Валентин Юрьев - Паучий замок Страница 40

Появился Пашка с веревкой, шепотом предложил свои услуги в драке, но Мишка отверг их и закинул конец в невидимый колодец. Второй конец он отдал Пашке и велел ему встать на страховку к валуну, подальше от обрыва, а конец верёвки завязать на поясе, чтобы нельзя было вырвать его руками.

— Нет, не так. Вяжи на спуск.

Хитрая девчонка обвязала себя петлёй за пояс, причем, очень свободно, чтобы выскользнуть и удрать, но сейчас, злобно сверкнув глазами, перевязалась по всем правилам, пропустив петли от пояса к плечам крест-накрест. На такой связке обычно спускают раненых и по сноровке движений Мишка опять увидел, что она не из простых домашних девочек и прошла хорошую подготовку.

— До крови или до смерти?

— До смерти!

— Так не проще ли тебе себя по горлу резануть и всё?.. — молчание —

Мне не нужен твой труп, если ты не убьёшь меня, значит всё расскажешь. Так? — пауза, кивок головы — Нет, скажи слово!

— Так! Так! Только ты умрёшь раньше!

Мишка кивнул другу, верёвка натянулась, и он снял блокаду, а сам отошел подальше от края, на небольшую почти ровную площадку. Не хватало ещё покалечить злючку об камень. Девчонка, пощупав пропавшую стенку, ещё не веря своей свободе, ринулась в битву с ножами в руках, по всем правилам, решив, видимо, победить врага скоростью.

Она видела, что этот ненавистный стоит без ножей, не вставая в боевую стойку и, решив, что это его дело, как умирать, саданула двумя руками сверху, как её учили. Однако здесь вместо куклы из прутьев стоял живой, загадочный ирит, который всё делал не так.

Её руки попали в крепкие кольца защиты, потом они оба полетели вниз, потом её ноги взлетели высоко вверх и тело шмякнулось спиной о землю и камни очень больно.

Когда шок прошел, она увидела себя лежащей на спине, а на ней сидел и улыбался её враг, уже успевший откинуть в сторону её боевые ножи, но держа в захвате прихваченные верёвкой руки и остриё ножа около лица.

— Ты обещал…. Я победил, так что давай клятву пленника.

— Даю клятву.

— Нет, не так! Не скрипи зубами и скажи настоящую клятву.

— Клянусь Сияющим быть пленником того, кто победил меня и выполнять его волю.

Никогда, ни один воин в жизни не верит, что ему придётся говорить такие слова, но клятва пленника обязательно выучивается до автоматизма и выполняется, так как нарушение её наказывается богами гибелью всего рода, а с такими силами шутки плохи. Некоторые предпочитают плену — смерть, тогда это надо сделать до клятвы. Такой воин вызывает большое уважение. Посмертно.

Мишка встал, подобрал трофейные ножи и, неожиданно для себя, отдал пленнице. Та вскочила на ноги, упала на колено, взяла свои ножи, ритуально прижала их к губами и вкинула в ножны.

— Благодарю, хозяин.

— Варлон, Кайтар, возьмите еду, верёвку, идите, ешьте, собирайтесь. А ты отвяжись и садись. Надеюсь, ты насытился?…

Рассказывай.

Они присели, Пашка с Варлоном ушли, с сомнением оглядываясь на оставшуюся парочку, но доверяя своему командиру.

— Ну, говори, говори!

— Ты всё правильно узнал, хозяин, мы шли в вашу сторону, через перевал Жуткий, мы должны отнять у вас вымпел клана. Твоего клана.

— Тебе сказали, что мы злейшие враги? Что будем тебя пытать и болью добиваться ответа?

— Да, хозяин.

— Что произошло?

— На нас напали. Всё, как нам и говорили, только напали не воины.

— А кто же?

— Вартаки. У них не было клановых знаков, они были страшные, злые, жестокие…

— Они убили всех?

— Нет, хозяин, наоборот, связали. Они говорили, я слышал, что их можно дорого продать на Юге.

— А где был ты?

— Я отходил. Недалеко. Надо было. А когда вернулся, все уже были связаны, вартаки погнались за мной, ранили немного, но я быстрый, убежал. Потом шел за ними, слушал, они пошли обратно на перевал. Но они осторожные. Лучше вас.

— А зачем ты пришел сюда?

— Я был голоден, пошел в сторону, потом увидел следы и крался за группой.

— Мы оставили много следов?

— Не знаю, много или нет, мне было достаточно.

— И ты специально дождался, пока мы встанем для еды?

— Да, хозяин. У вас плохая охрана. Если бы не этот обрыв…

— Ты вел себя как воин! Скажи, сможем ли мы тебе помочь?

— Помочь?! Помочь врагу?

— Я ещё не вижу врагов. Помочь честным воинам!

— Не знаю. Дорогу я найду. Но вартаки злы и держатся очень осторожно. И они — старше и сильнее. А у тебя мало воинов.

— Хорошо, пошли. Надо подумать.

Они вернулись к отряду, который уже был готов к выходу, и Мишка рассказал всё, что произошло и что он услышал от своего нового пленника. Ему было любопытно, что скажут его друзья, с которыми уже пройдено в походе и на тренировках немало троп. Сам он уже принял решение и хотел, чтобы его поддержали все.

Однако, мнения разделились. Часть отряда высказалась за то, чтобы выполнять свою задачу и не влезать в дела врагов, и уж, тем более, не помогать им, а наоборот, надо радоваться их неудаче и сделать свой поход триумфальным!

Другая, почти слово в слово повторила Мишкино возмущение, они ещё не забыли гнусные вопли гадёнышей, хотевших убить их, матерей, братьев, и отобрать то, на что они пахали целый сезон.

Конечно, вражда между королевствами, тоже не эстетична и морально уродлива, но в ней есть хоть какие-то правила и детей там просто так не убивают.

Эта половина просто рвалась в бой с бандитами. Среди них были все те, кому удалось хотя бы один камень засветить в морду врага в битве у реки. И всё же Мишка находился в сложном положении:

— Я не могу приказать, потому что вы все знаете наше главное задание. И мы выполним его, это я обещаю. Но сейчас вам предлагают биться не за тряпку с нарисованным Огнём, а за иритов, ваших соплеменников, таких же молодых, как и вы.

Не понимаю, почему я должен радоваться их горю, которое точно также могло свалиться и на ваши головы. А если вы хотите доказать своё превосходство, то сначала спасите их, а потом вызывайте на честный бой.

Я иду за этим парнем, может, он и враг, но не побоялся влезть в нашу кучу, и если кто-то идёт со мной, пусть встанет сюда. Только предупреждаю, это уже серьёзно, никакой бравады, любого могут убить, так что думайте.

Остальные могут идти за знаком клана. Идите, слава ждёт вас. Придёте первыми, получите всю награду целиком.

Мишке было очень не по себе, когда он увидел на лицах товарищей неуверенность, внутреннюю борьбу. Первым к нему без сомнений встал Пашка, потом, постепенно, глядя друг на друга, перешли почти все. Остались двое. Но когда Мишка начал объяснять им дорогу и приказал отделить еды, внезапно согласились и они, перспектива остаться одним в чужой местности, где бродят шайки, тоже была не из лучших.