Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости Страница 40

— Не говори так! — ответила она. — Каждый день до вашего возвращения будет для меня годом… — Но, говоря это, она смотрела на стоявшего поблизости Арагорна.

— Король вернется, — сказал Арагорн. — Не бойтесь! Наша судьба ждет нас не на Западе, а на Востоке.

Король в сопровождении Гэндальфа спустился по лестнице. Остальные шли поодаль. Когда они подошли к воротам, Арагорн оглянулся. Эовин одиноко стояла у входа в зал на вершине лестницы, меч был поставлен перед ней прямо, и ее руки лежали на его рукояти. Она была одета в кольчугу и сияла на солнце серебром.

Гимли шел рядом с Леголасом, положив топор на плечо.

— Ну, наконец-то мы выступаем, — вздохнул он. — Человеку нужно сказать много слов, прежде чем он начнет действовать. Топору беспокойно в моих руках. Я не сомневаюсь, что эти рохиррим умеют воевать. Но все же мне не нравится эта война. Как я доберусь до поля битвы? Я хочу идти, а не болтаться, как мешок, в седле Гэндальфа.

— Более безопасное сиденье, чем многие другие, я думаю, — промолвил Леголас. — Но несомненно, Гэндальф высадит вас, когда начнется битва. Топор не оружие для всадника.

— А гном не всадник. Я буду рубить шеи оркам, а не брить головы людям, — сказал Гимли, перехватывая рукоять топора.

У ворот они увидели большое войско. Молодые и старые, все сидели в седлах. Собралось более тысячи воинов. Их копья были похожи на частый лес. Громко и радостно закричали они, когда вперед вышел Теоден. Подвели королевскую лошадь по кличке Снежная Грива и лошадей Арагорна и Леголаса. Гимли, хмурясь, стоял в нерешительности. К нему подошел Эомер, ведя свою лошадь.

— Приветствую вас, Гимли, сын Глоина! — воскликнул он. — У меня еще не было времени научиться вежливым словам под вашей палкой, как вы обещали мне. Но не забыть ли нам нашу ссору? Я обещаю больше не говорить злых слов о Госпоже Леса.

— Я временно забуду свой гнев, Эомер, сын Эомунда, — пообещал Гимли, — но если вы своими глазами увидите госпожу Галадриэль, то объявите ее Прекраснейшей, иначе наша дружба кончится.

— Да будет так! — согласился Эомер. — А пока простите меня, и в знак прощения я прошу вас ехать со мной. Гэндальф будет впереди с Повелителем Марки, но мой конь Светлоног понесет нас обоих.

— Спасибо, — ответил довольный Гимли. — Я с радостью поеду с вами, если Леголас, мой друг, поедет рядом.

— Пусть будет по-вашему, — сказал Эомер. — Леголас слева от меня, Арагорн — справа, и никто не осмелится противостоять нам.

— Где Обгоняющий Тень? — спросил Гэндальф.

— Бегает в поле, — ответили ему. — Он не подпускает к себе людей. Вот там, у брода, он, как тень, мелькает у ив.

Гэндальф свистнул и громко позвал коня. Тот издалека затряс головой и понесся к войску как стрела.

— Так появился бы западный ветер, если бы он был видимым, — заметил Эомер, когда большой конь подскакал к магу.

— Подарок сделан, — промолвил Теоден, — но слушайте все! Я называю своего гостя, Гэндальфа Серого странника, мудрейшего из советчиков и желаннейшего из всех чужеземцев, Повелителем Марки и вождем всех эорлингов и так будет, пока живет мой род. И я дарю ему Обгоняющего Тень, принца среди лошадей.

— Благодарю вас, король Теоден, — произнес Гэндальф. Он неожиданно снял серый плащ, отбросил шляпу и прыгнул на спину коня. На нем не было ни шлема, ни кольчуги. Снежно-белые волосы развевались по ветру, белая одежда ослепительно сияла на солнце.

— Смотрите на Белого всадника! — воскликнул Арагорн, и все подхватили его слова.

— Наш король и Белый всадник! — закричали они. — Вперед, эорлинги!

Загремели трубы, заржали лошади. Копья ударились о щиты. Король поднял руку, и с шумом, подобным неожиданному удару бури, войско Рохана двинулось на Запад.

Далеко на равнине видела Эовин блеск их копий, одиноко стоя у входа в молчащий дворец.

Глава 7

Хелмское ущелье

Солнце склонялось к Западу, когда они выехали из Эдораса, и оно слепило глаза воинам, окутывая поля Рохана золотой дымкой. Утоптанная дорога вела на Северо-Запад у подножия Белых гор, и войско двигалось по ней, поднимаясь на холмы и спускаясь в долину, пересекая множество ручьев и рек. Далеко впереди и справа возвышались Мглистые горы; с каждой милей они становились темней и выше. Солнце медленно опускалось за ними. Приближался вечер.

Войско двигалось вперед. Необходимость подгоняла его. Боясь приехать слишком поздно, оно двигалось с максимальной скоростью, редко останавливаясь. Быстры и выносливы были лошади Рохана, но впереди лежало еще много лиг. Сорок лиг и даже больше отделяло Эдорас от берегов и бродов через Изен, где они надеялись встретить королевских людей, отражавших натиск войск Сарумана.

Ночь смыкалась вокруг них. Наконец они остановились, чтобы устроить лагерь. Они ехали уже пять часов и углубились далеко в западные равнины, но более половины пути лежало еще впереди. Большим кругом под звездным небом и серпом луны разбили они лагерь. Они не разжигали костров, потому что не были уверены в ходе событий, но установили круговую охрану и разослали повсюду разведчиков, мелькавших как тени на равнине. Ночь медленно проходила без новостей и тревоги. На рассвете прозвучал рог, и менее чем через час войско вновь выступило.

Над головой туч еще не было, но в воздухе повисла тяжесть, было слишком жарко для этого времени года. Восходящее солнце окуталось дымкой, а за солнцем, медленно по небу, поднималась тьма, как будто с Востока надвигалась большая буря. А на Северо-Западе, у подножия Мглистых гор, казалось, тоже сгущалась Тьма, Тень медленно поползла от долины Мага.

Гэндальф проехал назад, туда, где рядом с Эомером ехал Леголас.

— У вас острые глаза вашего волшебного народа, Леголас, — сказал он, — они могут за милю отличить воробья от зяблика. Скажите мне, видите ли вы что-нибудь там, в Изенгарде.

— Много миль разделяет нас, — заметил Леголас, глядя туда и прикрывая глаза ладонью. — Там движется большая Тень, огромные Тени передвигаются на берегу Реки, но что это такое, я не могу сказать. Это не туман и не облако, обманывающее мои глаза. Чья-то воля наложила Тень на землю, и эта Тень движется вниз по Реке. Как будто сумерки бесконечного Леса спускаются с холмов.

— А за ними идет буря из Мордора, — сказал Гэндальф. — Будет черная ночь.

К концу второго дня пути тяжесть в воздухе усилилась. В полдень темные тучи затянули небо, мрачный полог с большими волнующимися краями затмил меркнувший свет. Солнце исчезло, кроваво-красное в дымном тумане. Копья всадников засверкали огнем, когда последние лучи света коснулись отвесных пиков Трихирна. Теперь войско находилось очень близко от северного отрога Белых гор — три неровных зубца смотрели на закат солнца. В последних красных лучах воины авангарда увидели черное пятнышко — какой-то всадник скакал им навстречу. Они остановились, поджидая его.