Мария Быкова - Gaudeamus igitur Страница 4

А там и батон закончился.

В тот миг, когда Валентин, наплевав окончательно на все приличия и принципы, доедал первый из двух бутербродов, а Полин разливала по чашкам наконец-то заварившийся чай, на пороге возник Хельги. Как всегда, вовремя и, как всегда, с пустыми руками. Был у вампира такой талант — еду он чувствовал будто из-под земли, безошибочно появляясь везде, где только наклевывался праздник. «Раз пришел, уже не выгонишь», — угрюмо решали хозяева и волей-неволей приглашали Хельги к столу.

— Ну что? — высокомерно возвестил он с порога, оглядывая нас троих гордым, почти как у Ривендейла, взглядом. — Нальют мне в этом доме чаю?

В наступившей тишине было прекрасно слышно, как Валентин быстро-быстро доедает свой бутерброд. «Чтобы не отобрали», — мгновенно сообразила я. Безденежье явно успело развить в наследнике дома де Максвиллей правильные выживательные инстинкты.

Сердобольная Полин уже раскрыла было рот, но я пихнула ее под столом коленом и сказала, намеренно выдержав суровую паузу:

— А это зависит от того, что именно ты принес к чаю!

Вампир помялся, но уходить ему уже не хотелось — у нас было уютно, недаром здесь жила Полин. Несколько минут мы наблюдали за моральными терзаниями, но здравый смысл в очередной раз победил скупость, и Хельги, подавив тяжкий вздох, вытащил из кармана эльфийскую шоколадку. Судя по тому, как обтрепалась обертка на углах, шоколадка провела в его кармане не одну геологическую эру.

— Вот, — с хмурой гордостью поведал Хельги, передавая ее мне через стол. — Этого, я надеюсь, хватит?

— Хватит конечно же! — Полин, опомнившись, бросила на меня суровый взгляд. «Некроманта, значит, и без шоколадки приняли, а Хельги, значит, только с подношением берем?» — читалось в ее глазах. Я промолчала. Просто алхимичка раньше никогда не имела дела с этим конкретным вампиром.

Я повертела шоколадку в руках. За время общения с Полин я волей-неволей начала разбираться в сладостях — периодически алхимичка разочаровывалась в диетах, решая, что эльфийской прозрачности ей все едино не достигнуть, а на меньшее и размениваться не хочется. В такие дни у нее появлялись и конфеты, и печенье и, естественно, шоколад. В разных обертках и из разных лавок.

Так вот, та шоколадка, которую мне отдал вампир, была эльфийская, завернутая в тоненькую золотую фольгу, снабженная особенным ярлычком. Но по некоторым признакам можно было сказать, что Хельги покупал ее: а) на распродаже, со скидкой; б) отнюдь не для себя. Вид у нее был… хм… гостевой, то есть она предназначалась именно для таких случаев, когда хочешь не хочешь, а придется присоединить к общему столу чего-нибудь от себя. Хельги я знала уже полгода; этого времени мне хватило, чтобы накрепко уяснить все экономические принципы вампира. Их было, кстати, не так уж много.

Хельги никогда не экономил на том, что было для него действительно важно. Прежде всего, не экономил на себе. Потом, он никогда не скупился на своих девушек, — правда, в зависимости от того, насколько эта конкретная была для него ценна. Одной он мог подарить золотое кольцо, к другой заявиться с колечком из песочного теста. Далее, он был готов отдать любые деньги за книги и оружие: в коллекцию — на этом важные объекты кончались.

Начинались объекты не очень важные.

Разумеется, и в обращении с не очень важными объектами Хельги не мог позволить себе банальной скупости. Ведь о нем могли плохо подумать, решить, будто он жалеет денег! Поэтому здесь основной целью было продемонстрировать щедрость, но при этом ее не проявлять.

Так было и в ситуации с шоколадкой.

Полин быстренько принесла Хельги стул, аккуратно смахнув с него целую пачку женских журналов, я же тем временем быстро разломала шоколадку на много одинаковых долек. На счастье вампира, долек было четное число. Когда Хельги приносил кому-нибудь хоть какую-нибудь еду, он всегда отъедал от принесенного ровно половину. Вторую половину он великодушно оставлял на долю хозяев и прочих гостей. Моральные терзания начинались, когда еда не делилась нацело пополам; в такой ситуации Хельги вздыхал, ерзал на стуле и прикидывал, как же все-таки надлежит поступить. Съесть кусочек самому — скажут, что жадный, отдавать другим — амфибиогенная асфиксия[1] душит.

Впрочем, зря я на него так. Просто, наверное, голодная и злая. А посидели мы совсем неплохо: вампир, с которым Полин поделилась бутербродиками, рассказал пару забавных историй, покритиковал Вигго фон Геллерта за глупейшие ошибки в алхимии (вот он, Хельги, никогда бы таких ошибок не совершил!), съел свою половину шоколадки и отбыл, поняв, что больше еды нет. Полин помахала ему вслед и вернула стопку журналов на место. Оставшуюся половину шоколадки мы съели на двоих: Валентин к ней даже не прикоснулся.

По окончании кормежки вид у некроманта стал на порядок более адекватный. Впрочем, некоторая пришибленность все-таки осталась; я заинтересовалась было генезом, потом мысленно плюнула и рассудила, что это не мое дело.

— Яльга, — сказал де Максвилль, помогая Полин собрать со стола чашки. — Я, собственно, чего к тебе пришел…

— И чего ты ко мне пришел? — поинтересовалась я, убирая остатки масла обратно под заклинание.

— Я за конспектами. — Вид у некроманта разом стал решительный, как у рыцаря, идущего в последний бой. — По боевой магии. Можно одолжить на вечер?

— Конечно, можно… — Я на секунду задумалась, куда именно сунула боевую магию, потом опустилась на колени перед высоченной стопкой тетрадей и книг и начала осторожно перебирать корешки. Так, вот это, кажется, оно… ага, и вот это тоже!

Стопка рискованно пошатнулась, но я привычно поддержала ее коленом.

— Держи. — Я отдала некроманту две толстые тетради, из которых одна была исписана целиком, а вторая — на две трети. Из какой-то немедленно выпорхнул листок; Валентин поймал его на лету и протянул мне. Я взяла и посмотрела: это была партия в морской бой между мной и Келефином, неведомым образом попавшая сюда из бестиологической тетради.

— Спасибо! — пламенно сказал Валентин. — Я завтра верну.

Я пожала плечами:

— Да хоть послезавтра. На каникулах нужно отдыхать.

К тому же у меня есть «Справочник боевого мага», а он стоит всех конспектов, вместе взятых.

— У тебя что, пересдача? — мурлыкнула Полин, стирая крошки со стола.

Валентин молча кивнул. Я молча посочувствовала. Элементаль так же молча открыла дверь.

— Спасибо! — повторил некромант, уже стоя на пороге. — За конспекты и… и за ужин тоже.

— Да пожалуйста, — неслитным хором откликнулись мы.