, раз так мы прощаемся, время дорого. Алдер, открывай путь.

— Как это открывай? — начал бледнеть Хорм, — вы ещё ничего для нас не сделали!

— Но ведь есть постановление совета, — хладнокровно сообщил Алдер, деловито махая руками, — добровольцы три раза сообщают о своём приходе любому жителю предела. И если их не принимают, могут идти дальше. А мы уже несколько раз сообщили об этом дозорным, и вот тебе уже два раза сказали. Значит, можем уходить.

— Ничего вы не говорили, — отступил назад гольд в каске, — мы не слыхали.

— У меня с собой фейл, — устало сообщил Ительс и вытянул вверх руку с клубком света, — можете подавать жалобу в совет.

И в этот момент проход наконец открылся, однако совершенно не тот, какой обычно открывал вампир и к какому Таэльмина уже начала привыкать. Высокая и широкая, как ярмарочные ворота, дуга осветилась серебристым сиянием, и начала стремительно падать на отряд наёмников. Только в этот момент тень с досадой на собственную несообразительность поняла, почему все они стояли такой тесной кучкой. И почему типары незаметно окружили их с той стороны, где находились гольды. Видимо ими отряд мог на некоторое время и пожертвовать.

Однако никого предавать не пришлось, Изор вовремя оскалился и яростно рыкнул на Баррака, бросившегося к падающей дуге с отчаянным выражением бородатой рожицы. Гольд на миг испуганно отшатнулся, подтверждая догадку тени о том, какую репутацию имели огры среди простого населения, и этого мгновения как раз хватило, чтобы все закончилось.

Едва дуга коснулась камней осыпи, вспыхнул яркий свет, и Таэльмине пришлось зажмуриться, спасая зрение от нестерпимого сияния. Впрочем, не ей одной, рядом охнула Мейсана, а прямо над ухом сердито фыркнул ухватившийся за руку напарницы герцог.

— Не открывайте глаза, — откуда-то сверху спокойно предупредил наёмников непонятно как оказавшийся тут Грард, — вас сейчас отведут в тёмное место.

Тень насмешливо скривила губы, начиная понимать, чей именно план по одурачиванию хитрых гольдов так ловко исполнили наблюдатели совета. Непонятно только, когда они успели сговориться, и на это обстоятельство она обязательно намекнёт Харну. Одно дело, когда их спутники вводят в заблуждение нечистых на руку горных интриганов и совершенно иное, когда они действуют за спиной вожака отряда и его напарницы. У неё с Хатгерном вполне могли бы быть собственные планы, хотя у Таэльмины он и был.

И ей очень повезло, что Тук успел скользнуть в свою шкатулку за миг до того, как тень шагнула в кибитку дракона. Таэль представила, какое разочарование испытали оставшиеся на лужайке у ручья жадные сопровождающие, не обнаружив после отлёта дракона дриадского домика и крепче стиснула губы, не желая радовать своими улыбками наблюдающих за нею драконов. А о том, что они были и не один, девушке доложил потеплевший браслет.

Судя по тому, как напрягся её напарник и крепче прижал к себе тень, Харн тоже заметил сигнал браслета и сделал вполне определённые выводы.

— Как странно пахнет эта гоблинка… — с непривычной Таэльмине откровенной фамильярностью чуть хрипловато выдохнул почти рядом с нею незнакомый мужской голос и вокруг талии тени мгновенно обвились обе руки герцога.

— Она моя напарница и невеста, — в следующее же мгновение свирепо процедил Хатгерн, — иди, нюхай своих дракониц.

— С каких это пор гоблинам позволено с нами спорить? — в голосе незнакомого дракона прорезался рык, и Таэльмина поспешила приоткрыть глаза.

А убедившись, что вокруг властвует мягкий неназойливый свет, и её зрению больше ничто не угрожает, распахнула их во всю ширь и уставилась на чуть нависавшего на них молодого мужчину с драконьими змеиными зрачками, изучающего её так же придирчиво, как лакомка рассматривает кусок торта.