Майкл Муркок - Дуб и овен Страница 4

– Сделайте Корума вашим военачальником, – сказала Медб. – И пусть силы всех королевств перейдут под его руководство.

– Такое предложение было высказано, – сказал король Фиахад. – Мною. Никто не захотел и слышать. Большая часть из нас не склонна доверять богам. В прошлом они предавали нас. И мы предпочитаем не иметь с ними дела.

– Я не бог, – сказал Корум.

– Ты скромничаешь, – сказал король Фиахад, – но все же ты бог. По крайней мере, полубог. – Он погладил свою рыжую бороду. – Так я думаю после встречи с тобой. И только представь себе, что думают короли, которые не знают тебя. Они слышали сказания о тебе, а на сказания, пока дошли до них, наслоились преувеличения. Например, я был уверен, что встречу создание двенадцати футов ростом! – Король Фиахад улыбнулся, поскольку сам был выше Корума. – Нет, единственное, что может объединить наши народы, – это освобождение верховного короля Амергина и его полное выздоровление.

– А что стало с Амергином? – спросил Корум. Он никогда не слышал подробностей судьбы, постигшей верховного короля, ибо Туа-на-Кремм Кройх не любили говорить об этом.

– На него наложено заклятие, – грустно сказал король Фиахад.

– Заклятие? Какого рода?

– Мы точно не знаем, – сказал король Маннах и неохотно продолжил: – Говорят, что сейчас Амергин считает себя животным. То ли козлом, то ли овцой, то ли свиньей…

– Ты понимаешь, как умны те, кто служит Фои Миоре? – сказала Медб. – Они держат нашего великого друида живым, но унизили его достоинство.

– И все, кто сохранил свободу, полны скорби, – вмешался король Фиахад. – В этом все и дело, Маннах, почему они не хотят драться. Они пали духом, потому что Амергин ползает на четвереньках и ест траву.

– Не продолжай, – вскинул руку Маннах. На его сильном старческом лице отразилась печаль. – Наш верховный король – олицетворение нашей гордости…

– Тем не менее не стоит смешивать символы с реальностью, – сказал Корум. – У расы мабденов гордости в избытке.

– Да, – подтвердила Медб. – Это правда.

– Тем не менее, – сказал король Фиахад, – наши народы объединятся только тогда, когда с Амергина будут сняты заклятия. Амергин мудр. Он великий человек. – И его голубые глаза заплыли слезами. Он отвернулся от собеседников.

– Значит, Амергин должен быть спасен, – просто сказал Корум. – Я могу попробовать найти вашего короля и вернуть его. – Он говорил без излишней запальчивости. С самого начала он понимал, что это будет лишним. – Преобразившись, я смогу добраться до Каэр Ллуда.

Когда Фиахад снова посмотрел на Корума, слезы его уже высохли.

Он улыбался.

– А я смогу помочь тебе преобразиться.

Корум расхохотался. Он тут же, на месте, принял решение, которое обдумывал и король Фиахад, но, скорее всего, куда дольше.

– Ты сид… – начал король Туа-на-Мананнан.

– Имею к ним отношение, – подхватил Корум, – как выяснил во время своего последнего похода. У нас схожая внешность, и, предполагаю, нам подчиняются те же силы. Хотя не могу понять, почему они мне подчиняются…

– Потому что все в это верят, – просто сказала Медб и, прильнув к Коруму, коснулась его руки. Прикосновение было легким, как поцелуй. Он нежно улыбнулся ей.

– Очень хорошо, – сказал Корум. – Потому что все верят. Так что можете звать меня «сид», если вас это устраивает, король Фиахад.

– В таком случае, сир сид, вам стоит кое-что узнать. Последний гость на землях Дальнего Запада, где живет мой народ, был примерно год назад. И имя его было Онраг…

– Онраг из Каэр Ллуда! – выдохнул король Маннах. – Хранитель…

– Хранитель сокровищ Каэр Ллуда, даров сидов, не так ли? Да, Онраг потерял их, когда в колеснице спасался от Фои Миоре и их вассалов. За ним по пятам следовали псы Кереноса, и он не смог вернуться. Поэтому и потерял их – все, кроме одного. Это сокровище Онраг по морю доставил на Дальний Запад, в землю легких туманов и дождей. Онраг из Каэр Ллуда умер от многочисленных ран. Половина руки была оторвана собаками. Ухо отсечено мечом гулега. Несколько ударов ножом выпустили ему кишки. Умирая, он оставил мне на хранение единственное сохраненное им сокровище, хотя оно его и не спасло. Он не мог им воспользоваться. Пользоваться им могут только сиды, хотя я не понимаю почему – ведь это подлинный дар сидов, как и большинство сокровищ Каэр Ллуда, и должен был помогать нам. Онраг, обреченный на смерть, считая, что наша раса погибла, принес известия о судьбе верховного короля Амергина. В то время Амергин все еще находился в большой башне, которая стоит у реки неподалеку от центра Каэр Ллуда. Башня всегда являлась домом верховных королей. Но на Амергина уже было наложено заклятие, которое заставило его считать себя животным. Его охраняло множество вассалов Фои Миоре – часть из них пришла вместе с ними из их собственного мира, а другие, как, например, полумертвецы-гулеги, созданы из убитых или плененных мабденов. Но, как считал Онраг, охраняли они короля очень хорошо, друзья мои. И как я слышал, не вся охрана имеет человеческий облик. Вот в таких условиях, вне всяких сомнений, и находится Амергин.

– Мне понадобится безукоризненная маскировка, – пробормотал Корум.

Про себя он подумал, что в этом походе его ждет поражение, но в то же время он чувствовал, что должен сделать эту попытку, хотя бы чтоб выразить уважение к этим людям.

– Думаю, что могу предложить ее, – сказал король Фиахад, и его мощная фигура нависла над столом. – Там ли мой сундук, брат, куда я попросил его доставить?

Король Маннах тоже поднялся, пригладив седые волосы. Корум припомнил, что еще не так давно в волосах короля было больше рыжих прядей. Но это было еще до появления Фои Миоре. Теперь и борода короля Маннаха почти полностью поседела. Он по-прежнему оставался красивым мужчиной, ростом почти не уступал широкоплечему Фиахаду, а высокая шея украшена золотым ожерельем, знаком королевского достоинства.

– Здесь, – сказал он. – Он здесь.

Подняв тяжелый сундук за золотые ручки, король Фиахад поднес его к столу и, крякнув, водрузил на него. Затем он вытащил из кошелька на поясе несколько ключей, открыл тугие замки и замер, не сводя с Корума проницательных голубых глаз.

– Значит, ты не предатель, Корум, – произнес он загадочную фразу.

– Нет, – сказал Корум. – Значит, нет.

– Раскаявшемуся предателю я верю больше, чем самому себе, – ухмыльнулся король Фиахад, откидывая крышку сундука.

Но открыл он ее таким образом, что Корум не увидел содержимого.

Король Фиахад запустил в сундук руку и начал бережно вынимать какой-то предмет.

– Вот, – сказал он. – Последнее из сокровищ Каэр Ллуда.