Юлия Григорьева - Искупление (СИ) Страница 4

   - Вы сделали ошибку, - мягко улыбнулся мужчина, с интересом разглядывая меня. - Я покажу.

   Я смущенно потупилась и позволила вести меня. Теперь напевал сам герцог, голос у него оказался приятным. Мы сделали несколько па, и в зал заглянула мама.

   - Ваше сиятельство, - воскликнула она, и я широко распахнула глаза.

   Герцога я еще никогда не видела, и теперь с неменьшим интересом рассматривала его.

   - Первый танец мой, - шепнул мне на ухо мужчина и направился навстречу моей матери.

   Я смотрела, как они покидают зал, и щеки мои горели от воспоминания о его взгляде, о шепоте, да и от самого танца. На пороге мужчина обернулся и смерил меня еще одним странным взглядом. Я поспешно отвернулась, пряча глаза.

   - До скорой встречи, Сафи, - услышала я и присела в книксене, так и не обернувшись к нему.

   Герцог рассмеялся и ушел вслед за мамой. До вечера я его не видела. А к вечеру начали прибывать гости. Одними из первых прибыло семейство Руэри. Я выпорхнула ему навстречу, и гостей мы уже встречали вместе, как полноценная пара. О словах герцога я уже забыла, и вовсю щебетала Ру, как хочу танцевать с ним. Мы с нетерпением ждали начала танцев, когда он мог открыто сжимать меня в объятьях, а я прижиматься к нему.

   Вино, которое я пила сегодня первый раз, кружило голову и зажигало кровь. Я громко смеялась, улыбалась, принимая поздравления и не сводила взгляда, наполненного обожанием с Руэри, как и он с меня. Это был мой день, мой вечер, мой праздник. Все изменилось, когда начались долгожданные танцы.

   Все склонились в поклоне, когда вошел он, наш правитель и властелин, герцог Найяр Таргарский. Высокий, выше моего Ру, синеглазый, подтянутый, полный внутренней силы и хищной грации. Он прошел мимо склонившихся гостей, остановился возле меня, присевшей в глубоком реверансе, и подал руку.

   - Вы обещали мне первый танец, Сафи, - сказал он с улыбкой.

   - Ваше сиятельство, - пролепетала я, - но...

   - Но? - герцог изумленно изломил бровь.

   - Я хотела танцевать со своим женихом, - выпалила я, набравшись храбрости.

   - Даже так, - на губах мужчины появилась неприятная ухмылка. - Боюсь, в этом зале нет иной достойной партнерши, кроме вас. Неужели вы откажете своему герцогу?

   Отказать повторно я не посмела и первый танец достался ему, как второй, третий и все последующие. И когда я хотела уйти под предлогом усталости, его сиятельство отвел меня к деревянным креслам с высокой спинкой и продолжил развлекать беседой. Он не выпускал меня из своих когтей весь вечер. Ру так и не смог пробиться ко мне ровно до того момента, когда родители объявили о нашей помолвке. Только в тот момент мы и встретились. И первым, кто поздравил нас, стал сам герцог.

   - Великолепная пара, - воскликнул он, приближаясь. - И у меня есть замечательный подарок. Столь достойный юноша должен блистать рядом со своей супругой, и не только титулом. Я хочу оказать доверие Руэри Тигану и назначаю его послом в Тайернайк.

   По залу прокатились поздравления, только вот на лице моего жениха появилась растерянность, а после и злость, которую ему почти не удалось скрыть.

   - Пока жених будет при дворе чужого государства, его родня сможет подготовить свадьбу, - радужно улыбнулся герцог. - Да и очаровательная невеста сможет сшить себе самое красивое платье.

   Я еще до конца не поняла, что подарил нам на помолвку герцог Таргарский, просто радовалась тому, что мы поженимся. Наивно улыбалась и искренне недоумевала, почему Ру стоит мрачней тучи и буравит своего повелителя недобрым взглядом. После этого его сиятельство покинул наш замок. Но праздник уже был испорчен, потому что перед уходом он приказал моему Ру отправиться в Тайернайк уже на следующий день.

   Дни разлуки были наполнены тоской и редкими посланиями от Руэри, в которых он писал, как ждет нашей встречи и нашей свадьбы. За это время наша семья стала чаще появляться при герцогском дворе. Отец неожиданно получил высокую должность, и скорее мы вовсе перебрались из пригорода в центр столицы. Мы получали приглашения на охоты, на балы, на званые вечера. Как-то мне удалось остаться дома, сказавшись больной.

   Он ворвался в наш дом, словно ураган. Бросив гостей, послов, придворных. Прислуга едва успевала убираться с его дороги.

   - Где она? - донесся до меня разгневанный голос нашего повелителя.

   Испуганно посмотрев на дверь, я откинула томик стихов и встала, спешно поправляя платье и волосы. Дверь грохнула, открытая герцогской ногой. Сам он вошел, чеканя шаг, и остановился напротив, сверля меня потемневшим взором.

   - И почему же вы лишили меня чести лицезреть вас на балу, устроенном единственно ради удовольствия танцевать с вами? - холодно спросил мужчина, медленно подходя ко мне.

   - Это слишком великая честь для меня, ваше сиятельство, - пролепетала я, присаживаясь в реверансе. - Должно быть вы шутите.

   - Я похож на шутника? - он скептически усмехнулся и остановился напротив. - Так почему вас нет в моем дворце?

   - Я неважно себя чувствую, - ответила я, не смея поднять на него взор.

   - Что у вас болит? Голова, живот, горло? Женские недомогания? Подвернули ногу? Упали с лошади? Что? Мне послать за своим лекарем? - он не спрашивал, он допрашивал.

   - Голова, - почти шепотом ответила я, все еще склонившись перед герцогом.

   Мужчина подцепил мой подбородок двумя пальцами и вынудил выпрямиться, вскинув к себе мое лицо.

   - Смотри мне в глаза, Сафи, - велел герцог вдруг охрипшим голосом.

   Я подняла веки, взглянула на него и тут же закрыла глаза. Голодный взгляд его сиятельства напугал меня. Но еще больше напугал жадный поцелуй, которым он впился в мои губы, прикусил, и я вскрикнула, попытавшись отпрянуть.

   - Ты сводишь меня с ума, девочка, - выдохнул мужчина мне в губы.

   После отошел, некоторое время смотрел в горящий камин и развернулся на каблуках.

   - Даю на сборы полчаса.

   - Ваше...

   - Полчаса. - Отчеканил герцог и отошел к окну.

   Возразить я не посмела и бросилась собираться, с ужасом думая о словах герцога. До дворца мы ехали на его лошади. Я, упорно избегая встретиться с ним взглядом, он, беззастенчиво обнимая меня. На нас смотрели, кто с любопытством, кто с насмешкой, кто с завистью. Я видела эти взгляды, герцог не видел ничего. На его лице сияла улыбка, когда он вводил меня в зал, и до конца бала не отпускал от себя. Больше не целовал, вел себя вполне прилично, вел светские разговоры. Только я помнила его слова: "Ты сводишь меня с ума, девочка", и это воспоминание пугало даже больше, чем грядущие сплетни. Больше я не позволяла себе отлынивать от светской жизни двора, страшась вновь увидеть того бешенного зверя, которым предстал наш правитель.