Глен Кук - Десять поверженных. Первая Летопись Черной Гвардии: Пенталогия Страница 4

Из темноты донёсся ещё один странный отчаянный крик. На этот раз ближе.

ГЛАВА 3

— Встать, Каркун! — Лейтенант был не слишком вежлив. — Капитан ждёт тебя в офицерской столовой.

Я застонал и разразился проклятиями, угрожая нанести ему тяжкие телесные повреждения. Он только оскалился и больно сдавил мне локоть, стаскивая на пол.

— Уже стою, — заворчал я, озираясь по сторонам в поисках сапог — В чём дело?

Его уже не было.

— Сможет Счастливый выкарабкаться? — спросил Капитан.

— Не думаю, но я видел чудеса и похлеще.

Здесь были все офицеры и сержанты.

— Вы хотите знать, что происходит, — сказал Капитан. — Недавний гость был посланником из-за моря. Он предложил нам союз. Военная поддержка северян в обмен на содействие флота Берилла. По мне, это вполне резонно, но Старшина упирается. Его всё ещё волнует Опал. Я полагаю, ему следует быть более гибким. Даже если эти северяне — негодяи, тогда заключение союза будет всё равно наименьшим из всех возможных зол. Лучше быть союзником, чем платить дань. Проблема в том, что нам делать, если посланник потребует немедленных действий.

— Мы должны отказаться, если Старшина прикажет нам выступить против северян, — сказал Леденец.

— Наверное. Война с колдунами может означать наше уничтожение.

Бах! Входная дверь с грохотом распахнулась. В комнату ворвался небольшой, смуглый, жилистый человек с огромным, похожим на клюв горбатым носом, который, казалось, шествовал впереди него.

— Старшина! — Капитан подпрыгнул и щёлкнул каблуками.

Наш посетитель с грохотом опустил оба кулака на крышку стола.

— Ты приказал своим людям вернуться в Бастион. Я плачу вам не за то, чтобы вы прятались, как побитые собаки.

— Но вы не платите нам также и за то, чтобы все мы стали мучениками, — Капитан отвечал ему тем резонным тоном, каким он обычно разговаривает с законченными дураками. — Мы — Гвардия, а не цепные псы. Поставленная вами задача — дело Городских Отрядов.

Старшина отощал и выглядел уставшим и напуганным. Он был на грани нервного срыва. Впрочем, как и все остальные.

— Будьте разумны, — продолжал Капитан, — момент, когда можно было всё вернуть, ушёл. На улицах царит хаос. Любая попытка восстановить порядок гибельна. Сейчас главное лекарство — это болезнь.

Мне это понравилось. Я уже начинал ненавидеть Берилл.

Старшина как будто съёжился.

— Ещё есть нечисть. И эти стервятники с севера, поджидающие у острова.

Том-Том очнулся от своего полусна.

— У острова, вы сказали?

— Ждут, что я пойду к ним в услужение.

— Интересно, — маленький колдун опять впал в полудрёму.

Капитан и Старшина спорили о круге наших обязанностей. Я записал текст нашего договора. Старшина пытался тянуть время своими «Да, но…». Ясно было, что он хотел драться, если посланник попробует начать распоряжаться здесь.

Элмо начал храпеть. Капитан отпустил нас, а сам опять стал спорить со Старшиной.

Думаю, я проспал около семи часов. И я не стал душить Том-Тома, когда он меня разбудил. Но я сжался в комок и не двигался, пока он не начал угрожать превратить меня в осла, орущего на ворота Утренней зари. Только потом, когда я оделся и мы присоединились к дюжине других, я осознал, что не имею никакого понятия о происходящем.

— Мы решили взглянуть на склеп, — сказал Том-Том.

— А? — я не слишком хорошо соображаю по утрам.

— Мы идём на Некрополитанский холм, чтобы хорошенько рассмотреть склеп нечисти.

— Но, постой…

— Струсил? Я всегда думал, что ты трус, Каркун.

— О чём это ты?

— Не беспокойся. С тобой будут три могучих колдуна, которые только и будут заниматься тем, что беречь твою задницу. Одноглазый тоже пошёл бы, но Капитан хочет, чтобы он пооколачивался по окрестностям.

— Я хочу знать, для чего всё это.

— Чтобы выяснить, действительно ли существуют вампиры. Может быть, их высадили с того корабля-призрака.

— Чистая работа. Наверное, нам стоит об этом подумать.

Нечисть угрожает сделать больше, чем может сила оружия — умертвить бунтовщиков.

Том-Том кивнул. Он положил пальцы на маленький барабан, благодаря которому и получил своё имя. Я продолжил свои размышления. Если говорить о недостатках, Том-Том был хуже своего брата.

Город был мёртв и пустынен, как старое поле боя. Как и место сражения, он был полон зловония, мух, разного хлама и трупов. Единственным звуком был скрип наших сапог, да один раз мы услышали печальный вой собаки, сторожившей своего мёртвого хозяина.

— Цена порядка, — пробормотал я, попытавшись отогнать собаку. Она не шелохнулась.

— Цена хаоса, — возразил Том-Том. Глухой удар по барабану. — Это не одно и то же, Каркун.

Высота Некрополитанского холма ещё больше, чем та, на которой стоит Берилл. От Верхней Ограды, за которой стоят мавзолеи богачей, был виден корабль северян.

— Просто стоит и ждёт, — сказал Том-Том, — как и говорил Старшина.

— Почему же они тогда не войдут в город? Кто их сможет остановить?

Том-Том пожал плечами. Все остальные тоже промолчали.

Мы дошли до упомянутого склепа. Вид его вполне соответствовал той роли, которую он играл в слухах и легендах. Он был очень, очень старым, определённо пострадал от удара молнии и был покрыт выбоинами от каких-то инструментов. Одна из толстых дубовых крышек была разломана пополам. Балки и куски стены валялись на дюжину ярдов вокруг.

Гоблин, Том-Том и Немой встали в круг, касаясь друг друга головами. Кто-то отпустил шуточку по поводу такого способа объединять свои мозги. Затем Гоблин и Немой заняли позиции по обе стороны крышки в нескольких шагах от неё. Том-Том находился прямо напротив. Он начал топтаться и вертеться на месте, как бык перед атакой. Затем, замерев, резко согнулся со странно выброшенными руками, как пародия на учителя боевых искусств.

— Может, вы откроете крышку, придурки? — прорычал он. — Идиоты, я привёл с собой идиотов, — бум-бум по барабану, — стоят и ковыряют в носу.

Двое схватили крышку и подняли. Она была слишком покорёжена, чтобы легко поддаться. Том-Том слегка ударил по барабану, исторг мерзкий вопль и прыгнул внутрь. Гоблин и Немой — за ним.

Внутри Том-Том издал крысиный писк и начал чихать. Он выскочил наружу со слезящимися глазами, вытирая руками нос. Голос его звучал так, как будто у него была ужасная простуда.

— Это была не шутка, — сказал он. Его чёрная кожа сделалась пепельно-серой.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я встревоженно.