Наталья Бульба - Открыта вакансия телохранителя Страница 4

Воодушевленная таким успехом, я делаю вид, что все уже решено. И сбрасываю меньшую кучку в открытый чемодан, что лежит тут же, на темно-шоколадном покрывале.

— Наташа. — Я оглядываюсь и натыкаюсь на странный взгляд мамы. В котором мешанина из сомнений, понимания того, что я все равно сделаю по-своему и странного предвкушения. Связанного, по видимому, именно с моим последним заявлением. — Если с тобой что случиться, я ему рога пообломаю. Так и передай.

Я, чтобы не попасть под залп тяжелой артиллерии, осторожно уточняю.

— Мама, но у него нет рогов.

Твердый взгляд в мою сторону и, сквозь зубы. Которые впились в эклер.

— Значит…. будут.

Победу праздновать еще рано. Те наставления, что мне придется выслушать, повторить и, с искренностью новорожденного младенца пообещать выполнять их с первого до….

Но начало положено, и я тороплюсь закрепить достигнутое в кровопролитном сражении с маминой уверенностью, что без ее чуткого руководства и полного контроля мне в моей жизни достичь ничего светит.

Чудо чемоданного дизайна закрывается на все замки, замочки, кнопочки и выставляется поближе к двери. Сопровождаемое двумя парами глаз. Матушки, которая готова в последний момент произнести свое твердое 'нет'. И моего братца. Именно ему предстоит тащить это до ближайшего места, где можно будет развернуть портал, не боясь захватить с собой что-либо или кого-либо лишнего.

И я понимаю, что во избежание всевозможных эксцессов, нашу вечеринку пора переносить в более тихое место. Где ничто не будет напоминать о моем очень скором отбытии и смущать объемом и количеством мелочей, требующихся современной барышне для того чтобы чувствовать себя уверенно и умиротворенно.

Самое главное, сделать это так, чтобы никто из тех, против кого направлены маневры, не сразу осознали те цели и задачи, которые я для себя поставила.

Задумчивая улыбка, в которой нет ничего, кроме атлетических фигур в позах, которые наиболее выигрышно демонстрируют мускулистые тела. Для одной. Сочетание из подмигивания, кулака и легкого кивка в сторону мамы, мол, веди себя скромнее, пока кое-кто не передумал. Для другого.

Поднос в руки и решительным шагом за дверь. В сторону гостиной. Надеясь, что шедевры кулинарного искусства, это достаточно серьезный стимул для того, чтобы переместить свое тело на пару-тройку метров на восток.

Пульт от телевизора оказывается в моей руке как раз в тот миг, когда идущая на запах парочка, точно определив местонахождение того, что незаконно увели из-под их носа, берет точное направление в сторону углового дивана. И не успевают они еще на него приземлиться, как на экране большого телевизора очередная горячая красотка начинает с выражением неземной любви в глазах соблазнять обвитого мускулами мачо.

И ведь даже вздохнуть с облегчением нельзя. Операция все еще не завершена.

Стараясь ни на секунду не перекрыть происходящее действие, перемещаюсь к бару и возвращаюсь с бутылкой легкого вина. Для нас с мамой. И коньяком. Для моего любимого демоненка. Фужеры и рюмку удается поймать в воздухе. Радмир, засмотревшись на долгий и влажный поцелуй, которым едва прикрытая парой кусочков ткани особа доказывает глубину своих чувств тому самому, что с другого ракурса казался сантиметров на двадцать повыше и, настолько же стройнее, потерял контроль над заклинанием. С помощью которого пытался помочь мне сервировать стол. Хорошо еще, на промежутке между тем местом, где стояла я и где три хрустальных предмета начали свой неуправляемый полет к пушистому ковру ручной работы, не было ни одного предмета мебели, что могли бы столкнуться со мной, когда я стремительно бросилась на перехват.

Мысленно, в который уже раз, поблагодарила папочку, первое, чему научившему меня — правильно падать. Так что теперь я как та кошка. Как меня не брось…

Утро наступило неожиданно быстро. Я разлепила глаза, осознавая, что лежу не на своей любимой постели, а на чем-то упругом, но… не очень мягком. А нечто маленькое и пушистое выписывает узор на моей ноге. Пробуждая дикое желание пристукнуть это самое чем-нибудь тяжелым. Первая попытка выбраться из-под лапы Радмира не увенчалась успехом. Резкий удар в живот ощущается им как попытка самоубийства мухи. И вызывает такие же последствия. Хвост с симпатичной кисточкой со звучным щелчком настигает предполагаемую жертву, и я совмещаю визг в ультразвуковом диапазоне и проникновенную речь. Состоящую из коротких фраз на его родном языке, которые должны со всей полнотой объяснить ему все неправильность его поступка.

Черный зрачок приоткрывшегося напротив глаза смотрит на меня с искренним удивлением.

— Может, ты уберешь с меня свои конечности, извращенец малолетний?

Кивок, от которого я увиливаю с прыткостью ящерицы. Потому что встреча моей головы с квадратным подбородком…. Никак не предусмотрена программой начинающегося дня.

— Я старше тебя на 150 лет. И я не извращенец.

— А лапы все равно убери.

На его морде виноватое выражение. А в глазах…. Все как всегда. Стоит мне выпить больше одного бокала самого слабенького вина, как во мне просыпается жажда покомандовать. Судя по тому, что мы пытались поделить поровну не расправленный диван, ему опять пришлось пресекать мое стремление выстроить его в три шеренги.

И пусть только попробует…

Не попробовал. Отдавая себе отчет в том, что не для себя старалась.

Десять минут под душем: холодным, очень холодным и сильно холодным — и я становлюсь похожа на человека.

Джинсы, коротенькая футболка. Волосы в хвост. На шею амулет, что контролирует стихийное проявление магии, и я выхожу в гостиную.

Следы бурного вечера и не более спокойной ночи уже полностью ликвидированы. И я с нежностью улыбаюсь братишке. Который несмотря не то, что является демонским принцем, приучен к порядку на уровне инстинктов. Но это происходит прежде, чем я успеваю заметить прислонившуюся к его ногам дорожную утварь.

— А завтракать?! — По утрам у меня действует принцип о том, что самый вкусный тортик — это большой кусок мяса.

И никакого понимания в глазах. Хотя, готова заложить весь свой компромат, что я так тщательно против него собирала, сам только об этом и думает.

— Я отправил отцу посланца. Позавтракаем… — он смешно фырчит, вспоминая про разницу во времени, — поужинаем уже у нас.

Спорить бесполезно. Стоит только представить, какая суета поднялась во дворце батюшки, как только он получил весточку Радмира…. Любая, самая незначительная задержка грозит обернуться горами скоропостижно скончавшихся от переизбытка служебного рвения.