Кэрол Берг - Сплетающий души Страница 40

— Скорее! — Мой голос донесся откуда-то издалека, едва различимый, хотя я не пытался шептать. — Отвяжи лошадей, брось все. Возьми меня за руку.

И оттуда же издалека я услышал голос Паоло, отвечающий мне:

— Добрый Джеррат, сохрани нас! Твои глаза пожелтели! Что стряслось? Ты?..

— Не беспокойся. Я вижу дорогу. Поспеши. И держись крепче. Я не чувствую твоей руки.

Мигом позже я ощутил пальцами легкое, как перышко, прикосновение и шагнул на плотно утоптанную дорогу, ведущую в страну моих снов. Голос Паоло казался такими тихим, что я скорее чувствовал его, чем слышал.

— Ну дела… Ты наполовину в скале… и хочешь, чтобы я шел следом.

Наконец я втащил его за собой, и мы оказались в том самом месте, которое мне снилось.

— Мы нашли его, — сказал я — и мой голос снова звучал как обычно.

Паоло замер рядом, мертвой хваткой вцепившись в мою руку.

— Добро пожаловать в Пропасть между мирами.

Глава 11

— Это не может быть Пропастью. — Паоло вжался спиной в скалистый утес, удостоверяясь, что он отодвинулся от края крутого обрыва так далеко, как это только возможно. — И плевал я на твои ощущения. Пропасть была страшным местом. Я никогда не рассказывал тебе, но я видел там такое… И хотя это место никто не назовет правильным, оно далеко не настолько страшное. Просто другое, как Авонар. Ну, может, чуть больше, чем Авонар.

Мы стояли на узком скалистом утесе, выгибавшемся над пустынным ландшафтом. Сполохи сине-зеленых молний рассекали небосвод, и гром рокотал над темной равниной, тянувшейся под нами во всех направлениях. У горизонта бушевала буря, клубящиеся черные тучи непрестанно меняли форму в жгучем свете.

— Ты прав, она изменилась — по крайней мере, эта ее часть — с тех пор, как мы выбрались из Зев'На, — ответил я. — Не могу объяснить почему. Сказать по правде, мы уже должны были сойти с ума.

— Может, это потому, что ты — сын принца и защищаешь нас, как он. Я не отойду от тебя ни на ладонь, можешь быть уверен.

Он явно хотел, чтобы я отступил от края обрыва, обратно к темному провалу в скале, черной арке, подсвеченной желтым лунным сиянием.

— Но я же ничего не делаю! Когда принц вел нас через Пропасть, он непрерывно колдовал, тратил каждую каплю сил, которую мог из себя выжать.

Даже когда мы пересекали Пропасть по Мосту Д'Арната, принцу приходилось сосредоточиваться и держать путь открытым, как если бы кто-то отводил ветви, пока ты идешь по лесной чаще.

— Так что это невозможно. Может, Вроун с приятелями покажутся и объяснят нам это, раз уж мы сюда добрались.

Я не ошибся. Моста Д'Арната поблизости не было, и все же мы стояли посреди Пропасти между мирами. Некогда она была частью меня, и я узнал ее, так же как другой мог бы узнать себя в детском портрете и даже припомнить, о чем он думал, пока его рисовали.

Пропасть была воплощенным хаосом, искаженными, обезображенными обломками, оставшимися от сотворения Вселенной, собранными воедино тысячелетие назад, когда трое чародеев-дар'нети, которых звали Нотоль, Парвен и Зиддари, зашли слишком далеко в поисках силы. Со времен этого события — дар'нети зовут его Уничтожением — Пропасть отделила человеческий мир от Гондеи. Этот хаос не имел собственного облика, но принимал уродливые формы, навеянные глубинными страхами странника, которому выпало несчастье пробираться сквозь него. Чудовища, разъедающие плоть ливни, реки крови, ямы со змеями, пауки размером с дом… Ужас в тысячах обличий ждал каждого, кто ступал в Пропасть.

Только древний владыка дар'нети, король Д'Арнат, и его Наследники смогли обуздать хаос. По словам самих дар'нети, только Мост Д'Арната, перекинутый через Пропасть, удерживал миры от дальнейшего разрушения. По словам лордов и зидов, Мост был язвой на теле мира, препятствующей полному овладению силой и позволяющей жадной и бесхребетной королевской семье порабощать истинных чародеев. Какой бы ни была правда, но до того дня, как принц вывел Паоло, мою мать и меня из Зев'На, еще никому не удавалось перейти Пропасть не по Мосту. Даже лорды не могли путешествовать там, как не могли и питаться ужасами Пропасти, наращивая свою силу. Вот почему я был для них столь желанной добычей. Они собирались вырастить меня, чтобы я подарил им Пропасть.

Я едва не сошел с ума во время побега из Зев'На. В пустыне я видел людей, которых привязывали к столбам на солнцепеке, пока их кожа не высыхала и не становилась черной и настолько ломкой, что трескалась и рвалась при малейшем движении. Именно так я и чувствовал себя, когда шаг за шагом удалялся от лордов. И все это время Трое предлагали мне избавление от боли, напоминали о силе и бессмертии, оставленных позади, искушали убежищем в холодной, бесчувственной тьме, которую они делили со мной.

Но мои наставники хорошо научили меня терпеть боль. Пока мой отец вел меня сквозь море разлагающихся тел и порывы едкого ветра, я избавлялся от каждой мысли, чувства, воспоминания, инстинкта. Я принуждал все свое существо — разум, душу, сердце, чувства — онеметь и опустеть. Этого должно было хватить. Но боль становилась все сильнее, а лорды шептали, дразнили и искушали меня, пока я едва не потерял рассудок.

Я не вполне уверен, что произошло потом. Я попытался погрузиться в хаос, полагая, что лишь смерть или безумие смогут заглушить шепот лордов. К концу перехода я во многом был частью Пропасти, словно тонущая в океане бутылка, полная морской воды. И только когда отец снова вывел меня в зеленый мир, хаос стек с меня, словно струйки, сбегающие по телу, когда ты выходишь из моря. И я снова оказался просто опустошенным.

Вот откуда я знал, куда мы попали, очутившись на темной скале, исхлестанной бурей, которая то обдавала жаром с одной стороны, то обжигала холодом с другой, а затем утихла до нежного дуновения и свернулась у наших ног, словно кошачий хвост. Я знал это так же, как умел ходить или говорить.

Наш утес выдавался из массивного горного хребта, который тянулся направо и налево, насколько хватало глаз. В отдалении зловещий свет выхватывал из темноты скопления искривленных силуэтов, напоминающих деревья, но во сне я видел, что на самом деле это были причудливые башни. Несколько тонких тропок пересекали равнину из туманных далей справа и слева от нас и сходились у гряды низких холмов посреди горизонта. За холмами — да, вот ее снова осветила вспышка зеленой молнии — высилась спиральная башня из моих снов. Вроун показывал ее мне, когда мне снилось это место, но я так и не понял, хотел ли он привести меня туда или предостерегал, чтобы я держался от нее подальше.

Паоло стоял за моим плечом.