Игорь Пронин - Зеркало Грохашша, или Отраженные Страница 40

– Мне сказали, что стекло довольно прочное, но тем более будь осторожен, – посоветовала Лена. – Прочное – значит, дорогое. Не исключаю, что мозаика только на нем и держится, так что…

– Я понимаю.

Паша перевернул довольно тяжелый портрет и обнаружил там другого президента, предшественника нынешнего. Несмотря на строгую, чуть ли не античную технику, выбранную художником, этот и здесь исхитрился выглядеть глуповато.

– И кому такое могло понадобиться? – Павел будто невзначай потряс портрет. Между двумя изображениями было не так уж много места, а деревянная рама никак не открывалась, но мало ли что. – По-моему, только на Арбате этой ерундой торговать.

– И не говори, – кивнула Лена. – Порядочный финн больше сотни не даст, да и то – за вес. Но нам-то какое дело? Отвезешь в Москву и забудешь. Кстати! Мне тут звонил Николай Николаевич, он срочно выезжает в Петербург, так что вы разминетесь. Твои деньги он передал одной знакомой, Манане Ираклиевне. Вот ее адрес.

Пока Лена рылась в карманах, Павел смотрел на нее едва ли не осуждающе. Очень хотелось сказать: да прекрати же ты эту комедию! Манана своим «Гадальным салоном» достала весь подъезд, потому что по ночам на лестницах нервно курят женщины среднего возраста с осунувшимися от измен мужей лицами, а бабушкам, составляющим основной контингент жителей старого дома, это очень действует на нервы. Участковый на их жалобы плевать хотел, потому что Манана ему платит исправно, и поэтому гадалка каждый день, будто издеваясь над соседями, клеит на дверь подъезда свою рекламу. Бабушки рекламу срывают, но самой Манане боятся даже посмотреть в глаза, потому что уверены, что она колдунья, и… Но дело не в этом! А вот том, что совпадений уже слишком много и Павел чувствует себя просто глупо.

– Вот, – Лена отдала мятую бумажку. – Насколько я понимаю, Николай Николаевич наказал тебе меня слушаться.

– Да, – Павел, едва взглянув, сунул бумажку в карман. – Тогда пора собираться?

– Ты же не доел.

– Не хочется, – ему показалось, что вежливость в этом спектакле совершенно не обязательна. – Сыт.

– Как хочешь, – хозяйка пожала плечами и переправила тарелку в мойку вместе со всем содержимым, добавив картошки на пол. – Чай, кофе?

– Кофе.

«А в поезде сразу выпью пива,» – мстительно подумал он. – «Надоело.»

Впрочем, история подходила к концу: оставалось доехать до Мананы, получить вторую сотню…

– А деньги, кстати? – вспомнил Павел. – Николай Николаевич сказал, что вы мне сотню дадите, а вторая в Москве ждет.

– Да, да… – Лена, явно стараясь загородить от гостя процесс, готовила напиток. Не оборачиваясь, она протянула через плечо купюру. – Вот!

– Спасибо.

«Не превратились бы только твои доллары в опавшие листья, как в одной сказке,» – за спиной хозяйки Паша рассмотрел бумажку на просвет. Вроде все в порядке.

По кухне пополз аромат свежесваренного кофе. Паша закатил глаза: ну уж это слишком! Позвенела ложечкой, открыла какую-то банку, налила воды… Да она и чайник-то не включала!

– Держи! – Лена раздраженного сунула ему в руки маленькую чашку. Она, видимо, чувствовала, что ситуация выходит из-под контроля, но не знала, что предпринять. – Я пойду упаковывать твой груз.

– Николай Николаевич скала, что вы это на моих глазах сделаете, – наслаждаясь произведенным впечатлением процедил Павел. – Отличный кофе.

– Да?.. – Лена поджала губы. – Ладно, раз ты такой недоверчивый…

Она вышла в коридор и тут же вернулась с рулоном коричневой оберточной бумаги и мотком шпагата. Неуверенно положила рулон на стол, задев тарелку, ложка полетела на пол…

– А может, ты сам? Я, знаешь ли, не специалист по всяким заворачиваниям… – улыбка у Лены вышла довольно злой.

– Я тоже.

Павел уселся на табурет, показывая, что помогать не собирается. Хозяйка глубоко вздохнула и принялась за дело. Гость, чувствуя себя суперразведчиком, издевающимся над врагом, с удовольствием наблюдал. Бумага постоянно рвалась, но каким-то образом не до конца. Похоже было, что она сама собой склеивалась прямо в руках у Лены. Когда странного вида комок, скрывший в себе потрет, пора было перевязать, то узел – Павел готов был в этом поклясться! – завязался сам. Ножницы Лена достала из стола, хотя гость точно помнил, что кроме ножей, вилок и ложек там ничего не было.

– Вот, готово, – покрасневшая, запыхавшаяся Лена запихала портрет в рюкзак. – Возьмешь прямо так?

– Да, – смилостивился Паша. – Что с вами сделаешь…

– Тогда выходим через полчаса. Я в комнате, беспокоить меня не стоит.

Она ушла, бросив в сторону гостя взгляд, не суливший совершенно ничего хорошего. Последний глоток кофе отправился не в то горло.

«А не слишком ли я… Того?» – кашляя, подумал Паша. – «Ноги бы унести от этой банды.»

Пайпа рассказала все, что знала. Понять логику русалки, глупой, злой и бессмертной, Войцеховский так и не смог, уяснил лишь, что она чрезвычайно расстроена потерей прически и показываться своим сестрам в таком виде никак не может. Убив же ее, хоз каким-то образом вернет нелюдь к Старшим, к какой-то особенно черной первородной нечисти, о которой хозы толком ничего не знали, а Пайпа не могла объяснить.

– Ладно, – сказал наконец Михаил Петрович и сдернул с головы холодное полотенце. – Ладно, раз так – пойдем смотреть этот твой запасной портал.

– Пайпа ждет, что ты ее убьешь! – затряслась в цепях русалка. – Не обманывай Пайпу! Пайпа твоих детей разорвет и съест!

– Пайпа будет убита после того, как покажет дорогу на другой план. Идем.

Оковы распались. Повалившись на пол, русалка некоторое время стояла на четвереньках, поводя из стороны в сторону головой.

– И не вздумай сбежать! – предупредил хоз.

– Пайпе некуда бежать. Сестры могут увидеть Пайпу… Сестры будут смеяться! И сестры могут быть у запасного портала. Пайпа туда не пойдет.

– Пойдет, потому что я Пайпу спрячу! – за утро Войцеховский уже столько раз терял терпение, что стал необычайно спокоен. – Ты будешь выглядеть красивой.

– Нет, магия хозов не годится для темного народа. Сестер ты не обманешь! Пайпа не пойдет к запасному порталу. Иди один, смотри, потом вернись и убей Пайпу!

– Ладно…

Он устал спорить. Самому уже казалось, что стал таким же упрямым и тупым. Войцеховский вышел в соседнюю комнату, там Алла уставилась в телевизор.

– Проследи за ней. Я на некоторое время уйду, наших тоже забираю. Не вздумай расслабляться, слышишь?!

– Слышу, – послушно поднялась из кресла Алла. – А можно я с ней немного… Поучусь?

– Нельзя. Убьешь случайно – все дело насмарку. Просто карауль и помни, что с темным народом не все заклинания работают.