Елена Хаецкая - Нелегал Страница 40

— Ясно.

— Ничего тебе не ясно! — рассердился Авденаго.

Этиго посмотрел на него устало.

— Может, и не ясно, но мне это не интересно, — сказал он. — Я просто хочу, чтобы все поскорее закончилось.

— В таком случае, закапывайся в опилки и спи, — приказал Авденаго. — Я вернусь под утро. Сегодня последняя сравнительно мирная пирушка, а завтра в полдень Нитирэн вызовет Эхувана на вечный поединок.

При слове «вечный» Этиго передернуло, и Авденаго поспешил добавить:

— Просто такое название. На самом деле это — финал. Для одного из двоих последствия единоборства будут вечными, вот и все.

Он махнул рукой и весело ушел. Этиго проводил его глазами, потом забрался в телегу и почти сразу же задремал. Находясь среди троллей, в средоточии их мира, он терял силы. С каждым днем это становилось все ощутимее. Даже на карьере не было так тяжело, а здесь Этиго едва мог дышать. Поездка к храму Комоти чуть не убила его. А его хозяин, наоборот, здоровеет час от часу. Как такое возможно? Неужели Авденаго действительно становится троллем — не только по умонастроению или по духу, но и по плоти? Живое существо, рожденное матерью, не в состоянии ведь изменить свою принадлежность к той или иной расе, как не может оно по собственному усмотрению выбрать себе цвет глаз и кожи.

Нужно было действительно зарезать этого Авденаго, когда еще оставалась возможность. Если подумать хорошенько, то у Этиго еще были случаи исправить первую ошибку. Жаль, что он не воспользовался ими. Теперь-то уж поздно.

Этиго не заметил, как погрузился в сон. Ему показалось, что он вообще не спал, но когда Авденаго растолкал его, Этиго с изумлением обнаружил, что уже рассвело.

От Авденаго пахло пивом и потом, волосы его были измазаны салом и осыпаны пылью. Он пошатывался, посмеивался и бессвязно что-то говорил. Этиго подловил удобный момент, чтобы толкнуть его. Оказавшись в горизонтальном положении, Авденаго тотчас же захрапел.

Этиго забрался к нему за пазуху и вытащил хлебную лепешку и здоровенный кусок мяса. Еще раз посмотрел на спящего хозяина. Ну надо же! Ай да Авденаго! Куролесил всю ночь, кажется, с кем-то успел подраться, если судить по царапинам на щеке и черным ссадинам на левой руке, но не забыл принести еду.

— Не только еду, — пробурчал во сне Авденаго. — Там, под поясом… тебе.

Этиго вздрогнул всем телом, страх пронзил его. Спящий хозяин читает мысли? Это подарок Морана или просто так влияет близость храма Комоти? И все ли тролли читают мысли, когда спят, пьяные, или только некоторые? И где это происходит — повсеместно или же только здесь, возле храма и горы? А может быть, такое случается лишь во время Великого Камбая?

Он еще раз обшарил безвольное тело Авденаго и действительно обнаружил еще один трофей — довольно сносную рубаху бурого цвета.

Этиго забрался под телегу и устроился спать на земле. Рубаху он свернул и сунул себе под голову.

Хозяина и слугу разбудил оглушительный рев множества труб. Одни трубы рыдали гнусаво, другие, напротив, верещали пронзительными голосами, как будто их щекотали. Воздух наполнился звуками, такими густыми, что даже дышать сделалось трудно.

Авденаго сел, сладко потянулся, с удовольствием обнаружив полное отсутствие похмелья, и заглянул под телегу.

— Этиго! Ты здесь?

— Да.

— Нашел рубаху?

— И еду. Все съел.

— И рубаху?

— Ох.

— Выбирайся на поверхность, я хочу поговорить. Неудобно вниз головой висеть.

Этиго вылез и предстал перед хозяином. Трубы все еще гудели, собеседникам пришлось кричать, чтобы слышать друг друга.

— Сейчас будет поединок, и я должен прибыть туда, — сообщил Авденаго. — Во всей красе.

— Понял, — буркнул Этиго.

— Что?

— Я понял! — повторил Этиго громче.

— Обвяжись вокруг груди тряпкой, чтобы не натирало, а сверху надень рубаху. Будет прилично.

— Чья рубаха?

— Твоя!

— Нет, была чья?

— Одного тролля! Я подрался! — доложил Авденаго, красуясь. — Начистил ему рыло по всем правилам. Господи, да я впервые в жизни кого-то по-настоящему отколотил.

— Наверное, он нарочно поддался, — сказал Этиго.

Авденаго даже подпрыгнул от негодования.

— У троллей так не принято!

— Угу, — сказал Этиго.

Авденаго помог ему одеться, затем взялся за упряжь. Этиго следил за ним угрюмым взглядом.

Авденаго перехватил этот взгляд.

— Готов?

Этиго пожал плечами.

— Выбора нет. Готов.

— Это в последний раз, — обещал Авденаго.

— Разве что Нитирэн проиграет… — совсем тихо пробормотал Этиго, так что хозяин его не расслышал.

Нынешнее собрание троллей отличалось от всех предыдущих. Дружескими приветствиями обменивались только единомышленники — сторонники одного и того же претендента. На тех, кто занял противоположную сторону, смотрели с ненавистью, как на самых лютых врагов. И это — при том, что еще накануне вечером все вместе пили и ночевали вповалку у костров, нисколько не опасаясь за свою жизнь.

Все тролли, у кого имелись повозки, прибыли к месту поединка в своих экипажах и оставались в них или верхом, чтобы подчеркнуть свое богатство и высокий статус.

Авденаго тоже застыл на телеге. Конек был выпряжен. То и дело он встряхивал гривой и бросал на хозяина укоризненные взоры, — ему не нравился шум. Этиго был запряжен в телегу один. Авденаго велел ему стоять так, чтобы видны были поводья, — подавшись вперед. «И сделай страдальческое лицо, потому что я, учти, очень жесток».

Последнее распоряжение вызвало у Этиго раздраженное фырканье: «Не сомневайся, притворяться мне не придется». И он действительно вытянул шею с напряженными жилами и искривил лицо в гримасе боли. Авденаго поймал один или два завистливых взгляда из толпы, и на душе у него удивительно потеплело.

Крики собравшихся становились все громче. Оскорбления и проклятия так и сыпались.

— Нитирэн — разноглазая баба!

— Эхуван — жирное дерьмо!

— Нитирэн — сын обглоданного мосла и навозной кучи!

— Эхуван — сын набедренной повязки и жабы!

— Нитирэн и горохом может поперхнуться!

— Эхувану и пернуть сил не хватит!

Свист, топот, стук кулаков и костей о деревянные палки были оглушительными.

Затем раздался низкий рокочущий гул. Этот новый звук наполнил всю долину и поглотил все прочие шумы. Удар за ударом падали на туго натянутую кожу гигантского барабана. Два тролля по очереди опускали на барабан колотушки. Оба барабанщика были совершенно голыми — всю их «одежду» составляли ярко-оранжевые узоры, которыми они себя разрисовали. Шерсть, обычно покрывающая троллиные тела, очевидно, была срезана — вряд ли она отсутствовала изначально. Не существует «лысых» троллей.