Элисон Бэрд - Империя звёзд Страница 4

— Кто ты такой?

— Твой союзник, Халазар Зимбурийский.

На миг Халазару подумалось, что он теряет сознание: стены закружились вокруг него. Потом он заморгал, оглушенный, не веря своим глазам. Комната исчезла, с ней исчез замок и, кажется, Зимбура тоже. Он и его нечеловеческий спутник летели в непостижимой тьме, пронизанной лишь серебряными точками звезд. Звезд над головой — и под ногами!

— Где мы? — дико вскрикнул царь.

— Не страшись, Халазар, — ты все еще в своей комнате, по крайней мере тело твое в ней. Мы теперь путешествуем духом сквозь великую пустоту, окружающую этот мир. Смотри.

Протянулась длинная рука, и Халазар, проследив за ней взглядом, увидел большой голубой шар, висящий в темноте и наполовину затененный.

— Это, царь, мир, который ты знаешь, — мир, который будет принадлежать тебе. А теперь — оглядись вокруг! Вот — великая Ночь, и звезды лежат в ней густо, как пыль. Они — солнца, и многие из них больше и ярче того солнца, которое ты знаешь, и многие окружены мирами, такими же, как твой. Как же мало твое честолюбие, если ты готов довольствоваться только одним миром! — Рука протянулась снова. — Далеко отсюда, так далеко, что тебе не видно, есть другое, меньшее солнце, вращающееся вокруг твоего, и вокруг него вращается планета Авар, в честь которой ты назван. Ты зря терял время, пытаясь призвать мелких бесенят земли и воздуха, когда великие духи, суверенные повелители сфер, ждут твоего призыва. Элазар, Эломбар — правитель планеты, кружащей вокруг красной звезды Утара, — все небесные рабы Валдура живут в этих высотах. Но у тебя есть здесь и враги.

И снова взмах руки в плаще.

— Видишь ли вон ту планету, возле солнца, — ту, что сияет так ярко бело-голубым светом?

— Я вижу ее, дух.

— Это Арайния, которую вы в своем мире зовете Утренней звездой. Но она тоже мир, планета, и там обитает величайший из твоих врагов.

И снова Халазар ощутил головокружение, снова заморгал и стал оглядываться. Звезды исчезли. Он стоял ясным днем в парке, среди пышной зелени, и ветвистые кроны колыхались на фоне неба, и вокруг были деревья в светлой зелени и распускающихся цветах. За ними высились башни города, да такого, который и не снился Халазару: огромный и просторный, выстроенный по какому-то плану, не окруженный защитной стеной. Изящные дома, парки, солнце играет в пылающих струях фонтанов.

Морлин повел его по дороге к воротам парка, вывел в город. Халазар шел как в забытьи. Хотя он вроде бы шагал, но ничего не ощущал под ногами, и ни он, ни его высокий спутник не отбрасывали тени. Улицы, по которым они шли, были полны людьми в одеждах ярких цветов, высокими, изящными людьми, подобных которым он в жизни не видел.

— Что это за город? — воскликнул Халазар, а странные люди проходили сквозь него, не задевая. — Я никогда не видел подобного…

Морлин повел его к воротам какого-то особняка.

— Смотри, — сказал он тихо. — Ворота золотые, Халазар, — из золота, которого в этом мире столько, что его даже на детские игрушки пускают. А вот столбы ворот, погруженные в мрамор, — видишь этот многоцветный узор, цвет очный рисунок? Приглядись, и ты увидишь, что каждый лист, каждый лепесток — это драгоценный камень: изумруд, рубин, ляпис-лазурь. Одни эти ворота стоят целого города Зимбуры, а ведь это всего лишь дом скромного купца.

Зимбурийский царь тщетно попытался вынуть блестящий изумрудный лепесток из оправы и выругался от досады, когда его призрачные пальцы прошли насквозь.

— Смотри! — Морлин махнул рукой в сторону крыш, и Халазар, подняв глаза, увидел огромный дворец с башнями, достигающими солнца, весь бронзовый и золотой. Он стоял на вершине высокого холма, как парусный корабль, оседлавший гребень волны. — Это, о царь, Халмирион — дворец величайшей волшебницы этого мира Трины Лиа. Она совсем не та простая девушка, которую ты встретил на Тринисии: это, я боюсь, была ошибка. Истинная принцесса обитает здесь: Эйлия Элмирия, дочь Эларайнии, королевы Ночи.

Халазар молчал, охваченный внезапным ужасом, и глядел на эти башни, такие яркие под солнцем, такие непоколебимые. Сколько раз уверял он себя, что его враг — всего лишь женщина, а значит, слабее его умом и телом. Встреться он с ней в битве один на один, наверняка успех был бы на его стороне. Но сейчас у него упало сердце. Кто может победить монарха такой силы, обладающего таким необозримым богатством? Ей вообще незачем с ним встречаться: наверняка она может послать сотню армий на одну его и полностью разгромить его на поле битвы. Да еще у нее есть союзники, вроде тех страшных джиннов, что видел он на Тринисии…

— Помоги мне, — сказал он, с трудом отводя взгляд от ненавистного зрелища. — Если есть у тебя сила, помоги мне победить эту злую колдунью!

— Мою помощь ты получишь, — ответил Морлин. — И помощь валеев, слуг Валдура в других сферах, кто ненавидит этот мир Арайнии и его обитателей так, как тебе и не снилось. Но у тебя тоже есть сила, Халазар: она в твоих армиях, в преданности, которую ты умеешь им внушать. Когда твои армии объединятся с армиями валеев, это будет сила, которой могут испугаться сами Небеса, о аватара Валдура! Этот мир настолько богат и прекрасен, насколько пустынна и безводна Зимбура. Лишь делай то, что я скажу тебе, и золото, драгоценности, леса и дичь этого мира, его народ — и его принцесса — все это будет твоим.

— Согласен! — вскричал царь.

И эхо этого крика отразилось от каменных стен его комнаты — он вернулся в свой дворец, в свое тело.

Халазар обернулся. Никакой фигуры в темном плаще с ним не было, и даже возник соблазн предположить, что это была иллюзия или сон. Но из-за окна снова раздался тот же шелестящий звук, будто крылья птицы взмахнули в ночном воздухе.

2. ПРИЗРАК НА ПИРУ

Кто я?

Она лежала неподвижно, мутными со сна глазами уставясь в белый балдахин. В первые дни здесь, в Халмирионе, она, просыпаясь, прежде всего думала, где она, а после этого приходил другой вопрос, куда более тревожный. На первый вопрос ответить было просто, как только полностью возвращалась память, и со временем он перестал возникать, но второй продолжал беспокоить. Она уже не была Эйлией Корабельщик, и от этого факта было не уйти, хотя она все еще цеплялась за это знакомое имя вместо истинного — Элмирия. Ощущение собственного «Я», такого же постоянного и привычного, как черты лица, улетело в миг, оставив девушку в растерянности и замешательстве. Эйлия Корабельщик была воспитана в ином мире в буквальном смысле слова, семьей, которую она до сих пор не могла считать чужой. Ее «родители» Нелла и Даннор, ее «двоюродные брат и сестра» — Джеймон и Джемма — теперь для нее утеряны. Они — на той стороне пустоты, через которую нет дорог, как через любое море, только куда более протяженной — такого расстояния она до сих пор себе и представить не могла. Но не только это отделяло ее от прежней семьи. Их не объединяла общая кровь — она всегда была чужой среди них.