Виктор Ночкин - Обычное дело Страница 4

Меняла перестал изучать паутину, густо оплетавшую закопченные потолочные балки и в упор глянул на Хига — внимательно, словно видел впервые. Тот отвел глаза. С недавних пор меняла как-то странно изменился, с ним иногда было тяжело говорить.

— А? — наконец переспросил Хромой.

— Ты сказал: «представляет Рыбака, чтобы не лезли», — терпеливо напомнил Коротышка. — Ты о чем говорил? Куда не лезли?

— А… Не лезли… — спустя еще добрую минуту Хромой наконец заговорил: — Понимаешь, был я сегодня у Шугеля. Так этот Жаба торчит в переулке. Вот я и думаю, чего это он…

— Просто торчит?

— Просто. Или не просто. То есть он ничего не делает, только следит за лавкой Шугеля.

— Так ведь Шугель тоже с Рыбаком, — непонимающе протянул Хиг.

— Ну да. Поэтому Рыбак его и приставил лавку охранять. Ну, то есть не охранять, а показывать клиентам, что Рыбак здесь имеет интерес. Понимаешь?

— Понимать-то понимаю… А в чем интерес-то?

— Да Гангмар его знает. Сам не могу догадаться. Я только хотел выяснить, что происходит. Не каждый же день у Шугеля такая стража под дверью… Спасибо, Хиг! А что, насчет Мясника ничего не слышно? Не думает он в Ливду наведаться как-нибудь? Что об этом у Обуха говорят?

Слово благодарности и перемена темы должны были показать Коротышке, что в этот раз меняла не будет ему ничего объяснять. Разговор переключился на недавние события — смена власти в городе основательно всколыхнула мутное ливдинское болото, и тем для обсуждения нашлось предостаточно. Слово за слово — Керт поставил перед приятелями второй кувшин. Коротышка, радуясь возможности поболтать с человеком, не связанным непосредственно с его «работой», легкомысленно трепался, а Хромой пил мало, частенько принимался изучать потолок или скользил отсутствующим взглядом по залу. Посетители «Шпоры сэра Тигилла», с любопытством изучающие колоритную парочку за угловым столиком, торопливо опускали глаза и утыкались в свои тарелки и стаканы, стоило меняле повернуть голову в их сторону…

Наконец заведение начало пустеть, и приятели стали прощаться. Коротышка, веселый и довольный, находился сейчас в полной гармонии с собой и с Миром, так что его потянуло на подвиги.

— Ты только скажи, Хромой, — заявил он напоследок. — Если у тебя какие-то проблемы с Жабой… Или еще с кем — ты только скажи.

— Спасибо, Хиг! — улыбнулся меняла. — Спасибо!.. Никаких проблем. Ты же понимаешь, какие вообще у меня могут быть проблемы со шпаной вроде этого Жабы?

— Никаких, — согласно кивнул тот, — точно. У тебя — никаких! Но если будут…

— То я сразу к тебе!

— Заметано?

— Заметано!

Распрощавшись с Коротышкой, меняла отправился домой. Беседа с Хигом прояснила кое-какие интересные детали, но не дала ответ на главный вопрос: чем эта афера настолько привлекательна, что Раш решил заиметь свой интерес в деле. Время от времени появляются какие-то чудаки… Платят гроши за право ознакомиться с подделкой… Тем не менее, Жаба торчит в глухом переулке напротив лавки старьевщика, а он ведь — не последний человек в организации Рыбака… Может, его помощь нужна в тех случаях, когда обманутые клиенты возвращаются из Семи Башен с пустыми руками и требуют вернуть им деньги? Это маловероятно, Шугель всегда может заявить, что они просто плохо искали. Он достаточно опытный и тертый человек, чтобы подобные вопросы решать без посторонней помощи. Тем более без помощи, которую приходится оплачивать. Если Жаба — ветеран и занимает почетное место в иерархии портовой банды, то и его присутствие стоит недешево. Что-то было еще в истории с подделкой…

Самым простым, решил Хромой, будет прямой путь, то есть спросить у старьевщика. Если на него надавить как следует, то он, конечно, выложит все без утайки. Еще пока они сидели в «Шпоре сэра Тигилла», меняла продумал свои действия.

В запасе оставалось несколько часов, и он отправился поспать. Домой он добрался без приключений. После бурных событий ночи полнолуния, когда исполнились пророчества и пробужденный чародеем Бибноном эльф из Семи Башен перебил почти весь ливдинский Совет, город успокоился. Вновь назначенный в Ливду граф навел порядок в дневной жизни города, да и «ночные бароны» уже успели заново уточнить границы своих владений…

Придя к себе, Хромой не раздеваясь улегся в кровать и вскоре уже крепко спал. Проснулся он часа за полтора до рассвета. Этим умением он обладал с детства — сколько себя помнил. Он всегда мог проснуться, если нужно, в любое время. Позевывая, он повесил на шею амулет ночного зрения и полез в свой тайник, прикидывая, что может пригодиться в сегодняшнем предприятии. Зачем ему вообще это нужно, Хромой вряд ли бы смог объяснить внятно. Просто он чувствовал потребность узнать побольше об этой афере с подделанной книгой, и ему этого было достаточно, чтобы пускаться в авантюру, которая вполне могла оказаться весьма опасной.

Выйдя из дома, Хромой по привычке огляделся. Разумеется, вокруг было пустынно и тихо. Этот предрассветный час — самое спокойное и безопасное время в Ливде. Спят честные граждане; спят разбойники, промышляющие тем, что грабят честных граждан; спят солдаты городской стражи, которые обязаны ловить разбойников, и спят скупщики краденого, которые обманывают разбойников в торге и платят мзду солдатам стражи… В этот час все они спят — и этот час дарит Миру иллюзию спокойствия и добра…

Заперев дверь, меняла быстро зашагал прочь — скоро проснется пекарь и начнет бранью и пинками будить подмастерьев… Тишина — нечастый гость в переулке Заплаток, так что тот, кто желает воспользоваться предрассветным часом, должен торопиться.

Шагая по замершему ночному городу, Хромой размышлял. Обдумывая все, что ему было известно, взвешивая и сопоставляя факты так и этак, он по-прежнему не видел объяснения. Где-то в истории с подделкой плана Семи Башен скрывался источник дохода, где-то пряталось обстоятельство, делавшее аферу привлекательной. Так и не придумав ничего правдоподобного, Меняла махнул рукой на размышления и сосредоточился на собственном плане. Он предположил, что Жаба облюбовал в переулке определенное место и всегда торчит именно там. Там-то и будет его ждать засада.

К тому времени, как Хромой пересек город, небо уже посветлело, а на востоке начало приобретать розоватый оттенок. Тут, неподалеку от порта, уже ощущалась близость моря. Солоноватые запахи примешивались к обычному городскому смраду, и меняла знал, что вскоре бриз ненадолго очистит воздух здесь, в Западной стороне. Шагая по грязным улицам, Хромой с удовольствием втягивал этот воздух, чувствуя как в нем по мере приближения к берегу крепнет соленая свежесть…