Андрей Мартьянов - Видение былого Страница 4

Я судорожно кивнул, отлично зная, что обещание не сдержу. Я и так доверил своим хроникам слишком много секретов. От появления в летописи нескольких дополнительных строчек небо на землю не упадет.

Конан, простая душа, поверил. Однажды доверчивость его погубит, честное слово!

Он прошелся вокруг стола, видимо, не зная, с чего начать, и вдруг брякнул:

— Мое время вышло, Хальк. Я ухожу. Навсегда.

Как обухом по голове!

— Что!? — Я неуклюже взвился с кресла, перевернул свой кубок, забрызгав вином парадное блио, надетое специально ради встречи с королем, и едва не упал, поскользнувшись.— Ты что несешь, киммерийское отродье? Разумом повредился?

— Об этом решении никто кроме Конна и тебя пока не знает,— вполне невозмутимо продолжил король, не обратив внимания на мою не сдержанность.— После совершеннолетия Конна я передаю трон наследнику и... ухожу. Впрочем, дня рождения Конна можно не ждать — законы королевства позволяют мне передать власть наследнику, будь он даже малым ребенком, а Конн уже настоящий мужчина, не на одной войне со мной побывал, ранен был при Сандоварской битве... Сразу после подписания акта отречения я ухожу.

— Собираешься куда-нибудь поехать? — уточнил я-

— И это тоже. Ты не мельтеши, а слушай. Сейчас мы путешествуем по Аквилонии, я знакомлю Конна с делами государства, которые он примет очень и очень скоро. Есть одно незавершенное дело...

— Постой! — Убийственное известие Конана застало меня врасплох, и я действительно начал «мельтешить».— Прости, но трон Аквилонии был мечтой всей твоей жизни! Что ты будешь делать потом? Опять начинать бродяжничать? В твоем возрасте? Ты к лекарям обращался? По-моему, у тебя серьезные нелады с рассудком!

— Уймись! — Конан подошел, легонько встряхнул меня за грудки.— Ты что, до сих пор не понял? Я собираюсь уйти насовсем. Иногда такой исход называется смертью. Я именую по-другому — начало нового пути. Ясно? Или повторить по слогам?

Я ошарашено опустился на сидение, машинально налил еще вина и, не чувствуя вкуса, выпил. В голове роились самые невероятные предположения.

— Ты серьезно болен? Если так, стоит позвать знающих целителей... Напиши Тотланту а Пограничье, стигиец не знает себе равных в лекарской магии, он обязательно приедет и поможет!

— Я совершенно здоров,— отчеканил Конан.— Мне не нужны волшебники, лекари или митрианские монахи. Хальк, я всегда считал тебя умным человеком. Почему ты не можешь уяснить простой истины: однажды любой из нас обязан подчиниться зову, исходящему из-за грани нашего мира. Я устал, Хальк. Моя дорога здесь пройдена. От первого шага до последнего. Осталось завершить некоторые дела и уйти. Нет, не спрашивай — это никакое не предсказание. Я давно перестал верить гадалкам и прорицателям. Я ухожу по собственной воле. Ладно, хватит об этом... Время невероятно коротко. На мне лежит обязанность отдать несколько последних долгов. Один старый кредитор живет неподалеку. Понимаешь, о ком я?

Как тут не понять! Неужели странная история малыша Тицо, в сражение с которым мы вступили почти тридцать лет назад, и впредь будет тревожить нашу память? Что Конан собирается делать? Может быть, киммериец нашел способ окончательно расправиться с обитающим в Ямурлаке чужаком? Или хочет убедиться, что Тицо крепко спит и в ближайшие столетия не потревожит наш несчастный мир?

— Я хочу поговорить с ним,— разом ответил Конан на водопад моих вопросов.— Есть один небольшой должок, а я всегда расплачивался по векселям. Тицо не спит, скорее дремлет. Об этом мне сообщил Энунд, ты его должен помнить.

Энунд из Ямурлака. Разумеется, я помнил грифона, оказавшего нам значительную помощь во времена борьбы с Хозяином Небесной горы. Грифон прожил несколько лет в Тарантийском дворце, а потом, заскучав по сородичам, вернулся в Ямурлак. Энунда я не видел очень давно, хотя полуорел-полулев, способный преодолевать Туманную стену Закрытых земель, вполне мог навещать меня в Юсдале. Живем-то в близком соседстве!

— Энунд иногда прилетает в Тарантию,— продолжал Конан.— Докладывает новости. Кстати, у него родились двое щенков, маленькие такие грифончики... В общем так, Хальк. Я завтра с утра собираюсь поехать в Ямурлак. Составишь компанию?

— Волшебная стена не пропускает людей.— Это была истинная правда.— Я много раз пробовал. Сначала идешь в густом мареве, а потом тропа выводит тебя обратно к границе Ямурлака. Ничего из твоей затеи не выйдет.

— Посмотрим,— туманно ответил Конан.— Итак, ты согласен?

— Конечно,— вздохнул я. Отказаться поучаствовать в последнем приключении киммерийца было просто невозможно.— Поедем вдвоем?

— Я обязательно возьму с собой Конна.

— Тогда и мой постреленок увяжется... Ничего, вчетвером надежнее. Сегодня чудесный день, может быть, прокатимся на озера? Зачем сидеть в душном замке?

— А что, неплохая мысль... У тебя найдется хороший охотничий лук? Уток постреляем!

Мы отправились в сторону полуночного заката, к скалам. Конана всегда завораживала диковатая природа Гандерланда, отчасти напоминавшая ему о покинутых навеки плоскогорьях Киммерии. Гигантские хвойные деревья, синевато-изумрудные ели покрывают пологие холмы, меж которыми вьются речки, стекающие с гор; золотые стволы сосен поднимаются к синим небесам проглядывающим в перьях подкрашенных солнцем облаков, гладкие озерца светятся меж ветвей, бросая зыбкие блики на лица людей. Болотца переливаются всеми оттенками рубина — начинается осень, созрела брусника. Пахнет еловыми иголками и грибами. Над головой слышен тихий грай журавлей — большие серые птицы клином направляются к полудню, в сторону Пуантена и Зингары, а затем дальше, к берегам Куша и Стигии.

В основном, говорил Конан, я лишь задавал вопросы, желая узнать, как обстоят дела в широком мире.

— Старина Эрхард умер четыре года назад,— поразил меня очередным неприятным известием варвар. Едва слезы на глаза не навернулись — я прекрасно помнил короля Пограничья, благополучно правившего беспокойной полуночной страной целых двадцать пять лет — Теперь королем Эртель. Ничего, вроде справляется. Приезжал недавно с визитом. Завидую оборотням — Эртель отметил пятидесятилетие, а выглядит как и прежде, хоть бы одна новая морщинка появилась. Стал посерьезнее, теперь хотя бы не чешет яэыком без умолку...

— А Веллан как живет? — спросил я, пытаясь заставить свою кобылку идти голова в голову с огромным конем боссонской породы, принадлежащим королю.— Давно из Пограничья не получал никаких известий.

Варвар странно посмотрел на меня и вздохнул: