Олаф Бьорн Локнит - Торговцы грезами Страница 40

Эзаэдро, увидев маленькую спутницу варвара, понимающе хмыкнул, но пока не задал ни одного вопроса. Впрочем, он вообще ни о чем не спрашивал, даже о причинах, приведших киммерийца посреди ночи в его сад. Рабирийка же на глазах превратилась из хладнокровной убийцы в насмерть перепуганную девочку, боящуюся сказать хоть слово и на любой вопрос начинавшую трясти головой, показывая, что ничего не понимает. Зато Ринга без хлопот добилась своего – присутствовала при интересующем ее разговоре, не принимая в нем участия. Конан подозревал, что она не пропустит мимо ушей ни единого сказанного слова, вот только зачем ей это понадобилось? Она ведь никогда слухом не слышала о Кареле и ее Вольном Отряде, и не имела представления о тайных караванных тропах, соединявших Офир, Коринфию и Замору или о том, что порой творилось на этих тропах… Ладно, пускай подслушивает, раз такая любопытная, все равно половины не поймет.

– Да… Ты ушел, и с тех пор у Карелы начались неудача за неудачей. Она с отрядом вернулась на границу с Немедией, чуть не угодила в засаду и ее здорово потрепали, потом часть ее людей подалась на Вилайет – почему-то они решили, будто там спокойнее. А потом, что ни месяц, так на ее шайку обрушивалась новая напасть – то коринфская стража Дороги Королей откроет на Карелу охоту, то немедийцы опять пронюхают, где прячутся контрабандисты, то ее собственные люди взбунтуются. Последний раз я видел Рыжего Ястреба… – Эзаэдро задумался, крутя в руках пустую чашу. – Да, почти полгода назад. До меня доходили слухи, что она околачивается в окрестностях городка, нападает в Кезанкийских горах на туранцев, едущих по Дороге Королей, но я к тому времени… Проще говоря, я порвал с ней и ее делами, и переехал из Шадизара в Дэлирам. Выгода выгодой, но собственная жизнь как-то дороже – в конце концов, она дается нам всего один раз. Постепенно начинаешь понимать, что второй не купишь ни за какие сокровища… Так вот, однажды Карела заявилась ко мне посреди ночи. Сказала, будто набрала новый отряд и уходит в Офир, но вид у нее был совсем не радостный, как обычно, когда она затевала что-нибудь новенькое. Отлетался наш Ястреб. Попадется она когда-нибудь или свои же прикончат. Конечно, она немного бешеная, но мир без нее станет намного скучнее. Впрочем, Карелу никто не заставлял выбрать такую жизнь и винить в собственных неприятностях ей следует одну себя.

«Хвала богам за их маленькие милости, – подумал киммериец. – Для полного счастья мне сейчас не доставало только столкнуться с Карелой! Надо же, а я был уверен, что ее давно поймали или она наконец немного поумнела и бросила свои разбойничьи замашки. Как же!.. Но с какой стати Эзаэдро переселился из Шадизара сюда, в захолустную дыру? Конечно, причина может оказаться самой дурацкой, но в последнее время я все чаще перестаю верить в совпадения и начинаю везде что-то подозревать… Еще немного – и начну оглядываться на улицах, а там и бросаться на всех встречных. Не-ет, надо убираться отсюда, да поскорее!»

– Полагаю, бесполезно спрашивать, откуда и зачем тебя занесло в наше спокойное болотце? – почти равнодушно поинтересовался Эзаэдро. – По крайней мере, можешь сказать, где ты раздобыл эту пугливую красотку? Да, и не мчится ли случайно за тобой половина туранской или немедийской армии?

Похоже, Эзаэдро искренне веселила сложившаяся ситуация. Вопрос только в том, будет ли он по-прежнему веселиться, узнав, что на старом приятеле висит почти справедливое обвинение в грабеже и по крайней мере одном убийстве, а также о подлинной личности и природных склонностях его спутницы, вроде бы такой тихой девочки? Карела, помнится, доверяла бывшему посреднику и поставщику вестей и сплетен, но всегда повторяла, что ее доверие ко всем людям кончается там, где начинаются денежные расчеты. Да, но Эзаэдро сейчас единственный человек, наверняка могущий толком объяснить, кто чего стоит в этом паршивом городке. Значит… Значит, придется рассказать ему хотя бы часть событий, произошедших с варваром и рабирийкой за два ставших невероятно короткими дня.

– У меня неприятности, – осторожно начал Конан.

– Скажи мне что-нибудь, чего я бы не знал, – хмыкнул хозяин дома. – Сколько помню, у тебя всегда неприятности. Однако раньше ты с ними умудрялся справляться… Ладно, не хочешь – можешь ничего не рассказывать, в конце концов, меньше знаешь – спокойнее спишь. Но, может, я могу что-то сделать? Так сказать, по старой дружбе?

– Можешь, – после некоторого размышления кивнул киммериец. – Спрячь на пару дней девчонку. И скажи, что ты знаешь о таких людях – Эридат, Гебер, Тамир… госпожа Линдисса. И еще двое покойников – Райнак и Леддар.

– Местный воровской круг, – пренебрежительно отмахнулся Эзаэдро. – Что ты с ними не поделил? Эта компания считает, будто правит городом… в сущности так оно и есть, да только какое удовольствие править забытой всеми деревушкой? А теперь они решили поиграть в скорпионов в яме и вцепились друг другу в глотки. Пожалуй, из них всех многого стоит только Гебер… ну и наша первая красавица, хотя она порой себя переоценивает. Не удивлюсь, если выяснится, что она помогла своему муженьку прогуляться на Серые Поля.

– А кто такой Арнак?

Эзаэдро помолчал, хмурясь и пытаясь сообразить, о ком его спрашивают. Наконец с легким удивлением ответил:

– Арнак вовсе не имя… Разве ты ничего про это не слышал? Нет? Странно. Это прозвище и одновременно должность. Человек из Шадизара, тайком присматривающий за типами вроде Гебера и его приятелей, чтобы не забывались. А кто он такой – никому не известно.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Проснись! Вставай, проклятый варвар, да пожрет твою душу Сет!

Кто-то ожесточенно тряс Конана за плечо, настойчиво выкрикивая в самое ухо самые разные слова, общий смысл которых сводился к требованию немедленно подняться на ноги и что-то выслушать. Судя по голосу, киммериец понял – это была женщина, вот только какая именно женщина? И вообще – что происходит? А самое главное – где?

После некоторого размышления Конан решил, что это не постоялый двор – слишком тихо, а смутно маячивший над головой потолок находится слишком высоко. Ага, он лежит на полу, но точно не в комнатушке «Медной подковы». Если бы женщина замолчала хоть на мгновение, может, он сумел бы сообразить, где находится, однако назойливый голосок не затихал.

«Попробуем по-другому. Что я делал вчера? Сначала навел страху на какую-то шайку, потом носился по улицам, а дальше? Дальше мы перелезли через забор и свалились в сад. Мы – кто? Я и Ринга. Значит, голосит именно она. Теперь все по порядку – сад принадлежит Эзаэдро, мы с ним вчера всю ночь напролет вспоминали былые веселые денечки и, кажется, самую малость перебрали… Неплохое вино, только крепкое, зараза. Остается выяснить, с какой стати Ринга визжит как резаная?»