Лада Лузина - Ангел Бездны Страница 4

Больше всего Маше хотелось, чтоб на вопросы ответил кто-то другой, чтобы она почти случайно столкнулась здесь с Врубелем и не смогла не сказать ему правды…

Но на ее тайную просьбу Киев ответил ей «нет». Она не знала, какой нынче год и день, но точно знала, что в этот день Михаила Врубеля не было в соборе, — она ощущала его отсутствие всем телом. И оттого ей вдруг страшно захотелось поступить против воли Отца — по воле своей щелкнуть пальцем, увидеться с Мишей и открыть ему все…

«Именно так я и сделаю…» — Ковалева подняла повелительную руку, подняла глаза вверх, — ее взгляд ласково коснулся щедро изукрашенных стен. Врубель написал здесь только орнамент (единственную написанную им композицию «5-й день творения» заставили позже переписать Котарбинского!). Но теперь собор кичился его именем, и никто из историков не забывал помянуть: Владимирский расписывал не только Васнецов, Нестеров, Котарбинский, Сведомские, но и гений серебряного века — Михаил Врубель. Хотя на деле его эскизы не приняли. Да и не могли принять…

Маша вспомнила, что здесь, во Владимирском, ночью в крестильне сумасшедший гений нарисовал Божью Матерь с изуродованным лицом, с когтями, как у кошки, а потом закричал…

Ковалева вздрогнула: «Нет, я не хочу… не хочу, чтоб мой сын!..»

— …Вы уже слышали? — раздался чей-то насмешливый голос. Два человека поднимались на хоры. — Она пришла в собор под черной вуалью. Никому не сказала ни слова. И вуаль не подняла… Так и ушла. Вот такая у него жена — никто ее лица не видел. Он ни с кем ее не знакомит. Ходит всюду как черный дух… Видно, его супруга — такая рожа, что стыдно людям показать. — Голос вдруг запел на разудалый бульварный мотивчик:

Жена моя, красавица,По улицам шатается.Извозчики ругаются,Что лошади пугаются…

— Полагаете, она так дурна собой? — откликнулся его спутник.

— Что же еще? Ну, разве эта кузина и впрямь некий незримый дух… Как раз в его вкусе! — засмеялся рассказчик.

Они были совсем рядом, и, не желая встречаться с людьми, Маша щелкнула пальцами, чтоб вернуться в свой ХХІ век.

— Ты — Киевица! И все беды, происходящие в Киеве, имеют к тебе отношение. И если ты хочешь эту беду поиметь, кто вправе запретить тебе? — поддержала Дашу Акнир.

Дочь предыдущей Киевицы и первая помощница Главы Киевских ведьм была рада ее приходу.

— Хочешь, — предложила юная ведьма, — приворожим сбежавшего отца тройни обратно? Выберем и сварим Присуху прямо сейчас…

— Присушим к жене! Землепотрясная мысль! — Чуб достала из сумки газету. — Правда, жена сказала, — она заглянула в статью, дабы убедиться в собственной памятливости, — «…даже если он вернется назад, после такого поступка я его ни за что не приму». Но бабы обычно только так говорят.

— А если и правда не примет, — подпела Акнир, — будет ему по заслугам. Пусть присушенный всю жизнь вокруг бегает и все желания ее исполняет. Так и вину искупит, и у детей все же будет отец.

— Здорово, — настроение Чуб мигом улучшилось. Она кокетливо поправила на шее новый черный платок с черепами — на носу маячил Хэллоуин! — Ты правда-правда-правда думаешь, я могу это сделать?

— Ты — Киевица. Ты можешь все, что не противоречит 13 Великим запретам.

— Ага, Киевица… — настрой Чуб вновь рухнул вниз. — Мы сегодня даже на Горе не дежурим. Киев сказал Маше, что у нас отпуск… Две недели! Даже 14 дней. Выходит, он сделал ей отпуск в подарок ко дню рождения. А почему он не сделал отпуск ко дню рождения мне? Выходит, я хуже?

— Не о том заморачиваешься. — Акнир никогда не нужно было объяснять слишком долго. — Ты тут вообще ни при чем, и твоя Маша тоже. Дело не в ней, а в том, когда она родилась. 21 октября — на ваши Деды́.

— На наши… кто-кто?

— Деды́. Так слепые называют день поминовения усопших. Мы, ведьмы, называем их Бабы́ или Мамки. Вы празднуете их в ближайшую субботу к 21 октября. Мы в женский день — пятницу. Соблюдение обряда занимает 14 дней. А поддерживать хорошие отношения с родом очень важно — в любую минуту Киевице может понадобиться сила предков. Вот почему Город счел себя не вправе отвлекать вас…

— Отвлекать от чего? Что нужно делать?

— Сидеть дома, принимать гостей, угощать их ритуальной едой. Да не переживай, Василиса зайдет к вам сегодня и все расскажет про кормление Душечек.

— В смысле — хорошеньких девушек? — перестала понимать ее Чуб.

— Душечки — души милых тебе людей, — растолковала дочь Киевицы.

— Это такой древнеславянский языческий праздник?

— Не только славянский и не только языческий. Все отмечают его в конце октября — начале ноября, хотя и называют по-разному. Христиане празднуют родительскую Дмитриевскую субботу перед 26 октября. А древние кельты, как и современные люди, отмечали в ночь с 31 октября на 1 ноября. Только первые называли этот праздник днем мертвых — Самхейн. А вторые — Хэллоуином. Ты знаешь, в этот день в Америке дети переодеваются во всякую нежить, ходят по домам и клянчат: «Trick or Treat!»

— «Проделка или угощение!»

— И не знаю, как американцы, а наши предки, славяне, точно знали, если на Бабы́ да Деды́ не угостить своих Душек, они устроят тебе дурную проделку. Обидятся на невнимание, нашлют на тебя хворь и тоску, беду на дом, падеж на скотину…

— На скотину? — вмиг запаниковала Даша. — А кошки считаются?

— Кстати, о кошках. На Мамки их удаляют из дома. Они не выносят ни духов, ни призраков, бросаются на них, как на мышь. Это инстинкт…

— Наши кошки уже ушли.

— Значит, к вам уже приходили…

— Белая Дама! — подорвалась Даша Чуб. — А мы ей вместо угощения — дулю. Что же теперь?

— Ничего. Я сказала, на исполнение обряда 14 дней и Василиса вам поможет. Вы ж все равно собирались готовить что-то на день рождения Маши. Кстати, — резко снизила пафос Акнир, — что ты ей подаришь?

— Еще не знаю…

— И я, — на этот раз обеспокоенной стала юная ведьма. — А я ведь Помощница Главы Киевских ведьм, я обязана принести дар Киевице. А Катя уже придумала?

— В процессе пока. Пошла на аукцион покупать картину художника, который расписывал Владимирский.

— Значит, сегодня аукцион «Libra». — Акнир открыла свой ноутбук.

— А ты откуда знаешь?

— А он у нас только один такого уровня…

Ведьма щелкнула мышкой, и Даша увидела на экране небольшой, заставленный стульями зал старинного особняка.

— Это че, онлайн? — восхитилась Землепотрясная. — О, смотри, смотри, в третьем ряду наша Катя! Вот стерва, какая она у нас все же красивая… А ты в курсе, — повернулась она к Акнир, — что ее мама красивой во-още не была. И папа, и бабушка с дедушкой тоже. А прабабушка — вообще типа уродина. Она одна такая в роду… Везет же некоторым!