Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 2 Страница 4

В конце концов придумал — убивать медузо-улитку мне же было не обязательно. Вот я ее и обездвижил — самым банальным образом, оторвав, отрезав и отрубив все усы и усики. То, что я получил в результате — живую, но неподвижную кучу слизи, по словам Алвита съедобную, безвольно лежащую посреди леса и рефлекторно дергающее вырастающими из тела отростками.

Это «нечто», предварительно создав защищающий от капающей слизи защитный щит, я и потащил в к остальным. Дичь оказалась совершенно не тяжелой — если по размеру она была с крупную корову, то весила килограмм десять-пятнадцать, не больше. Я даже ее вес магически не облегчал — надо же иногда и телу своему давать физическую нагрузку.

И вот я, наконец, «медузу» донес. Обрадовав Бесса, что это теперь будет наш обед, ужин, да и вообще пища на ближайшее время, я скинул ее посреди поляну и присел отдыхать от трудов праведных.

***

— Это есть? — никак не могла поверить Лерка.

— Ага, — подтвердил я, уплетая слизистую улитку за обе щеки.

— Вкусно, вкусно, Лер! — подтвердил Федя, не отстающий от меня.

— Но ведь… — Лерка бросила последний взгляд на своего жениха, но и Бесс только и смог, что пожать плечами, проглатывая очередную порцию медузо-улитки.

На Лерку страшно было смотреть. Голод у не боролся с чувством брезгливости, и даже глядя на нас, закрывающих глаза от удовольствия, она не могла поверить, что ЭТО можно есть. А ведь еще пол часа назад даже я смотрел примерно таким же взглядом на Алвита! И не мог поверить, что смогу так же, как и он, отрывая от все еще живого тела существа куски бросать их себе в рот, облизывая покрытые слизью пальцы. Но делать было нечего — раз уж я притащил сюда такую добычу, то мне ее первой и дегустировать. По словам Алвита выходило, что ни жарить, ни варить ее не надо — мол, сырая даже лучше. Поверил. Переборол себя, вырвал кусок слизистой плоти, попробовал…

Как бы так сказать… Если смешать сахарную вату, клубничный джем, бутерброд с черной икрой и арбуз в единое целое, причем так, чтоб сладкое с соленым друг другу не мешало, а дополняло, то примерно выйдет как раз вкус этой медузы. Легкий, сладко-солоноватый, тающий во рту — я уже давно не наслаждался таким вкусом. Следом за мной к трапезе приступил и Бесс, потом, закрыв глаза, Федя. Лишь Лерка держалась до последнего — смотрела на нас, сытых и довольных, но держалась. Не могла переступить через себя, пол часа еще боролась, но тоже не выдержала. Смелая девушка — рискнула, и не пожалела!

Еще как минимум час в лесу можно было наблюдать интересную картину — на небольшой полянке, прямо на траве, сидят четыре человека и один зыкруд, отрывают от мутно-слизистого существа куски, и едят, едят, едят…

Когда мы наелись, выяснилась еще одна интересная вещь. Оказывается, даже лишившись всех органов чувств и трети туловища существо чувствовало себя превосходно — стоило на тело бросить пару листиков, как они тут же поглощались, и с тем же самым темпом корова из клубничной сахарной ваты набирала вес. Это было прекрасно! Как оказалось, я добыл не просто один обед — я добыл походную кухню, фабрику по переработке веток и листвы во вкусную и съедобную пищу. Так что, покидая полянку, куда нас выбросило из портала, и направляясь на юг, в сторону обещанного Лимпом Темноводска, медузо-улитку мы прихватили с собой. Она хоть и большая, но легкая, так что нести я ее поручил, с его полного одобрения, Феде. Выглядело это красиво — улыбчивый карлик несет на себе огромную слизистую тушу, время от времени, думая, что мы не замечаем, прямо на ходу отрывая куски и бросая себе в рот.

Темп нашей ходьбы оставлял желать лучшего. Делая два, три километра в час, за день мы проходили двадцать, в лучшем случае двадцать пять километров — почти ничто. Правда, мы и не особо спешили — некуда. Что бы нас не ждало, в запасе пару десятилетий есть, так что спешить смысла нет никакого. Да и Лимп, тот, который у меня, уверят, что именно в таком темпе неделю до Темноводска и идти. А второй Лимп, который у Алвита, помалкивал — для него все это в первый раз было, вот и запоминал, чтоб потом, в будущем, все это нам слово в слово передать.

Лес совершенно не менялся — если обычно при приближении к цивилизации появляются следы деятельности человека, то тут было по-прежнему пусто. Лишь деревья, кусты, редкие ягодки, да еще два раза пересекли старый след сородичей нашей добычи. Никаких вырубок, других признаков приближения человека, ручьи кристально чистые, ничем не загаженные. Идеально дикий первобытный лес, если предположить, что в результате эволюции развивались лишь растения, а животные застыли на стадии медуз, вымахав до огромных размеров и перейдя на сухопутный образ жизни.

По дороге мы много говорили. Как-то так получилось, что хоть пол года, даже нет, больше, и провели рядом, познакомится толком так и не смогли. Все время куда-то спешили, бежали. То к дракону, то от крыланов, то в ад, то за наследием титанов. Нервы все время были на взводе, все знали, что за нами идет охота, что смерть стоит за плечами и только и ждет подходящего момента, чтоб забрать с собой. Тут же поход был больше похож на прогулку, на легкий пикник — в этом месте и в этом времени никакой непосредственной угрозы для нас не было. Вот и познакомились, наконец, лучше! Сытые, довольные, летом, ночью, у костра, сидели и болтали. Лерка расслабилась, Федя расслабился. Даже Бесс стал не таким напряженным, шутить пробовал, даже удачно, с моей точки зрения. С точки зрения Леры он вообще был по жизни весельчаком. Алвит, непонятно зачем прихвативший с собой головы двух крыланов, «мячики», как он их называл, и тот уже не только со мной, а и с другими общаться начал.

Ну и я тоже расслабился. Понимая, что скоро такой возможности может уже и не быть, что события опять закипят в непонятном водовороте, куда меня втянул загадочным древний маг, я расслабился — при этом, конечно же, не забывая о собственной безопасности и регулярно активизируя нужные заклинания, выискивающие возможную опасность.

Шесть полных дней мы прошли без каких-либо приключений — а потом лес кончился. Так, как ни один нормальный лес никогда не кончается — от горизонта до горизонта, с запада на восток проходила идеально прямая граница. С одной ее стороны был загадочный лес, место обитания медузо-улиток, с другой — обширные просторы полей, золотящихся местным аналогом пшеницы.

И прямо вдоль границы шла дорога. Хорошая, выложенная камнем дорога, по которой не только кони да кареты, а и гоночные автомобили первой формулы с радостью бы покатались.

***

Теория конфликта — одна из основополагающих теорий многих отраслей науки, начиная от психологии и заканчивая дипломатией. Хотя лично я бы, помимо теории конфликта, особое внимание уделил ее подразделу, который, как правило, нигде особо не выделяется как отдельный объект исследований. И назвал бы его "теория конфликта на пустом месте".