Ирина Юрьева - Кобольд Страница 4

Была ли она влюблена? Да, наверно, ее чувство было бы можно назвать этим словом. Ведь Люси с него не брала денег и приходила по первому зову, рискуя устроенной жизнью… А ради чего? Люси честно пыталась понять это, и не могла.

– Хочешь праздник? Такой, о котором никто из старателей даже не слышал?

– спросил Люси Кобольд.

Слова, разогнав полусладкую дрему, напомнили, что ей пора возвращаться к реальности.

– Очень хочу! – усмехнулась она, поднимаясь с травы и втыкая упавшую шпильку в тугой жгут волос. – Только, милый, я буду с другим мужичком. И кутить весь поселок сбежится, не только такие, как ты!

– Ошибаешься, – чуть прикусив стебель тонкой травинки, сказал Кобольд.

– Я не пойду к штольне в день освящения. Этот молебен – огромная глупость, цена за нее будет слишком большой…

Люси, громко зевнув, потянулась.

– Не надо дурацких пророчеств… Терпеть не могу, когда ты начинаешь вдруг умничать. Я вот возьму и уйду… Насовсем. Будешь тут развлекаться один.

– Никуда ты не денешься, Сибилл, тебе не уйти от меня, – с неприятной насмешкой сказал молодой человек. – Знаешь что? Ровно в полночь я буду тебя ждать у свертка, ведущего в лес. Мы пойдем на «гулянку божков», на старинный языческий праздник в честь Духов. Воздушных, земных, водяных. Да, забыл… Еще огненных.

– Ха, размечтался! Я верю в Святого, ношу сколы и соблюдаю законы…

– Которые вам навязал «Трибунал чистоты»?

– Ты сегодня достал меня, Кобольд! – вставая с земли, недовольно заметила Люси.

– Тебе никогда не хотелось нарушить привычный запрет? Узнать некую тайну? – спросил ее юноша, снова обняв, чтобы Люси не вырвалась.

– Нет, не хотелось!

– А может быть, праздник – предлог? Я хочу быть с тобой в эту ночь, потому что мне мало коротких встреч… Мы пойдем к старым развалинам храма, где будет гулянка для местных, а после уйдем в чащу… Я и ты, только вдвоем, до утра… Соглашайся, Сибилла!

И ей… Захотелось пойти.

– Да я ведь не одна живу, – быстро сказала она, чтобы разом пресечь разговор на опасную тему.

– И что? Ведь терлиск растет всюду. Нарви листьев, сделай отвар и налей, кому нужно. Проспит до утра, не заметив, что ты уходила…

– Ну да! А потом я вообще не вернусь?

– Почему?

– Я слыхала о шабашах больше, чем ты полагаешь!

Он чуть усмехнулся и, разжав объятия, выпустил Люси.

– Боишься? Возьми с собой скол-кинжал. Нечисть не любит такого оружия, верно?

– А кто мне его даст, кинжал? Скол, который годится для лезвия, стоит безумные деньги!

– Тогда остается одно: вверить мне свою жизнь, – рассмеялся любовник. – Ведь если я Кобольд, то я не позволю обидеть подружку, с которой пришел. Впрочем, решай сама, я устал уговаривать…

И Люси вновь ощутила, что хочет пойти.

Да и нет… Нет и да… Настроение Люси качалось подобно доске на веревках, скользящей по воздуху вверх-вниз, вверх-вниз. Полет этих безумных качелей сбивал ее с толку, изматывал, не позволял сделать выбор, решиться на что-то. Спас Люси приход Кесси, прачки.

– «Гулянка божков»? Это наш местный праздник, – сказала подруга, – который справляют в лесу деревенские жители ближних поселков. Они избегают старателей, так как считают добычу камней-сколов главным грехом перед духами. Это не тайные службы для нечисти, а развлечение. Музыка, танцы, различные игры, пирушка. И сказки про духов, живущих в лесу. И старинные песни. Я тоже пойду туда.

Люси поверила Кесси, подружки решили идти на «гулянку» вдвоем.

Возвратившись из шахты, Харт выпил отвар из терлиска, посетовав, что Люси льет слишком много воды в вино, и захрапел. Люси, встретившись с Кесси в условленном месте, пошла вместе с ней к свертку, где их был должен ждать Кобольд. При мысли, что парень, увидев двух женщин, откажется с ними пойти, у нее холодело внутри. Люси даже не знала, что больше пугает ее: оказаться у старых развалин в лесу или вовсе туда не попасть. Этой ночью должно было что-то случиться!

Любовник слегка удивился, увидев, что Люси идет не одна, но не стал проявлять недовольства. Он явно понравился Кесси. «Красавчик! – шепнула она Люси так, чтобы парень не слышал. – Тебе повезло!» То, что Кобольд не вызвал у прачки мистических страхов, ее успокоило. Кесси должна была знать, как суметь отличить человека от нечисти.

Они шли долго. Поляна, к которой они подошли, оказалась не слишком большой, а развалины древнего храма похожи на груду обычных камней, в беспорядке наваленных кем-то. Они не будили ни страха, ни радости. Камни как камни! Не будь на поляне толпы разодетых крестьян, Люси бы не поверила, что здесь должно совершиться какое-то таинство.

У костерков, разожженных у самых камней, суетились какие-то люди, звучал рожок, жарилось мясо. Смешки, шутки, возгласы, песни… Все было обычным, ничто не могло испугать. Их пустили в кружок, дали хлеба, налили вина, оно сразу ударило в голову. Скоро Люси вообще перестала жалеть, что пришла. А потом начались танцы, Кесси пошла в хоровод. Люси тоже хотелось плясать, но любовник ее удержал.

– Посмотри на них, – вдруг сказал спутник, кивнув на крестьян. – Они здесь веселятся, не думая, что совершают какой-то грех. А «Трибунал чистоты» был бы рад изничтожить их всех за «гулянку». Неважно, что старый обряд стал игрой, простым поводом вместе попить, погулять, поплясать…

– Ну и что? – удивленно спросила его Люси.

– Все разговоры о проклятой крови для этих крестьян пустой звук. Им неведомо, что людям нужно травить тех, кто чем-то на них не похож. Для них зло – это град, бьющий хрупкие всходы, мороз, мор скота… И им хочется как-то задобрить тех духов, которые могут помочь. Песней, пляской, простым подношением в виде стекляшки, куска хлеба, ленточки. Ведь Святой слишком далек и возвышен, его не волнуют такие дела…

– Нам-то что? – недовольно заметила Люси. (Ей очень хотелось плясать, а любовник не думал об этом, он явно решил почесать язык.)

– Да ничего. Мы живем, полагая, что если мы следуем правилам, то нас не тронут. Мы рвем контакт с теми, кто в чем-то отличен от нас, обрекая его на смерть… Разве нам важно, что это наш друг, брат, возлюбленный или ребенок?…

– Ты что, перебрал? – перебила его Люси. (Ей показалось, что в длинной, не слишком понятной тираде скрывается некий подвох.)

– Скол – тот знак, по которому мы различаем своих и чужих. Это наша защита и наше оружие… Признаки «satanos rubinos» – только начальный этап в этой жесткой системе отбора. Системе, которая нас отвлекает от истины… Девять особенных знаков присутствия Зла и семнадцать отличий Добра… Ищи их у себя и других, чтобы мир стал простым и понятным…