Стэлла Соколова - Начало пути (СИ) Страница 4

   Неужели... О, неужели отец принес ему детеныша Лира?

   Эй широко открыл глаза и представил себе, как он целыми днями напролет будет играть со зверенышем, который потом станет его верным другом и товарищем.

   - Сюрприз? - Глаза мальчика сияли поярче солнца.

   Ларэн кивнул и широко улыбнулся - хорошо, что сын так рад. Тем временем Лилит вернулась в гостиную с небольшим свертком в руках. Эй повернулся к матери, встал на носочки и вытянул шею. Он даже брови поднял повыше, так сильно ему хотелось увидеть что же там в свертке пищит.

   Мама села на диван и посмотрела с нежностью на сверток.

   - Иди сюда, Эй.

   Мальчик сделал несколько шагов и заглянул в сверток. На лице ребенка отразилось разочарование. Эй нахмурил брови и выпятил нижнюю губу. В свертке лежала живая кукла. Глазки у куклы были открыты и она с любопытством смотрела на Эйя.

   Он Лира хотел, а это еще кто? Мальчик с удивлением посмотрел на мать. Он же мальчик, зачем ему кукла? Мама нежно улыбнулась и сказала:

   - Познакомься, это - твоя сестра. Ее зовут Эйлис.

   Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Неделю спустя.

   Эй сидел на подоконнике в своей комнате и хмуро смотрел на улицу. Малявка ему не понравилась, совсем. Мало того, что мама теперь все время проводила с ней и не обращала на Эйя внимания, так еще и отец заходил в ее комнату чаще, чем в зал для тренировок.

   Когда Эй взял мелкую на руки, она начала издавать какие-то странные звуки и пускать слюни. Эйя чуть не стошнило - пузыри из слюней лопались, оставляя на подбородке и щеках младенца мокрые следы. Хорошо, что мама забрала сверток, а то Эй хотел его бросить на пол, настолько мерзкой показалась ему эта девочка.

   Мальчик вздохнул и слез с подоконника. Пришло время действовать как мужчина. Как-то раз Эй слышал, как отец обсуждал что-то с дядей Себом. Тогда папа сказал слова, которые Эй запомнил на всю жизнь: "Даже от самого слабого противника надо избавляться сразу и без жалости. Иначе придет день, когда он вонзит кинжал тебе в спину."

   И вот сейчас Эй собирался избавиться от противника, в лице этой человеческой девочки. Тогда мама снова будет с ним играть, а отец будет гордиться - ведь он сделал так, как папа учил.

   Эй вышел из комнаты и на цыпочках подошел к двери, за которой располагалась комната Эйлис. За дверью было тихо и Эй осторожно толкнул ее. Просунув голову в щель, он внимательно осмотрелся. У стены стояла колыбелька, рядом с ней - стул, вся комната была заставлена многочисленными ящиками с игрушками, которые, на самом деле, принадлежали ему, Эйю. Он, конечно не давно уже в них играть перестал, но среди игрушек были очень дорогие ему. Например деревянная лодочка, которую ему подарил Семюэль. Осторожно осмотревшись, Эй довольно кивнул - в комнате никого не было, кроме, пищащей в колыбельке, Эйлис. Мальчик заговорщически улыбнулся самому себе и вошел в комнату.

   Прежде чем закрыть дверь, он выглянул в коридор и еще раз убедился в том, что никто его не увидел. В тот момент он ощущал себя тайным агентом, выполняющим Императорское поручение особой важности. Эй подошел к колыбели и посмотрел на малявку. Девочка была одета в розовое платьице, на маленьких ножках розовые носочки с беленькими шнурочками. Мама даже крохотный бантик ей на голову прицепила.

   Некоторое время Эй раздумывал над тем, как же мама это сделала? Волос-то у мелкой нету. Может медом приклеила?

   По опыту Эй знал, что при помощи меда много чего можно склеить, особенно хорошо - страницы книг. Так и не найдя ответа, он равнодушно пожал плечами - какая теперь уже разница?

   Мальчик пододвинул стул ближе кроватке и залез на него. Сердце громко стучало, ладошки вспотели и даже колени немного тряслись. Эй сглотнул. Решил быть мужчиной - будь им. Мальчик глубоко вдохнул, успокаиваясь, и взял сестру на руки. Крепко прижав к себе девочку, он осторожно слез со стула. Несмотря на то, что Эйлис была маленькая, все равно Эйю было тяжело ее держать. Руки почти сразу устали, из-за чего малявка начала выскальзывать - платье задралось и Эй держал девочку практически за шею.

   Чувствуя, что руки вот-вот разожмутся, Эй вздохнул и положил ребенка на пол, взял из колыбели одеяло и накинул на Эйлис.

   Вот так, теперь ее будет удобно нести.

   Выйдя из комнаты, Эй осторожно огляделся.

   Самое главное, чтобы никто не вышел и не увидел его с малявкой на руках. Эй быстро, на сколько мог, пошел в свою комнату. Надо придумать, куда деть эту слюнявую девочку, пока она его самого с ног до головы в слюнях не измазала.

   Через некоторое время Эй вышел из комнаты, неся в руках сверток. Девочка вела себя тихо и, судя по закрытым глазкам, спала. Маленький де Сэй нашел хорошее место, где мерзкого младенца точно никто не найдет. Эй и сам частенько прятался там, но ради такой цели, он готов был пожертвовать своим лучшем тайным убежищем.

   Лилит вошла в комнату Эйлис, неся в руках медальон. Медальон был очень древний, передавался из поколения в поколение и уже никто не помнил, когда именно де Сэйи стали его обладателями. Свойства медальона можно было приравнять к чуду, но работало это только в отношении людей. Человек, носивший медальон становился подобен Ааш'э'Сэй - его внутренние часы замедлялись. Сейчас это нужно, чтобы Эйлис не взрослела быстрее Эйя. Если оставить все как есть, то через пять - семь лет она будет выглядеть старше своего брата, которому сейчас двести пятьдесят. Лилит вздохнула.

   Почему Император не внесет поправки в календарь? Молодая женщина уже устала объяснять, что на самом деле Эйю всего пять лет, по календарю Ааш'э'Сэй. Среди слуг было много деревенских и они смотрели на Эйя с суеверным страхом. Конечно, у кого в голове уложится, что этот маленький мальчик уже двести пятьдесят лет живет?

   Вообще, с детьми у Ааш'э'Сэй все было несколько по другому, чем у людей. Женщины Ааш'э'Сэй вынашивали детей чуть больше десяти месяцев, после рождения ребенок мало чем отличался от человеческих младенцев - быстро рос, набирал вес, учился. Постепенно рост ребенка замедлялся и, достигая двухсот пятидесяти лет, дитя словно бы застывало. Через некоторое время ребенок снова начинал расти, но эти "застывания" повторялись каждые двести пятьдесят лет, до тех пор, пока Ааш'э'Сэй не достигал совершеннолетия - тысяча двести пятьдесят лет по человеческим меркам и двадцать пять - по меркам Ааш'э'Сэй. После того, как Ааш'э'Сэй "переходили" рубеж в полторы тысячи лет (по человеческому времяисчислению) они практически переставали стариться и становились относительно неуязвимыми. Естественно, для людей, чей век столь короток и тела, хрупки, словно созданные из тончайшего фарфора, Ааш'э'Сэй становились едва ли не богоподобными. Но, так или иначе, даже неуязвимые демоны (как называют Ааш'э'Сэй люди) умирают от старости или ран.