Андрей Погудин - Безумие стали Страница 4

Смотритель маяка Рой Сант как всегда разглядел их на полпути – по скале заскользила тень деревянной кабины, призванной поднимать на Черный клык грузы и людей, минуя тропу. Эрик заулыбался, но Свен резко махнул рукой и кабина остановилась. На высотном причале блеснуло стекло подзорной трубы. Сзади чуть слышно вздохнул Халик Манистер, второй оруженосец эрла – Дарий Роган – лишь усмехнулся. Стражу Моря приличествовала свита из пятидесяти дружинников, но Северин брал с собой в замок лишь двух оруженосцев и сына, когда тот не мог придумать благовидный предлог для отказа. Да и кого опасаться уважаемому эрлу в своей вотчине? В море – другое дело, братство Мантаросса с каждым годом всё наглее, но берег Валезии пираты пока не тревожат, справедливо опасаясь катапульт Черного клыка и боевых ладей Королевского флота.

Оставив коней на постоялом дворе, мужчины зашагали по черной гальке. За скалой шумело море, разбиваясь о волноломы, защищающие небольшой причал. Со стороны порта прошла галера купца Загнева, гребцы слаженно работали веслами, выводя судно из гавани. Пахло солью и водорослями. Свен вступил на тропу, изредка оглядываясь назад. Сапоги Эрика скользили по влажному камню, он то и дело хватался за выступы стены, чтобы сохранить равновесие. Позади пыхтел упитанный Халик, а вот жилистый Дарий дышал ровно, правильно ставил ноги и даже подталкивал Манистера. Если Халик родился на равнине, то Роган происходил из Арских гор.

На удивление – поднялись быстро. Хватая ртом воздух, Эрик сел прямо на холодный валун и жадно припал к фляжке. Халик явно хотел последовать его примеру, но сдержался и лишь привалился к стене, утирая надушенным платком лицо. Свен хмыкнул, когда Дарий наклонился к Манистеру и начал дразнить, дыша тому в ухо, как загнанная лошадь. В стене отворилась железная калитка толщиной в добрый фут, на пороге стоял Рой Сант в неизменном черном плаще. С темными волосами, карими глазами и крючковатым носом, он всегда напоминал Свену ворона, как Санта и называли в замке. Хотя, провинившиеся воины говорили по-другому: Ворона. Подняв руки в традиционном приветствии, смотритель воскликнул:

– Доброе утро, милорд! Сегодня вы задержались.

– Здравствуй, Рой. Да, уговаривал Эрика составить мне компанию.

– О, доброе утро, виконт Северин! Наконец-то вы посетили своё родовое гнездо, а я как чувствовал – на завтрак сливовый пудинг.

– Привет, Рой! Я с удовольствием его попробую, дай только отдышаться.

Смотритель кивнул оруженосцам и повел всех по коридору. Эрлу отсалютовал часовой в блестящем панцире, массивный засов вошел в петли калитки. Во дворе замка уже выстроились свободные воины. Свен внимательно осмотрел новую смену. Гарнизон в замке менялся каждый месяц, кого-то из воинов эрл знал, были и новые лица. Морская рота квартировала в столице и набиралась лично адмиралом – герцогом Раверхолла Янгом Лангобардом. На этом прославленный рубака считал свой долг перед короной выполненным и предавался любимой охоте и выпивке, полагая, что Страж Моря прекрасно управится с защитой морских рубежей Валезии и сам. Свена такое положение дел устраивало. Случись что – винить некого, зато никто не мешает руководить Морской ротой и Королевским флотом так, как считает это нужным он, эрл Северин.

Сливовый пудинг оказался выше всяческих похвал, но до кушаний Руфины всё равно не дотягивал. Свен удобно устроился в кресле и раскуривал трубку, предложенную Роем. Эрик разглядывал чучела рыб на полке, оруженосцы застыли у двери. Ароматный дым шарханских водорослей поплыл по комнате.

– Как дела в замке? – спросил Свен.

– Всё хорошо, милорд, – ответил Сант. – Новая смена привезла продовольствие, запасов хватит уже на полгода. Ремонт северной стены мы закончили, из каменоломен Ара наконец-то доставили ядра.

– Почему тянули?

– Говорят, тоннель пошел рядом с пещерой цвиргов, те нажаловались эрлу Драко, пришлось забросить и рыть новый.

– Понятно. Катапульты в порядке?

– Ммм, да. Эрл выпустил кольцо дыма и внимательно посмотрел на Санта.

– Что значит твоё мычание, Рой?

– Милорд, я хотел сначала всё проверить сам, прежде чем беспокоить вас.

– Рассказывай…

– Бьёрк из ночного караула утверждает, что одна катапульта заболела.

– Ух, ты! – восхитился Эрик, оторвавшись от созерцания зубастых рыбин. – Можно на неё посмотреть?

– Конечно.

– Вот что, Рой, – сказал Свен, вставая. – Мы пройдем на стену, а ты разбуди этого Бьёрка, я хочу с ним поговорить.

– Слушаюсь, милорд.

На северной стене властвовал ветер. Если внизу его порывы лишь играли полами длинного плаща, то здесь они выбивали из глаз слезы и норовили сорвать шляпу. Свен плотнее затянул на подбородке шнурок, Эрик накинул шерстяной капюшон. Оруженосцы встали у зубца, хоть немного защищающего от ветра. Ширина каменной стены поверху не превышала четырех футов, поэтому её нарастили за счет деревянного настила – хорды. На нем дремали громадины разряженных катапульт – около каждой лежала стопка каменных ядер, освобожденные чаши смотрели в серое небо. Будки канониров сейчас пустовали, по хорде расхаживал лишь часовой, облаченный в легкий панцирь, плащ, теплые штаны с наколенниками, подкованные сапоги и шлем с глазурным забралом. Свен сам придумал конструкцию этих уборов, чтобы защитить лица и глаза воинов от холодного ветра – стоило немалых трудов убедить троя Олгена изготовить щитки из божественной глазури, зато такое стекло не боялось даже арбалетного болта. Эрл ответил на приветствие часового и обратился к сыну:

– Сможешь угадать какая?

– У меня один шанс из пятнадцати, попробую!

Эрик двинулся вдоль ряда катапульт. На вид они все одинаковые, подумал Свен, попробуй, вычисли ту, которая обрела душу. Хотя, вон та чуть светлее остальных. Эрик достиг последней и начал возвращаться, остановившись напротив именно той катапульты.

– Эта!

Поднявшийся на стену Рой взглянул на заспанного воина, тот мотнул головой. Бьёрк хотел что-то сказать, но эрл жестом остановил его.

– Я попробую сам.

Катапульта светлее, потому что простояла здесь меньше остальных, решил Свен. Да и не угадаешь призрачную вещь по её виду, пока она сама не проявит себя. Как-то эрлу преподнесли доспех, выкованный в Рамийских горах восточными цвиргами. Чернявый кабистанец утверждал, что панцирь хранит душу великого воина и выдержит даже удар секиры. Китобой тогда внимательно рассмотрел доспех, но не нашел ничего необычного, а секиры под рукой не было, и подарок отправился пылиться на стену к остальным железкам. Какая же из них? Свен остановился у седьмой катапульты. Её направленная в небо чаша чуть подрагивала, скорее всего, от ветра, но ведь другие даже не шелохнулись.