Вад Макей - Ад во мне Страница 40

— Давно мечтал это сделать, — заявил довольный Задира, засовывая в рот огрызок сельдерея и закидывая мечи в наспинные ножны.

Хм, из какого же металла у него клинки, если они рубят камень?

— Здесь спуск в подвал!

Лис, с наслаждением пнул ногой каменную голову, и они с Хашем скрылись в темноте.

— Вася, я все понял, — свесился справа Белочка. — В смысле — куда нас с тобой занесло.

— Нас? — поинтересовался я. — Пока не «занесло», никаких «нас» и в помине не было.

— Тебя, — неожиданно легко согласился змей. — Легче стало? Ладно, слушай: ты в игре.

— Это как? — я пнул голову. — В какой, к ангелам, игре?

— Помнишь, как ты с парнями в «Героев» по двое суток гонял? — взахлеб начал тараторить Белочка. — Так вот, здесь — то же самое, только круче. Графика — обалдеть, даже запахи есть. И вообще много нового, чего в старых игрушках не было. Например, я, — гордо закончил он.

— Белка, не гони, — я покачал головой. — Таких игр у нас не делают. И не скоро будут, как мне кажется. Это же вирт с полным погружением. «Матрица»

— А почему нет? Экспериментальное оборудование. Сам подумай — на ком еще такое испытывать? Молодой, здоровый, родственников нет, случись что — никто не хватится.

Я выругался. Эта версия… ну, уж точно не уступала своей абсурдностью предположению о белой горячке или даже серьезном помешательстве. Выходило очень даже складно: берется обыкновенный Вася — выпивоха и бабник, опаивается до беспамятства, после чего его беспомощное тело загружается в какую-нибудь капсулу и все — добро пожаловать в фэнтези-игру с демонами, вампирами и Тузиком в роли боевого коня. И никакого тебе пользовательского соглашения. Я даже огляделся по сторонам в поисках чего-то вроде заветной кнопки «Escape», но взгляд опять уперся в божественную голову.

— Качайся, получай уровни, — продолжил Белочка. — Нагибатором станешь! Бароном! И команда славная подобралась — Вал — танк, Гера — саппорт-баффер, Лис — дамагер, Мамон…

— Все, прекрати, — я помотал головой. — У меня от таких слов башка пухнет. И где ты набрался?

— Светлые — хил, модный уникальный пет Тузик — мечта задрота, занятный непись-спутник вампирюга, фэнтези антураж, читерская приспособа Амбец 1.0… А, еще именная алюминиевая бита! — не унимался Белочка с восторгом вереща прямо в ухе.

— Заткнись! — не выдержал я словоизлияний змея и еще раз пнул голову. От пинка голова развернулась, и на меня уставился один глаз, второй был отбит вместе с куском носа и частью щеки. — Что зенки вылупил? — не знаю, зачем спросил я у головы. — Хотел стать властелином мира и в итоге валяешься в заросшем сорняками разрушенном сарае, а в подвале темные колдуны, против которых ты так боролся, творят всяческие непотребства, — голова виновато молчала. — Нечего сказать в свое оправдание? Ты зачем, козел, огров уничтожил? Я, может быть, всю жизнь мечтал с ними познакомиться! Ты знаешь, что мой игровой ник «Огр»? А ты лишил меня последней надежды пообщаться с сородичами!

— Это не я!

От неожиданности меня подбросило вверх на полметра. Я уцепился за биту и, развернувшись вокруг своей оси, приготовился отражать невидимую опасность. Но в помещении никого не было, только снизу слышались крики, грохот и звон металла. Мне ничего не оставалось, как подозрительно уставиться на голову.

— Эй, голова профессора Доуэля, это твои шуточки? — голова молчала, а я почувствовал себя идиотом. — Ладно, раз тебе нечего сказать в свое оправдание, то и валяйся здесь в полном одиночестве.

— Спроси у него, где спрятаны сокровища, — зашипел змей.

— Ты же сам их увидел в подвале.

— Какие же там сокровища? Там свалена совсем малюсенькая заначка на черный день. Нам с тобою даже на захудалый островок не хватит, — и, не дожидаясь, пока я отреагирую, Белочка заверещал: — Слушай, голова брата Черномора, я к тебе обращаюсь, колись, где спрятал сокровища убиенной тобой тещи? Клад где, ирод?

— О чем это он? Какой тещи? Я не был женат! — с возмущением ответил невидимый голос.

— Ага! Значит, от клада не отказываемся! — радостно завопил Белочка. — Соль, ну-ка, тресни волшебной дубинкой по каменной башке, глядишь, и чистосердечное признание услышим. А то взяли моду склерозниками притворяться, честных чертей обманывать! А когда голову разобьешь, нужно и постамент повалить…

Я замахнулся битой.

— Стой! Давайте обсудим ваше предложение! — закричала испуганно голова. — Я согласен отдать вам десять процентов, при условии, что вы меня отсюда заберете!

— Что? Какие-то жалкие десять процентов? — возмутился я. — Да мы бы за такие деньги даже спать сюда бы не пришли!

— Он нас за лохов держит? — с надрывом в голосе воскликнул Белочка. — Бей, Соль! По уху его, по уху! Оно легко отколется, там трещинка видна!

— Тридцать!

— Меньше, чем на девяносто семь я не согласен!

— Да вы что? Это же бюджет небольшой страны! Зачем вам столько? Сорок один!

— А ты знаешь, какая у меня родня? Четверо здоровенных братьев, которые жрут пять раз в день! А еще теща и жена-мотовка. А дети! Ты подумал о моих детях? Представь, как они плачут, папку с гостинцами ждут! Восемьдесят!

— Какие дети? Какие братья? — завыл голос. — Никого у тебя нет!

— Так будут! О будущем уже сегодня нужно заботиться! Восемьдесят пять!

— Я разорен! Всю жизнь собирал по крупиночке, по медяшке, холил, лелеял, пересчитывал, протирал тряпочкой, перекладывал с места на место. Пятьдесят! Кровопийцы!

— Нет, Соль, ты его послушай! Он собирал! Да ты на постаменте простоял с высокомерной мордой, а верующие тебе натаскали подношений! Кстати, а клад хоть большой?

— Большой, — жалко всхлипнул голос. — Драконья сокровищница. Храм-то на месте драконьей пещеры поставили, дракончика убили, пещерку с трупом завалили, а вглубь никто нос не сунул, воняло уж очень. Я еще не все пересчитал, но навскидку телег на семь наберется.

Змей на моей голове, по-моему, упал в обморок. Я сам стоял с открытым ртом и, не моргая, глазел на голову, не в силах произнести ни слова. Это какая же куча деньжищ! Если в этом мире один золотой стоил как сто долларов, то семь телег…

— Ваша божественность, мы согласны на жалкие шестьдесят процентов, — наконец смог выдавить из себя Белочка.

Голос зарыдал.

— Да мне не жалко было бы, но это же память! Память о безвременно почившем представителе племени волшебных существ! О белом драконе! Он мне отца и мать заменил!

— Ты же сказал, что только труп нашел.

— Кто же виноват, что он умер от старости, не дождавшись такого сына, как я?

— Ты говорил, что его солнцевики убили!