Джена Шоуолтер - Невеста вампира Страница 4

Он моргнул, когда перед ним оказалась амазонка, тут же замахнувшаяся на него снова. Еще удар. Со скрежетом он блокировал ее третий выпад. И снова удар.

— Я не желаю причинять тебе вред, — прорычал он сквозь зубы.

— Прекрасно, — сухо ответила она, перед тем как снова на него напасть.

Он уклонился, едва избежав встречи с острым лезвием. Она что, только что попробовала над ним насмехаться?

Сильный порыв ветра пронесся мимо них, отбросив лазурного цвета волосы с ее лица. Неожиданно Лайелу полностью открылась ее поразительная, несравненная красота. Красота, которую даже боевая раскраска не смогла скрыть. Красота, которая чуть не сбила его с ног. Она определенно заставила его буквально онеметь, он даже прекратил двигаться. Но Брэнд?

У Лайела не было возможности сейчас неторопливо оценить красоту женщины, хотя ему впервые за последние двести лет захотелось это сделать. И все же он не мог не любоваться ею. Это было так, будто она излучала что-то … магическое? Что-то, что приковывало к ней взгляд. Что-то, что держало крепкой хваткой. Но амазонки не могли наводить чары. Только драконы были на это способны.

Он продолжил внимательно ее разглядывать, пытаясь отыскать следы родства с драконами. Ее глаза были такого ярко-фиалкового цвета, что сверкали, словно пара аметистов в окружении длинных темных ресниц. Слегка округлые щеки. Безупречная загорелая кожа виднелась там, где стерлась краска. В отличие от большинства своих массивных сестер, она была более изящна, едва доставала ему до плеч. Нет, никаких драконов.

Ее мягкая грация и идеальные линии тела, все это делало ее удивительно чувственной и экзотичной, более подходящей для плотских утех, чем для битв.

— Тебе не следует быть здесь. Я мог тебя убить, женщина.

Он не был против убийства особей женского пола, и во многих случаях так и поступал, но было бы действительно жаль погубить кого-то столь привлекательного. Его челюсти сжались, когда он осознал, о чем именно его мысли. Пропади она пропадом. Он не позволял себе испытывать никаких желаний в отношении женщин. Больше не позволял.

Один уголок ее полных красных губ приподнялся вверх, и это заставило его желудок сжаться.

— Не смеши, — произнесла она знойным сказочным голосом. — Тебе еще с пару столетий нужно будет потренироваться с мечом, прежде чем ты сможешь меня уничтожить, вампир. И она снова замахнулась на него, целясь на этот раз в шею.

На свете нет существа быстрее вампира, и он умудрился выгнуться назад точно и быстро, так что лезвие только мелькнуло у него перед носом.

— И ты воображаешь, что можешь быть моим наставником? Думаю, нет.

Его восхищала ее смелость.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она и сразу ударила вдогонку.

— Помогаю тебе, — ответил он, заблокировав и этот выпад.

Звонким колокольчиком зазвенел ее смех. Он почувствовал его прикосновение к своей коже, словно ласку любовницы. Его желудок снова напрягся. Он нахмурился, губы сжались поверх бритвенно-острых зубов. Чем она так на него воздействовала?

Он не испытывал даже малейшего намека на вожделение с тех пор, как — не думай о Сьюзан. Ты потеряешь контроль.

Рыча, он замахнулся на амазонку. Она с большим, чем раньше, трудом блокировала этот удар и сдвинула брови. Так-то лучше. Хмурый взгляд лучше, чем смех. И он ударил снова. Обрушился на нее всей своей мощью. От силы удара скрестившихся мечей вибрация волной прокатилась сквозь оба их тела.

Ее утонченный носик дернулся. От раздражения? Удовольствия? Восхищения?

Уж точно не из-за двух последних.

— Вот как ты мне помогаешь? — обвинила она.

— Нет. Так я помогал себе. А вот так я помогаю тебе, — быстрым резким движением руки он метнул свой кинжал. Острие вонзилось в шею дракона, подбиравшегося к ней со спины. — Видишь разницу?

Она резко развернулась и оглядела упавшего, умирающего воина. Когда она снова обернулась к Лайелу, больше не оставалось сомнений, какие именно чувства она испытывала. Это было раздражение.

— Нам не нужна твоя помощь, и даже не надейся, что от нас что-либо за нее получишь.

— Не велика твоя благодарность. К счастью, возможность вырезать сердце у моих врагов уже достаточная плата для меня.

Розовый кончик языка появился и пробежал по этим полным губам, размазывая боевую краску, в то время как она неотрывно смотрела на его собственные губы. Его слова, что… возбудили ее? Шок пригвоздил его к земле, остановив его меч. Такая жестокость должна была вселить в нее отвращение. А ее ответная реакция должна была вселить отвращение в него.

Должна была.

Он зарычал на нее, неожиданно осознав, что пришел в отчаянье из-за того, что он должен был ее покинуть, чтобы расправиться с армией драконов.

— Встанешь еще раз на моем пути, амазонка, и я собью с тебя спесь.

Возможно, ему и не придется, подумал он еще до того, как успел отвернуться. Другой дракон уже снова приближался к ней сзади.

Горячность Лайела, казалось, вывела её из равновесия. Она зашипела ему в ответ:

— Попробуй, и подохнешь как драконы.

Говоря это, она нанесла удар назад, всадив острие своего меча прямо в дракона, который подкрадывался к ней. Она повернула запястье и вонзила оружие глубже, причиняя еще большую боль раненному мужчине.

И все это, не сводя с Лайела глаз.

Воин осел на землю, испустив дух.

Лайел не терял более ни секунды. Он метнулся мимо женщины и ее убийственной красоты и оказался прямо позади нее. Она увидела лишь мелькнувшее размытое пятно и не успела обернуться, как он выбросил ногу и подсек ее. Лодыжки стукнулись, она охнула и повалилась на колени. Но уже в следующее мгновенье она снова была на ногах, развернулась и уставилась на Лайела.

Как ни странно, во взгляде не было гнева. Только уязвимость. Ранимость в чистом виде. Таким взглядом женщины обычно награждали мужчин, которых им хотелось бы видеть в своей постели, но от которых им следовало держаться подальше. Женский взгляд, который он с легкостью раньше игнорировал, казалось, целую вечность. Она опасна.

Лайел отшатнулся от нее, застигнутый внезапной вспышкой паники.

— Ты сбил меня с ног, — проговорила она, задыхаясь.

На протяжении многих лет он полагал, что его сердце иссохло и умерло. И вот, от звука ее голоса глупый орган вернулся к жизни, едва не прорываясь сквозь ребра. Продолжай двигаться, чтоб тебя.

— Да, — сказал он, и его ноги неожиданно потяжелели. — Сбил.

— Но… ты сбил меня с ног.

И он бы сделал даже больше, если бы она к нему приблизилась. Ему пришлось бы. Что-то было в ней такое…