Илья Сомов - На равнинах иерехонских Страница 4

Ветер бросил на закрытые глаза выбившуюся из косицы золотистую прядь. Томэ, сам не зная зачем, потянулся, чтобы ее убрать. Едва его пальцы, коснулись холодной щеки, как веки мертвеца распахнулись. Чуть раскосые, оказавшиеся темно-зелеными глаза смотрели прямо ему в лицо.

От неожиданности Томэ едва не прикусил себе язык, но все сдержал вскрик. Он отдернул руку и выпрямился. Бывший "покойник" завозился и начал что-то бормотать мешая слова нормального языка со своим тарабарским наречием.

— Хаа би? — наконец выговорил парнишка и провел по лицу ладонью.

— "Где ты"? — оскалился Томэ. — Что уже забыл? Охота, ратоцефал, прыжок… Ты в вечном котле, недоумок! А я великий привратник. Неужели не узнаешь?!

— Привратник? — взгляд блондинчика был все еще мутным, но уже более осмысленным. — Как-то ты усох, с тех пор как тебя видел Согэй Небоходец. Без алмазных когтей, но почему-то рыжий. Видно даже в Котле настали трудные времена.

С каждым словом Томэ закипал все сильней. Этот засранец еще шутит! Если раньше Томэ был просто раздражен, потому что спутал раненого с убитым, то теперь вспомнил, что из-за этого мелкого поганца сначала сорвался весь его любовно продуманный план, а потом он сам чуть не пошел на корм ратоцефалу. И к тому же он вовсе не рыжий. Цвет похож, на полированную медь, но есть разница.

— Ты, шал тенег, хоть понимаешь, что чудом в живых остался?! Какого ты в чужое дело ввязался?! А если ввязался почему приперся в одиночку?! Решил сам справишься? Ты кем себя вообразил?!

— Хей, хей, не надо орать. В ушах и так шумит. Откуда я мог знать, что тут кто-то еще окажется. Да и вообще я не сам место и время выбирал. Меня старейшины послали. Сказали, чтобы пошел и убил чудовище.

Томэ перевел взгляд на расколотую винтовку, и прищурился.

— Интересный способ казни.

— Нет, это не то, что ты подумал, — воскликнул мальчишка.

— Конечно. Так что ты сделал? Пролил горячую кашу вождю на лысину?

— Ничего я не делал. Я просто должен был убить зверя… — паренек осекся. — Зверь…

— Интересуешься где людоед? Не знаю. Из-за тебя я не смог прицелиться как следует и он сбежал. Наверное, бродил тут поблизости.

Взгляд блондинчика заметался, но быстро остановился на чем-то в районе бедра Томэ. Он машинально опустил руку и коснулся подвешенного мешочка. Подушечка указательного пальца нащупала влажное пятно — через ткань просочилась кровь.

— А я думал, вы южане умеете только под деревом в теньке лежать, и ждать пока с него вам что-нибудь съедобное в рот свалится.

"Акцент", — понял Томэ. Сколько лет прошло, а он так от него и не избавился.

— Почти. Это так же ваш брат силен только воровать и дурь варить, да стаей нападать на того кто послабей, а плетку вам покажешь, только пятки и сверкают.

— Ты забыл, еще мы детей воруем.

— К слову не пришлось. Но главное, ты мою мысль понял. Я вот кроме лежания под деревьями еще немножко постреливаю. И ты не похож на своих трусливых приятелей. Вон на людоеда в одиночку пошел. Почему просто не сбежал? Ты такой смелый? Или такой дурак, что не понимаешь куда лезешь?

Мальчишка оперся на ладони и неловко поднялся.

— То же самое у тебя можно спросить. Что-то я не вижу твоей поддержки. Решил, что людоед сдохнет от одного зрелища твоего высокородного величия? Ну, или на худой конец до смерти отравится.

Ладонь Томэ скользнула к тому месту на поясе, где обычно висела плетка. Блондинчик явно заметил это движение, но прежде, чем успел что-то предпринять, его согнуло пополам. На землю выплеснулся поток рвоты.

Томэ предусмотрительно отступил. Да, удар по башке это не шутки. Он отстраненно смотрел на пошатывающегося паренька, гнев схлынул так же быстро, как пришел. Даже надавать этому поганцу по морде уже не хотелось. Это все равно что, бродячей собакой гоняться. Томэ сплюнул на траву и развернулся, чтобы уйти.

— Постой.

Томэ удивленно оглянулся. Паренек выпрямился и вытирал рот рукавом.

— Перед тем как тварь меня ударила, я слышал выстрел. Это ведь ты был? Людоед меня заметил и сидел в засаде? Выходит, ты меня спас.

— Ты только никому не говори, ладно? А то мне стыдно будет.

Томэ поправил ремень винтовки и шагнул в заросли. Скоро развалины древнего борделя скрылись у него за спиной. Томэ направился к заброшенному дворца Согласия. Каменная громада тянулась к небу, как одинокая скала. Он выбрал ее как ориентир мимо, которого не промахнешься даже в самой густой темноте.

Томэ обошел здание с левой стороны. Под ногами пощелкивали камешки раскрошенной брусчатки, над головой шелестели листья, в прохладном воздухе плавал кисловатый запах. Опоясывающие здание террасы заросли настоящими рощами рассветных деревьев, которые теперь нависали над землей, как опахала. Он добрался до заваленного камнем портала, развернулся на девяносто градусов и пошел вниз по едва заметному склону. Скоро перед ним оказалось расколотое молнией мертвое дерево с глубоким дуплом.

Томэ запустил руку в темноту и вытащил объемистый рюкзак. Он не хотел тащить лишние вещи на место засады, а этот тайник сразу показался ему удобным.

Он раскрыл застежки рюкзака и развесил на сухих ветвях свою форму. Сбросив комбинезон и ботинки, Томэ зябко поежился. Никогда он не привыкнет к тому, что в Столице такую погоду называют весной. Переодевшись, с максимально возможной скоростью он застегнул на все застежки кафтана десятника дружины дома Алоик. Последней свое место на поясе заняла его плетка. Кое-кто говорил, что на самом деле это благородное оружие обычный кистень, и дружинники переняли его в древности от головорезов знаменитого разбойного братства Золотой век. Впрочем, среди бойцов великих домов эта версия не имела популярности, точно так же как и наглецы, которые решались ее озвучить. Только благороднорожденные могли судить о своих традициях. Томэ расправил одежду и поглядел в темноту между деревьями.

— Ну чего тебе надо? Долго еще за мной тащиться собираешься?

Темнота зашевелилась, из-за толстого ствола показалась невысокая тень.

— Меня Аши зовут.

— Плевал я на твое гребаное имя. Ты вопрос слышал?

— Я… Мне… В общем, у меня винтовка разбилась, а до утра еще далеко.

— Людоеда уже едят черви. Сомневаюсь, что в округе найдется еще что-нибудь опасное для человека.

Аши ничего не ответил, но Томэ чувствовал на себе его взгляд. Вот ведь настырный тип. Он что решил, что Томэ ему что-то должен? Интересно, за что? За то, что зверь разбил его стрелялку, или за то, что Томэ сдуру спас его пустую голову?

— Я так понимаю, у тебя уже есть какой-то гениальный план?