Михаил Михайлов - Невероятный мир Страница 4

— Да чтоб вас всех… — выругался я.

И тут за спиной послышался тихий щелчок. Как я его услышал среди окружающего грохота — и сам теряюсь в догадках. Резко обернувшись, я увидел незнакомца всего в нескольких шагах от меня. Тот был выше коротышек-десантников, примерно на голову ниже меня и более худощавый. От пигмеев у него была темная кожа, хоть и не настолько черная. На груди красовалась вороненая кираса с хитрыми завитушками серебристых узоров. На боку болталась шпага в черных ножнах. Довершали облик черные штаны и короткие, ниже колена сапоги с серебряным шитьем.

А еще у него в руках были два пистолета — по одному в каждой. Тот тихий щелчок был следствием взведения курка на пистоле в правой руке. И сейчас короткий ствол с черным зрачком дула смотрел на меня. По лицу незнакомца проскочила злорадная усмешка, он убрал большой палец с курка и нажал на спуск. Щелкнуло, над пистолетом взвилось крошечное облачко дыма… и все. Осечка.

Обладатель кирасы досадливо поморщился и выпустил из руки оружие, которое его так подвело. У него был еще один пистоль, который уже смотрел в мою сторону. Вот-вот противник взведет курок и выстрелит. Надеяться, что и повторно случится осечка, не стоило.

— А-а-а, — заорал я и сделал единственное, что мог на тот момент: бросил нож в лицо стрелку. Тот машинально дернулся, но недостаточно быстро — я не промахнулся. С проклятием «кирасир» выпустил пистолет из руки и вскинул обе ладони к лицу, по которому потекла тонкая струйка крови.

Я никогда не был отличным метателем клинков. Так, больше баловался со знакомыми, когда выбирались в лес. Понятное дело, что такие тренировки пользы приносили мало. Вот и сейчас, хоть я и попал в цель, вред причинил не слишком большой. Нож угодил противнику точно в глаз… рукояткой. Больно, но совсем не смертельно. Скорее всего, даже зрение у мужика сохранилось.

Но пока мой визави немного отвлекся, я рванул к нему со всей скоростью, на которую только был способен. Драться с опытным противником — а по нему было видно, что незнакомец не чета пигмеям — я не хотел. Мало ли как оно выйдет, вдруг удача окажется не на моей стороне? Поэтому я подхватил с палубы пистолет, выроненный врагом, взвел тугую собачку курка и нажал спуск. Кисть с силой дернуло вверх. Отдача у древнего пистолета оказалась пушечная. Окажись я чуть дальше от противника, мог и промахнуться. Но все обошлось. В кирасу незнакомца ударил сноп искр, пороховая струя и пуля… отрикошетила в сторону. Тот с ругательством отшатнулся назад, оглушенный ударом, и все. На его броне осталась только небольшая царапина и крохотная вмятинка. Ну, еще один из серебряных завитков сорвало.

Зато врага своего я разозлил до белого каления. Он плюнул в мою сторону, угодив в грудь, и ухватился правой рукой за эфес шпаги. Понимая, что человек с длинным клинком совсем не то, что парочка карликов с ножами, я пнул его по вооруженной руке. Он взвыл и выпустил рукоять оружия, уже на четверть освобожденную из ножен. Воспользовавшись замешательством противника, я перехватил пистоль за толстый ствол и ударил незнакомца в висок. Послышался неприятный хруст, схожий с треском толстой яичной скорлупы. Я увидел, как белки глаз раненого покраснели от крови из лопнувших сосудов, зрачки расширились и тут же сузились до булавочной головки. После этого противник обмяк и мешком упал мне под ноги.

ГЛАВА 2

Несколько секунд я стоял над телом, сжимая пистолет в руках и готовый применить его еще раз, если потребуется. Но «кирасир» не шевелился, а больше никто нападать на меня не собирался. Отрешенность или ступор — даже не знаю, как и назвать охватившее меня состояние, — сбросил оглушающий грохот поблизости. Я не заметил, как знакомый дирижабль-шхуна подкрался к борту и вновь пальнул из всех пушек. Только на этот раз его заряды ушли куда-то вверх. Через миг на палубу пролился водопад золотистых блесток.

Выстрелы вражеского судна повредили материал воздушной «колбасы» над головой. Оттуда-то из образовавшихся прорех и вылетели блестки. Но очень быстро их поток прекратился, словно пробоины закрылись.

Мои попытки рассмотреть непонятное явление успехом не увенчались. Блестки быстро гасли, стоило им коснуться любого постороннего предмета. Впрочем, времени на утоление любопытства не было. К коротышкам прибыло подкрепление, и недалек был миг, когда они сломят сопротивление противников. А этот отряд «форменцев» был единственным, который еще успешно сражался. На всей остальной палубе бой превратился в избиение: чернокожие карлики гоняли своих более крупных врагов и убивали без всякой пощады. Прямо на моих глазах выстрел одного аркебузира убил молодого парня, на пару лет моложе меня. Тяжелая пуля с близкого расстояния вошла тому в грудь и вышла со спины, попутно вынеся вместе с брызгами крови и обломки ребер с кусочками позвоночника.

Вздрогнув, я присел на корточки, постаравшись укрыться от чужих взглядов. Машинально посмотрел на тело противника под ногами и задержал взгляд на его доспехе. Кираса, выдержавшая пистолетную пулю в упор, может пригодиться и мне. Точностью местное огнестрельное оружие не отличалось. Стрелки старались стрелять в живот, чтобы иметь больше шансов поразить противника. В голову или руки-ноги никто не стрелял. По крайней мере, я такого не заметил.

Пришлось повозиться с хитрыми застежками на кирасе, пока я снимал ее с тела. Где-то читал, что обычно применялись кожаные ремни для крепления и подгонки снаряжения. Но не в этом случае. На трофейной кирасе были металлические фигурные застежки. Я себе чуть ногти не поломал, пытаясь разобраться в их механизме открывания. К счастью, мне никто не мешал заниматься своим делом. И уже через пять минут я щеголял броней. Кроме прочности она отличалась еще и удобством. Внутри металл был отделан толстой кожей и алой шелковой подкладкой. Вот только маловат размерчик оказался. Прежний владелец был субтильнее меня нынешнего (останься у меня прежняя фигура — и вовсе не смог бы нацепить кирасу) и плотно сомкнуть края пластин по бокам не вышло. Там остались свободные щели сантиметров по пять. Ну да ладно, буду надеяться на везение и стараться боком к врагам не поворачиваться. Завершил я свою экипировку шпагой, перекинув перевязь через правое плечо. Оружие, когда я коснулся ладонью эфеса, вызвало странное, чуть ли не радостное ощущение. Нечто подобное я почувствовал, когда в прошлом году смог получить абонемент в элитный спортзал. Вот в тот момент, когда я взял в руки ламинированный кусочек картона-пропуска, было схожее чувство.

Еще хотел прихватить и пистолеты, но не знал, как их перезарядить. Да еще и воспоминания о том, как они подвели предыдущего владельца, сыграли свою роль. Нет уж, обойдусь одной шпагой. Клинком, если инстинкты не подводят, я пользоваться могу. А вот с огнестрелом все гораздо хуже. Ни в прежнем облике, ни в нынешнем древними пистолетами я не владел. Впрочем, кое-какие мысли, как исправить это положение, уже появились. Но об этом позже…