Галина Черкасова - Абстрактный мир Страница 40

— На тот свет? — я вскинула голову. — О чем ты?

Конечно же, мне никто не ответил. Марих, пока белобрысый разговаривал с нами, двинул ему под колени, и оба оказались на земле, нещадно лупя друг друга. Рыжий и его напарник набросились на Инзамар, и если коротышку она сумела сбить с ног прозрачным лассо, то второй изловчился и заломил ей руки за спину.

— Хельма, хватай рыжего! — я потянулась к полю, и почти мгновенно сгенерировала мощный тепловой луч аккурат в плечо державшего Инзамар парня. Тот вскрикнул и отлетел назад на пару метров. Негурка, оказавшись на свободе, снова воспользовалась лассо и растащила белобрысого и Мариха в разные стороны. Я бросила между ними свой фирменный розовый щит, а Хельма тем временем от души приложила рыжего лицом в землю даже не воспользовавшись полями.

— Вот так, значит, — белобрысый потрогал разбитый нос и, вытерев рукавом кровь с губы, презрительно посмотрел на меня. — Человек на стороне орка?

Стало не по себе. Я опустила глаза, но щит не бросила.

— Он покалечил человека, слышишь? Он сделал это специально, из-за ненависти к нам, — парень ткнул пальцем в розовый щит, за которым, потирая ушибленное плечо, стоял Марих. — Открой глаза!

— Я не…, - но стоило лишь опустить голову, как вихрь снес меня в сторону, бросив на ступеньки лестницы. Перед глазами заплясали круги, но я вовремя зацепилась за поле, и потянула энергию на себя. Щит без подпитки молниеносно растаял в воздухе, оставив после себя легкое искажение, не могущее остановить даже ветер.

Между орком и человеком снова завязалась драка. Однако их танец продолжался сравнительно недолго. Марих благополучно уложил белобрысого на обе лопатки, Хельма и Инзамар схватили рыжего, а вот тот, кого мне посчастливилось ударить тепловым лучом, сидел на земле, бледный, как снег, и, постанывая, тер безвольно повисшую руку.

Орк пнул белобрысого ногой под зад.

— Забирай своих щенков, и катитесь отсюда.

— Увидимся, когда ты решишь не прикрываться женщинами, — огрызнулся тот, поднимаясь с земли. Рыжий, которого девчонки отпустили по знаку Мариха, помогал парню, сидевшему поодаль.

— Она мне руку сломала! — завопил тот.

Я почесала затылок и, пожав плечами, напоследок похилила несчастного.

Марих угрожающе рычал, провожая взглядом неудавшихся мстителей, а Инзамар стояла поодаль, сверкая ставшими оранжевыми от ярости глазами.

Едва люди скрылись за лестницей, как орк повернулся к нам и зарычал во всю силу своих легких.

— Зачем полезли?!

От неожиданности я отступила на шаг и удивленно посмотрела на Инзамар. Негурка покачала головой, положив руку на плечо орка.

— Мар, хватит.

— Если бы из-за меня вам ещё шеи посворачивали…

— Нам? Да брось! — я махнула рукой. — Хельма — чемпион по классической борьбе, а у меня КПВ почти сто процентов, у них не было шансов… Ооо…

Только тут я поняла, что сболтнула лишнего

Все четверо уставились на меня, как на неведомого зверя.

— Ппостой, — Инзамар тряслась от холода и возбуждения. — Ссколько? Ккак ттак?

— Хм…, - я спрятала руки в карманы куртки. — Может, поделимся секретами в более подходящем месте?

К Мариху вернулся дар речи.

— Эм… У меня тут машина неподалеку… Поговорим по дороге… в аэропорт…

Когда мы залезли в небольшой облезлый седан неопределенного цвета, Инзамар первым делом потянулась к аптечке, но орк недовольно фыркнул и вытер кровь с рассеченной скулы рукавом куртки.

— Зачем вернулся, почему не улетел с утра? — зашипела на него Инзамар. — Великая мать! Почему до вас всегда так туго доходит?

Я сидела сзади, рядом с Хельмой, скрестив руки на груди и уставившись в окно. Чувство стыда не давало мне покоя. Я выступила против людей, помогая орку. Я ему в лицо выдала свой секрет. Злоба на себя и на окружающих не давала спокойно оценить ситуацию и собраться с мыслями.

— Ну, так ради чего я сломала парню руку? — резко спросила я, не отрываясь от созерцания серого пейзажа. Мне нужно было найти виновного, чтобы не мучиться угрызениями совести.

Инзамар выжидательно посмотрела на орка, но тот лишь выкрутил руль, отчего нас дернуло в сторону. Негурка недовольно зашипела.

— На одном из подпольных боев он сильно избил человека, — поняв, что Марих рассказывать ничего не будет, заговорила Инз. — Парня еле вытащили с того света, и, когда полиция прибыла в больницу, его бестолковая девчонка заложила Мара. Про бои он не заикнулся, сказал, что просто подрались в клубе. А друзья этого бойца, которых мы только что имели удовольствие лицезреть, всё подтвердили. Если бы было доказано участие того парня в боях, его бы, скорее всего, выгнали из университета. А так… Билет в один конец достался только Мару. Люди требовали для него срока, но его просто выслали с острова.

— Просто, — орк усмехнулся. — С пожизненной депортацией.

— За мордобой? — удивилась Хельма.

— Дружки пострадавшего нашли немало свидетелей, которые подтвердили, что конфликт был на межрасовой почве. И… тот парень ослеп на один глаз.

Я покачала головой.

— Какого демона, Марих? Ты же солдат! Зачем дрался с тем, кто тебе в любом случае проиграет? — в голосе звенело презрение, да я и не хотела этого скрывать.

— Мы были в одной весовой категории. Рахиз всегда подбирает равноценных соперников, иначе не наварится на ставках.

— А, ну, то есть, ты ищешь виноватого? — как я, мелькнула мысль.

— Анти, зачем?

— Хватит, Инз. Она права. Я привык драться с орками. Сколько бы ни весил человек, он менее вынослив, чем орк. Да и башка у него помельче.

Я скрипнула зубами.

— Зато мозгов побольше.

— Какого демона ты тогда полезла в драку? — ощерился Марих, ударяя по рулю. — Раз такая умная, защищала бы этих сосунков!

Мгновение я молчала, опустив голову и рассматривая свои колени.

— Захотела выйти… из-под контроля, — несмотря на всю ту злость, что клокотала у меня в душе, ответила я как-то слишком грустно.

Марих посмотрел на меня через зеркало заднего вида.

— Вот и я… Потерял контроль…

— Из-за ненависти к людям?

Орк отвел взгляд.

По стеклам побежали серебристые дорожки, замерцавшие в свете придорожных фонарей. Дождевые капли барабанили по машине, нарушая тишину в салоне.

Нет здесь никакого единства. Невозможно за три года учебы в университете свести на нет вражду, начавшуюся на заре цивилизаций; нельзя вывести, вытрясти из сознания ненависть, переданную нам от предков. Обычаи врагов, их язык, культура, вера — всё, как тряпка для быка — выводит из себя, раздражает, вытягивает наружу то, что дремлет до поры, до времени, пока ты живешь с себе подобными.