Генри Балмер - Волшебники Сенчурии Страница 4

— Труг грохнулся прямо в Кусачую Орхидею, — заявило это существо с явным удовлетворением.

Редферн разинул рот. Тело новоприбывшего от головы до пят едва составляло четыре фута, зато каждая из рук была ничуть не короче. Усаживаясь на корточки, этот человечек немыслимым образом обмотал руки вокруг себя. Он был одет в маскировочную куртку с коричнево-зелеными пятнами и желтую тряпицу, обернутую вокруг бедер. Пояс, схватывающий его талию, блестел золотыми заклепками, и еще с этого пояса свисал в кобуре «Кольт» сорок пятого калибра, мачете в плетеных ножнах и тридцатипятимиллиметровая фотокамера «Кодак» отличного качества. Лицо у него напоминало мордочку мопса — огромный сплюснутый нос, большие блестящие глаза и извилистая линия губ, кривящихся в усмешке.

— Кровожадный ты дьяволенок, Моке, — сказал Маклин.

Впрочем, известие, похоже, принесло ему облегчение.

— Он, э-э?.. — пробормотал Редферн. — Он настоящий?

Моке издал серию хрипящих и свистящих смешков, в которых слышалось добродушное удовлетворение. Сара захихикала.

Алек, внимательно глядя на Редферна, ответил:

— Моке — такой же человек, как любой другой, только он из древесно-живущих людей, и в своем родном измерении считается весьма умным и опасным. Не давай ему себя одурачить, и не садись играть с ним на деньги, — Алек бросил взгляд в сторону Моке. — Он мошенничает.

— Ты замечательный друг, Алек. Ну скажи, много ли у меня теперь шансов огрести легкие бабки?

— И еще, как легко заметить, — добавила Сара, — он подцепил несколько уличных жаргонизмов, что, по его мнению, делает его истинным...

— Измерение, — повторил Редферн. — Измерение?

— Этот вот мир, — объяснил Маклин, указывая на верхушки деревьев, на лес, на переплетение ветвей, синее небо и ослепительное солнечное сияние, — это измерение, параллельная вселенная, иной мир, который кое-кто называл неконгруэнтной реальностью, пока мы не указали на то, что он, да и все остальные измерения, очень даже конгруэнтны. В наивысшей степени.

— Ты к этому привыкнешь, Скоби, — утешила его Сара своим ласковым голосом. — Однако вам с Алеком повезло, что мы поймали достаточно сильный сигнал с его передатчика, чтобы вас запеленговать. Мы шмыгнули во Врата, подхватили вас, а потом шмыгнули обратно...

— С тругом в придачу, — мрачно добавил Алек.

— И теперь, — заметил Маклин таким тоном, будто обсуждал состояние погоды, — графиня быстро обнаружит эти Врата и проникнет сквозь них, сама или одно из ее «альтер эго». В два счета.

— Стало быть?..

— Стало быть, нам пора двигаться. Я полагаю, никто больше не жаждет очень близкого знакомства с ее тругами. Редферн вздрогнул, несмотря на жару, и ответил страстным восклицанием:

— Нет!

Затем, как бы прорвав каким-то образом неощутимый барьер неверия в окружающее, он вопросил:

— Но что это за место?

— Существует множество измерений, — объяснил Дэвид Маклин. Он шагнул на парящий в воздухе овал и опустился на одно из сидений. Остальные последовали за ним. Редферн испытал легкую дрожь опасения, ступая с платформы на чуть качнувшуюся овальную пластину. Алек автоматически прошел к пульту управления.

— Это скиммер, — пояснил Алек, бросая взгляд на Редферна. — Он происходит из параллельного мира под названием Альтинум. Дивное место...

— Но вот здесь-то!..

Маклин хихикнул, между тем, как Алек плавно направил скиммер прочь от гигантских деревьев, над простершимся внизу покровом из плотно переплетенных ветвей и листьев. Ярко-синее небо изливало на них потоки жары, и Редферн расстегнул воротник. Пальто, давно уже сброшенное, лежало бесформенной кучей у его ног.

— Это родной мир Моке. Его народ с удобством проживает на этих деревьях. Мир называется Мирциний, хотя мы знаем в нем только этот остров, который почти столь же велик, как Австралия. Между измерениями имеются Врата, и если у вас есть к ним ключ, — Маклин ласково поглядел на Сару, — ну, тогда можно переходить из одного мира в другой.

— Я — Проводник, Скоби, — объяснила Сара. — Иногда это превращается в проклятие, но гораздо чаще мой дар — всего лишь дополнительная привилегия тому, кто живет на этом свете.

Редферн медленно произнес:

— В это невозможно поверить, однако, верить приходится, ведь всего миг назад я был в заснеженном Нью-Йорке, а теперь я здесь, лечу над лесом, и солнце так ярко светит... — Он сощурился. — Ну, как бы то ни было, это перемена к лучшему.

— Так держать, Скоби, — весело проворчал Алек.

— К несчастью, — продолжил Маклин, — наш маленький план, имеющий целью расстроить замыслы графини, провалился. Теперь нам придется возвращаться на Землю через другие Врата, одни из тех, которыми мы пользуемся регулярно, и начинать думать сначала. Тебе повезло, Алек. Алек фыркнул.

— Я оставил Тома в отличной ситуации — у него все должно быть в порядке.

— О, я надеюсь! — вставила Сара, слегка вздохнув.

— Графиня, — пробормотал Редферн. — Вы уже упоминали это имя. Кто...

Все начали говорить одновременно, потом замолчали, предоставив Дэвиду Маклину произнести, выделяя голосом каждое слово:

— Графиня Пердита Франческа Каммаччи ди Монтиверчи. Я нарушил бы приличия, назвав ее...

— Сукой! — выпалила Сара.

— ...но она очень опасная женщина. Она управляет большей частью измерения, называемого Ируниум, и много еще чем помимо того, и между нею и нами нет ни малейших дружеских чувств. — Сказав все это, Маклин остановился и покачал головой, после чего докончил:

— Будь очень осторожен, если столкнешься с ней, Скоби, хотя я бы тебе от всей души этого не пожелал.

— В ее распоряжении гнусное обаяние, огромная власть и целое войско вольных и невольных орудий, агентов и рабов. С тругами ты уже встречался, — Алек заложил скиммером длинный пологий вираж, чтобы избежать столкновения с более высоким растением, поднявшимся над лесной порослью. Несколько птиц метнулось в сторону. — Есть еще стражники-хонши, эти шипящие дьяволы, и матросы с ее личной барки, и несчастные создания, рабский труд которых она использует в шахтах для добычи драгоценных камней. Держись подальше от Монтиверчи, Скоби. Эта порция информации могла бы позабавить Редферна, не сознавай он очень ясно, что все, им услышанное, может оказаться жизненно важным, если он хочет остаться в живых и сохранить здравый рассудок среди этих странных измерений. Теперь он уже верил всему, иначе он вел бы себя, как слепой глупец. Каждое имя, каждый факт он должен старательно сохранить в памяти.

Маклин, достав карту Нью-Йорка, сосредоточенно изучал ее. Редферн с чувством душевной боли заметил знакомые улицы, площади и кварталы. Рассеянные по карте красные крестики перемигивались под ярким солнечным светом.