Юрий Ландарь - Сын генерала Страница 4

II

Первые годы в студии, пролетели для Гартоша быстро и незаметно, обучение проводилось в форме игры – время нудных лекций еще не наступило. Нельзя сказать, что Гартош был отличным студиэром, скорей наоборот. И дело не в отсутствии способностей или природной лени (хотя лень, конечно, присутствовала), а в не желании мальчика учить тот или иной предмет.

Услышав однажды, от кого-то из старших студиэров, что знание живописи, торговли и музыки, бесполезно для будущих военных, Гартош надолго невзлюбил эти предметы. Танцы тоже не для настоящих рубак – и Гартош категорически отказался заниматься этим постыдным для военного занятием.

Хотя иногда он круто менял свое мнение. Особенно в случае с танцами, когда на втором году обучения был дан бал по поводу летнего солнцестояния и дня почитания бога солнца – Гретеона. Бал дали для двух студий, мужской и женской.

Вот здесь и проявились – неумение танцевать, незнание этикета и многих элементарных вещей. Уже появившиеся соперники, тут же, с готовностью подняли Гартоша на смех, и только вмешательство Гнивера спасло его от окончательного уничтожения как личности – ведь это было первое представление в свет, маленьких, но знатных граждан империи. И от того, как кто себя показал, зависело очень многое, особенно успех у противоположного пола. А вот тут сплоховать никак было нельзя, а это, несмотря на свой малый возраст, Гартош понимал прекрасно.

Гнивер отвел Гартоша подальше от любопытных глаз, и стал втолковывать бестолковому брату:

– Пойми Гартош, все чему нас учат в студии, не взято с потолка и не высосано с пальца. Вот ты отказался учиться танцевать, и что?

– Что? – тупо повторил Гартош.

– Дочь лорда Мервона, командора легиона «Барсы» и папиного друга, с которой ты должен был танцевать, осталась без кавалера.

Гартош, полный раскаянья, ковырял носком сапожка стыки плиток мрамора, которыми был выложен бальный зал женской студии. И так увлекся этим занятием, что чуть было, не выковырял одну из пола, но тут ему в голову пришла одна мысль, куда вписывалось новое, недавно им услышанное словечко.

– А она прелестная, правда? – спросил он, подняв на брата невинные глаза.

– Кто?

– Гердани, дочь лорда Мервона.

Гнивер улыбнулся, брат взрослеет на глазах.

– Да, Гердани симпатичная. Из нее вырастет отличная невеста. – Гартош густо покраснел. – Только сейчас она ревет, вон в том углу, и …кажется, ее успокаивает сын лорда Ромита.

– Гиберт?!

– Да, Гиберт. С группы управления государственными делами. Он кажется на год тебя старше? Или на два?

– Без разницы, пойду и набью ему морду!

– За что? За то, что он успокаивает обиженную тобой девочку, с которой ты не захотел танцевать?

– И за это тоже… А еще он рыжий!

– А, ну за это конечно нужно…

Ободренный Гартош, решительно было двинулся к конкуренту, но рассудительный Гнивер удержал его, а затем и вовсе вывел из зала. Он привел брата в большую комнату, отведенную на время бала для мальчиков. Здесь уже находилось несколько чересчур робких мальцов, и маленьких, но твердых в своих убеждениях женоненавистников.

– Побудешь здесь. И подумай о многих словах. А я вернусь в зал, не хочу из-за тебя пропустить весь праздник.

Гнивер ушел, а Гартош остался в невеселой компании вышеперечисленных, хотя ни к тем, ни к другим себя не причислял. Урок был хоть и жестокий, но заслуженный, и Гартош постарался таких ошибок больше не совершать.

Листир – преподаватель магии в высшей студии, вел один из уроков по своему предмету, довольно таки нудному, нужно сказать. Все эти предметные, ритуальные, храмовые магии, магии разума мало интересовали Гартоша и остальных студиэров военной группы, хотя один из друзей Гартоша, Вирон, интересовался этим предметом довольно активно, за что кстати, неоднократно был бит.

На этом занятии Листир упомянул магию жестов, и разгильдяй Гартош не преминул этим воспользоваться. Группа разразилась хохотом, а Листир подскочил и отвесил сорванцу звучный подзатыльник – Гартош, за спиной Вирона, показал Листиру один известный, хотя и не совсем магический жест.

Хотя, судя по тому как взбеленился Листир, жест мог оказаться очень даже магическим… Ожидая второго удара Оскол пригнулся, но Листир сдержался, и больно сдавив ему плече, нагнулся и прошептал:

– Я вижу каждое твое движение сын Дангала.

– Лорда Дангала, – пропищал Гартош, пытаясь отодрать пальцы Листира со своего плеча.

– И кроме преподавания магии, у меня есть одно увлечение. Обламывать строптивых студиэров, делать их тихими и послушными. И даже не надейся на помощь деда и отца, здесь они не имеют власти, здесь моя власть.

Гартош с ужасом почувствовал, как через пальцы Листира вливается леденящий душу холод, сковывая движения и затмевая разум. Когда мальчик был готов закричать, Листир отпустил его плечо и выпрямился.

– Только что я продемонстрировал уважаемому студиэру Гартошу, магию разума. Думаю, он сделает кой-какие выводы.

– Я сделаю, – облегченно вздохнув, и глядя прямо в глаза Листиру, серьезно сказал Гартош. – Я обязательно сделаю необходимые выводы.

– Вот и хорошо.

Листир отошел от стола Гартоша и, прохаживаясь по классу, продолжил.

Потирая пострадавшее плечо, и стараясь больше не привлекать к себе внимания Гартош с трудом дождался окончания занятий.

Студиэры потянулись к выходу. Оскол проскочил мимо Листира, стараясь не встречаться с ним взглядом. Оглянувшись, он заметил, что Вирон и пара других студиэров, остановились возле мага и о чем-то увлеченно его расспрашивали. Листир с таким же увлечением им отвечал. Гартош отметил про себя, надо не забыть дать Вирону взбучку, друг называется.

Гартош наседал на Вирона с небывалым до сих пор ожесточением. Еще бы, Вирон не только не раскаялся за чрезмерное увлечение магией – предметом Листира, но еще посмел осудить друга, а это Оскол посчитал предательством, а предателей нужно наказывать. Меч Гартоша мелькал словно молния, Вирон не успевал отбивать удары и уворачиваться, и если бы не защитные щитки, серьезных увечий было бы не избежать. В глазах Вирона появился страх, верный признак проигрыша.

– Достаточно господа студиэры! – остановил их Олектрон, преподаватель фехтования, и одобрительно добавил. – Я вижу Гартош, ты сегодня в ударе. Становись в пару с Григорисом. Вирон тебе сегодня не соперник.

Пары фехтовальщиков поменялись соперниками. Вот с кем Осколу не хотелось фехтовать, так это с Григорисом. Это был единственный студиэр в их группе, кто фехтовал лучше Гартоша. Гартош ему почти всегда проигрывал. Был еще Алькон, но их силы считались практически равными, к тому же Алькон был его другом, чего нельзя было сказать о Григорисе. Григорис являлся если не врагом, то непримиримым соперником точно. Он был немного выше Гартоша, имел более длинные руки, и мнил себя великим бойцом, впрочем, как и сам Оскол.