Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями Страница 4

- Гинеус не может пойти на попятную, те земли с выходом к морю, которые он передает нам после свадьбы, у них со дня на день оттяпала бы Хасия, еще и половину Верузии захватив в придачу. По договорам, которые мы через неделю поедем подписывать с Тестверой, я не просто меняю дочь на земли с выходом к Тишайшему морю, а обязуюсь помочь Верузии четвертью своей армии в предстоящей войне. Впрочем, я сомневаюсь, что эта война будет, после того как эти земли станут нашими. Так, теперь далее. Карательная экспедиция. Я склоняюсь к тому, что в деле замешаны либо интриганы при дворе князя, либо хасийцы, либо лавессиды, которые никак не могут сосватать свою дурнушку с заячьей губой.

Король усмехнулся, залпом выпил остатки вина и снова наполнил кубки.

- В таком, случае необходимо посетить Верузию и выяснить насколько актуально это таинственное послание. Ну и, разумеется, найти его автора, - проговорил сыскарь.

- Именно, дорогой мой Панкурт, - обрадовался король, - именно! Хоть ты и не шпион, а сыскарь, думаю, что у тебя всё получится. Если найдешь автора - это будет великолепно, но самое главное разузнать какие настроения у верузийского народа, в связи с предстоящей свадьбой, что думают при дворе, не ошиваются ли в столице шпионы из Хасии. Не хотелось бы, чтобы первая брачная ночь моей дочери сразу стала последней, она не так ловко владеет мечом, как её брат. Однако ещё раз подчеркну, всё нужно делать в строжайшей тайне. О письме не знает никто, ни Гинеус, ни Блоднек, ни Тествера, тем более. Я показывал его только Кисебу, он сразу же порекомендовал мне привлечь тебя. Кто, если не Панкурт Мольх?

Сыщик внимательно слушал, склонив голову набок.

- Поскольку всё нужно сохранить в тайне, в Любец необходимо попасть под видом какого-нибудь купца. У них сейчас полувоенное положение, кажется. Кого попало, в город не пускают, - ответил он.

- О легитимности твоего пребывания в Верузии я позаботился, - прервал Ровид, - вот пропуск, подписанный Гинеусом. Он на предъявителя, с печатью, подписью, всё как полагается. Ты поедешь в их столицу от своего имени, например, в отпуск. Оденься получше. Можешь взять лошадь из королевской конюшни, чтобы все увидели мой герб. Пусть все знают, что ты из Гардарии. Если какой-то курвин сын что-то и замышляет против моей дочери, твой открытый приезд вызовет гораздо меньше подозрений, нежели ты бы решил посетить Любец инкогнито. Ты все-таки личность достаточно известная в сопредельных государствах.

- Как будет угодно вашему величеству. Хоть я и предпочитаю путешествовать, не афишируя себя, но в ваших словах есть зерно истины. Буду строить из себя напыщенного индюка из Киоса, который приехал дегустировать вина и договариваться об их экспорте в Гардарию.

- Вина, кстати, в Любеце действительно изумительные, как и местные женщины.

- Так значит, по всему выходит, что Верузия - прекрасная, как жемчужина, южная страна? - Мольх хмыкнул.

- Была бы прекрасной, если б не Гинеус с Блоднеком. Знал бы ты, Панкурт, как я не хочу выдавать дочь за этого толстого тюфяка. А какими масляными глазками он смотрел на неё во время их последнего визита. Хотелось отрезать ему уши. Однако интересы государства превыше всего! Потомки еще возблагодарят и меня и Тестверу за выход к Тишайшему морю. Какие перспективы открываются для торговли! Империя Лавессидов, Метеллан, Тагорн. Сколько наши купцы сэкономят времени и денег, если будут добираться туда морем.

- Но ваше величество, почему бы просто не отобрать эти земли силой?

- Ты не первый, кто задает мне этот вопрос, Панкурт. Не первый и скорее всего не последний. Знаешь, я доверяю тебе, как родному сыну, но этого ты, наверняка, еще не знаешь. Этот брак гораздо выгоднее Верузии.

- Так я же и говорю!

- Не перебивай, Мольх, - поморщился король, - Верузия передает нам земли с выходом к морю, но мы тоже не остаемся в долгу. Влынь и Поспеж на юго-западе отходят Гинеусу.

- Влынь? - вскочил сыскарь, - ваше величество, но это же...

- Сядь и успокойся Мольх. Я ничего не делаю просто так. В конце концов, эти земли равно или поздно будет принадлежать моим внукам.

- Ну а что что же влыняне, что жители Поспежа? Они об этом знают?

- Знают, к несчастью. В Гардарии вспыхнул первый за столетие бунт. Какие-то выродки отравили колодцы и водоемы, пришлось вводить карантин, чтобы зараза не пришла в Киос.

Панкурт теребил за мочку уха, поджав губы.

- Езжай, Панкурт. С проблемами в Гардарии разберется Кисеб, а ты постарайся устранить проблемы в Любеце.

Сыскарь встал из-за стола.

- Я отосплюсь, Ваше величество, если не возражаете, и рано утром отправлюсь в путь, чтоб поспеть в Любец до заката второго дня. Если что-нибудь выясню, постараюсь отправить весточку при помощи кристалла зова. Зашифрую естественно, ключ к шифру знает только Кисеб и пара моих подопечных. Давать знать о себе постараюсь каждое утро.

- Бери, разумеется, - король махнул рукой. - И пропуск не забудь!

Сыскарь сунул свиток, подписанный Гинеусом, во внутренний карман, склонил голову, развернулся и приготовился уйти.

- Панкурт, постой. Я понимаю, что совместное распитие вина - лучший способ выяснить что-либо, но не увлекайся. Не приведи Праматерь, чтобы все вышло как у гномов, в Палиссе.

Сыскарь покраснел и немного ссутулился.

- Что Вы, Ваше величество. Даже и не думайте беспокоиться.

- Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы делать это, - назидательно произнёс король.

***

К первой ночи Мольх практически достиг южной границы Гардарии. Последним более-менее крупным городом был Харкин, переименованный недавно в Гинск в честь заключения договоров между Верузией и Гардарией. За ним начиналась приграничная полоса и таможенный контроль. Сыскарь заранее решил не мудрствовать, а остановиться на ночлег в доме своего старого приятеля Лофара, служившим в южном районе Гардарии в качестве шателена.

Дом чиновника Мольх нашел без труда. Постучался, представился вышедшей на крыльцо молодой зеленоглазой кастелянше. Через несколько минут послышались грузные торопливые шаги и на пороге возник Лофар - улыбающийся добродушный толстяк.

- Разрази меня гром и молния! Какие люди, и без охраны! Панкурт! Собственной персоной! Ну что же ты стоишь, проходи! - засуетился Лофар, - Сейчас распоряжусь отвести твоего скакуна в конюшню.

Старые друзья сердечно обнялись, и Лофар сразу же предложил перекусить. Та же кастелянша принесла теплую еще похлёбку с телятиной в большом горшке и несколько куропаток, сдобренных мускатным орехом. Вино было розовое, с восточных виноградников. Уходившую зеленоглазку сыскарь не преминул ущипнуть.

Хозяин и гость расположились у камина, в процессе трапезы вспоминая университетские годы. Они вместе окончили младшие курсы сыскарей, только Мольх пошёл по этой стезе дальше, а Лофар решил получать образование в части управления уделами. После обсуждения профессоров, сокурсниц и студенческих попоек разговор перешёл в русло текущих событий.