Виталий Обедин - Дикий Талант Страница 4

Выстрелов не последовало. Все семь пистолетов дали осечку!

Челюсти людей фон Талька поползли вниз, но у ди Тулла не было времени удивляться. Коротко размахнувшись, он швырнул тяжелый, сейчас уже бесполезный пистолет в лицо Монтарона. Вонзил шпоры в бока коня. Животное отчаянно заржало, поднимаясь на дыбы. Девушка обхватила старшего экзекутора с неожиданной силой – Кастор даже задохнулся. На долгий миг конь застыл перед людьми фон Талька, молотя копытами по воздуху. Монтарон, прижимая к окровавленному лицу ладонь, что-то закричал. Щелкнули взводимые заново курки. Родственник паромщика, выхватив шпагу, попытался пырнуть жеребца в живот, но неожиданно сам полетел на землю, одной ногой запутавшись в стремени. Так позорно мог выпасть из седла только желторотый юнец.

К сожалению, брату Тайрику не повезло. Он успел обнажить меч, но полученная рана и двухдневное непрерывное напряжение – бой, резня, погоня – обессилили молодого экзекутора. Он не сумел отразить даже первый выпад, и узкое стальное жало рапиры вошло ему в горло.

Невероятным усилием ди Тулл развернул коня и погнал к обрыву, под которым, крутя водовороты, текла река, до ее поверхности было больше двадцати футов. Конь прыгнул. Вода с оглушительным плеском взметнулась в воздух, на какое-то время скрыв и животное, и седоков от преследователей. Пули зашлепали поверху, и чей-то выстрел угодил в жеребца.

Когда Кастор вынырнул, берег был затянут пороховой дымкой, оттуда неслись проклятия и отрывистые приказы…

– Ты выпутался из стремян, выплыл с мечом, в одежде? – недоверчиво спросил Роберт ад'Тар.- И девку с собой выволок?!

Кастор молча кивнул. Человек-медведь покрутил головой и уставился на старшего экзекутора так, словно видел его впервые.

– Я перерубил канат, удерживавший паром, и течение унесло нас прочь. Какое-то время люди фон Талька преследовали паром, двигаясь вдоль берега, но потеряли наш след на излучине.

– Это оно,- медленно сказал Кайер.

– Не думаю,- возразил магистр едва слышно.- Иначе мы имели бы живую богиню, а не измученную пленницу.

– Пленницу? – Ди Тулл посмотрел на главу ордена. Он хотел добавить что-то вроде «я полагал», но дисциплина взяла свое.

– Пленницу,- сказал магистр.- И очень опасную пленницу.

В следующее мгновение дверь распахнулась, впуская в покой звуки боя: лязг стали, грохот выстрелов, яростные вопли и команды.

– Измена! – закричал с порога рослый экзекутор, прижимая к груди рассеченную руку.- Эребцы перебили стражу! Все магические скрижали взломаны! Они врываются внутрь, и их целая армия!

Гранд-мастера вскочили на ноги, словно подброшенные пружинами. В руках ад'Тара как по волшебству появилась секира – жуткое, пугающее одним своим видом оружие, против которого шпаги кажутся жалкими прутиками. Витольд Кайер пошел к двери. Он держал в ладони четки из сандалового дерева, не менее грозное оружие – для мага, конечно. Четки представляли собой гроздь практически завершенных, уже обеспеченных жертвоприношениями, страшных по своей силе заклинаний. Для приведения в действие любого из них достаточно было произнести Слово власти. Кастор на мгновение прикрыл глаза, ошеломленный. И здесь враги! Сердце стучало, как барабан – тревожно и часто. Ди Тулл обнажил меч. Только магистр не шелохнулся.

– Как посмели! – ревел ад'Тар.- Нееловский пакт нерушим! Это невозможно!

– Это оно,- с ледяным спокойствием произнес Кайер.- Какие еще нужны доказательства? Невозможное становится возможным. В Башне – враги.

– Витольд и Роберт, возглавьте оборону. Если придется, обеспечьте отступление братьев через потайные ходы,- приказал магистр.- Кастор ди Тулл! – Старший экзекутор выпрямился.- Я приказываю тебе защищать пленницу. До последней возможности и невзирая ни на что! Если небо будет падать, ты должен его удержать. Но если она попадет в чужие руки… убей ее. Тогда у нас будет время для того, чтобы… У нас будет время… Иди!

Кастор кивнул и выбежал прочь.

За его спиной взревел человек-медведь. Сухой речитатив Кайера резал слух, взламывая печати на четках-заклинаниях. Проклятые южане еще пожалеют, что осмелились напасть на орден. Тем самым они объявили войну Уру, Блистательному и Проклятому, и Лютеции, не говоря уже о легких на подъем Мятежных князьях Фронтира.

А Башня устоит! Для того чтобы уничтожить орден, потребуется больше, чем армия!

Глава 1 ЛЮБОПЫТСТВО

…солнце.

– Ту-иииип! Ту-ииииип!

На редкость неприятный звук.

«Желающий в совершенстве овладеть искусством полководца…»

– Твип!

Бокал с вином покачнулся. Я придержал его ладонью, затем перевернул страницу.

«…должен усвоить две вещи. Первая, наиважнейшая для разумного военачальника…»

При такой погоде зажечь светильники я не позволил – дневной свет приятнее – и читал, сидя у окна. Трактат «О войне» великий Роланд Дюфайе, герцог Эмберли, написал в дурном расположении духа. Хлесткие выпады в адрес лютецианского Совета четырех; раздражение, с которым Эмберли упоминал своего главного противника – герцога Виктора Ульпина; едкая горечь примечаний. И в то же время – четкие и ясные теоретические выкладки, железная логика, отточенный и холодный разум. Отправив Эмберли в ссылку, Лютеция лишила себя великого полководца.

«…война – путь обмана».

– ТВИ-ИП!

Поезд остановился, меня едва не выбросило из кресла. Бокал опрокинулся, вино залило белую скатерть. Проклятье!

Я вскочил. Кроваво-красное пятно росло на глазах. Нет уж, никакого больше сантагского вина…

Голоса. Крики…

Блеснуло. За окном пробежал человек в шлеме и с аркебузой в руках. За ним второй. Потом еще несколько.

– Что за…?

Я положил книгу на кресло. Накинул камзол поверх рубашки, но зашнуровывать не стал. К хаосу! Благородные дамы, если таковые обнаружатся в соседних вагонах (лучше бы, конечно, в моем, но – не повезло), простят мне нарушение приличий… Или не простят, что с благородными дамами тоже иногда случается. Впрочем, наплевать. Сейчас меня гораздо больше интересует, почему поезд остановился. Посреди чистого поля, ни деревеньки захудалой, ни станции какой завалящей…

Перевязь с пистолетом на плечо, шпагу на пояс, и – вперед, за объяснениями.

В коридоре мне навстречу шагнул человек, поклонился.

– Мессир граф?

– А, Берни,- сказал я.- Вас я и ищу.

– Всегда рад помочь, мессир граф.

Берни снял кожаный шлем с забралом из темного стекла. На мокром лбу осталась красная полоска. Серые глаза чуть-чуть слезятся. Берни, как проводнику «золотого» вагона, хотя бы шлем положен. Не представляю, что с глазами у проводников из дешевых вагонов.