Андрей Лавистов - Нелюди Великой Реки Страница 4

- Они гнома пьяненького схватили и поволокли, а, как мне показалось, не знакомы были ни разу.

Тут мой взгляд обратился на гнома, который, по выражению малоизвестного людского писателя Николая Васильевича Гоголя, чей бюст прямо и между пальм, как начал храпеть во всю насосную завертку, так и не останавливался. Его только аккуратно отодвинули с прохода, куда его уронили лысые браты-акробаты.

- А вы как на это отреагировали?- вновь спросил пристав, неободрительно посмотрев на своих подручных в штатском, которые уже едва сдерживались от распирающего их хохота. Эльф гнома от людей защищает. Анекдоты про поручика Ржевского отдыхают.

- Подошел к хозяину, попросил принять меры - тут мой палец ткнул в прислушивавшегося к разговору кабатчика.

- Точно-с так, выше высокоблагородие, - ответствовал кабатчик.- Я сразу в участок позвонил и время тянул, пока они расплачивались.

Как же, тянул он время. Жался сдачу ребятам отдавать, хотел на чай побольше выгадать. Те уж рукой махнули, к выходу потопали. Но ни слова не соврал. Правда по-ресторанному, в пикантном соусе.

- Да, про звонок я понял, - задумчиво протянул пристав и снова поинтересовался, - вы с гномом знакомы?

- Очень смешно, Иван Сергеевич, - тут уж я уставился на красных от натуги джентльменов в штатском. Кстати, чего эти смешливые господа здесь делают? Кто они? Представители Департамента контрразведки из Ярославля? Ополченцы из самого славного города Сеславина, привлеченные в качестве понятых? В костюмах-тройках с галстуками? Ведут себя вольно, да что-то не совсем понятно, кто такие.

- Почему же вы решили, что гнома похищают? - продолжал настаивать пристав, - может, они хотели вынести его на улицу, освежиться...

- Там, откуда я родом, вечером на улицу пьяного выкинуть - это все равно, что на блюдечке его тварям поднести - кушайте, пожалуйста! Приравнивается к покушению на убийство.

Пристав вежливо покивал головой. В городских стенах, может, ничего бы с пьяненьким не случилось, но и здесь пьяных на улицу не принято выкидывать. Сожрать могут. Так что вопросы господин начальник местной полиции задает скорее для проформы. А сам, скорее всего, другие дела в башке прокачивает.

В двери влетел молоденький вертлявый полицейский, подбежал к приставу и драматическим шепотом, довольно громким для моих ушей, проскороговорил:

- Господин пристав, догнать не удалось, как в воду канул! На воротах четверых близнецов не помнят. Возможно, доппельгангеры.

Ух ты, слова-то какие. Я ради таких красивых слов готов кистенем махать от обеда до забора. Чтобы их не слышать. Тут, главное, так махать, чтобы не до тюремного забора.

Все равно, не катит такое объяснение. Доппельгангер не стал бы со своим двойником-человеком за одним столом сидеть, сразу на куски стал бы рвать. И в ворота не должен был пройти - там вроде учет и контроль на уровне. Не доппельгангер, а, скорее, простой двойник-зеркалка. Здесь уже, в самом городе вызванный. Если их вызывают, а не что-то еще. Не в теме.

Смешно получается. Пришли, допустим, двое, близнецы, значит, пообедать. И вызвали двойников, а то скучно. Потом увидели пьяного в дымину гнома и решили разбавить им свою компанию. Впрочем, чего это я мозги напрягаю? Пусть у кого положено башка болит. А здесь, пожалуй, все кончено.

- Не уходите, Петр Андреевич, надо протокол подписать, да еще пара вопросов к вам есть, - заметил мою попытку тихонько отвалить становой пристав. Да, такого на мякине не проведешь.

- Я за стол сяду, у меня там отбивная недоеденная...

- Остыло все, наверное, - сказал пристав с почти искренним сожалением в голосе.- Я к Вам сейчас подсяду, а Николай нам вина бутылочку организует. Очень слабого, я на службе, все-таки. И салатик мясной с сельдереем. Сделаешь, Коля? - это он уже к кабатчику. А смотрел на меня.

- Конечно, Иван Сергеевич. Есть "Кернер", поздний урожай, девять с половиной градусов. Дамское вино, заветная бутылочка осталась.

- Вот и славно, идите, я сейчас...

Что-то упускаю? Должен был на вино прореагировать? Или нормально все? А Коля-то, ресторатор, блин!

Ничего не оставалось, как сесть и дожидаться. Пристав калач тертый, его, вероятно, эльф больше насторожил, чем мужики с ножиками. Что мужики! Трое из четверых у него в кармане, либо один расколется, либо два, либо все три сразу. А может, и наперегонки. Тому, кто ножиком пырял, - лучшее место на виселице, тому, кто стрелял, - местечко по правую руку, тому, кто ствол достал, - по левую. А тот, кто в окно прыгал, каторжными работами отделается. Скажет, что не в курсе был намерений, и привет. Это если они его зачинщиком и командиром все вместе не объявят. Тогда - тоже на виселицу. Сейчас он, наверное, в какую-то дырку забился и сидит, дрожит. Дело его швах - из города до утра не выйти, подельники повязаны, хоть сам иди сдавайся.

Пристав был спокоен, как удав. Присел за столик, посмотрел, как ресторатор-кабатчик Коля откупоривает бутылку белого и, покивав одобрительно, жестом предложил стул так и не представившемуся пришлому в штатском. Пока тот подходил, сказал задумчиво:

- Как вы их, два удара - все лежат.

- Меня редко воспринимают всерьез, особенно в кабацкой драке, - я пожал плечами как можно безразличнее. - Думают, наверное, что я буду лук составной доставать, собирать, тетиву натягивать...

- Часто деретесь? - пристав посмотрел на меня внимательней, а я пожалел о ненужной откровенности. Просто, не так часто встречаешь интеллигентного человека. И оказывается, что его в обязанности входит следить за твоими действиями. И пресекать, если что не по вкусу.

- Нет, что вы, сам никогда на рожон не лезу. И никого не провоцирую.

- Но задирают часто... - утвердительно произнес пристав и сделал маленький глоток из бокала. Ничего не оставалось, как еще раз пожать плечами и последовать его примеру. Вино вполне себе ничего. Три года, похоже, как на этикетке. Белое, впрочем, трудно испортить.

- Я бы лучше чаю горячего хлебнул, - сказал я с извиняющейся улыбкой. - Зазнобило что-то...

Прокатило или нет? Или вопрос с алкоголем "на службе" не по поводу мандража? Или я все усложняю опять?

Приставу, впрочем, было не до меня.

- Прошу простить, бегу, Василь Васильич составит Вам компанию, - довольно вежливо пробормотал пристав, поймав взгляд одного из своих помощников, и легкой рысью заскользил к выходу. В том смысле, что побежал почти, а на рысь он не очень похож. У рыси кисточки на ушах. А пристав сейчас всех прочих поставит на уши. Что-то, похоже, не срастается у него.

- Василий Васильевич Каменецкий, - представился молодой пришлый в приличном сером костюме аж с жилетом и в фиолетовом галстуке-бабочке в мелкий, почти незаметный белый горошек. - Старший агент Сыскного отдела Департамента безопасности.