Павел Корнев - Ледяная Цитадель Страница 41

Ага, эти на крючке.

Реакция Славы и Оксаны тоже оказалась совсем не однозначной. Нет, взгляды, которыми они меня наградили, счесть дружелюбными нельзя было при всем желании. Нуда никто и не сомневался, что они здесь Гимназию представляют.

Вот только у Линева за раздражением скрывалось что-то еще. Недоумение? Растерянность? Оторопь? Или он просто-напросто от глумливой ухмылочки едва удержался?

Не уверен, парень-то вовсе непрост.

Другое дело Оксана, эта явно подумывает, не вышвырнуть ли меня из подвала прямо сейчас. Все эмоции на лице написаны. Ох, намучаюсь я еще с ней…

Еще и Вероника как-то очень уж досадливо поморщилась. Считает, что у Линева все схвачено? Ну это мы еще посмотрим…

А Напалм, кстати, точно не в курсе происходящего. И это наводит на определенные размышления.

— Так что скажете? Сколько? — повторил я вопрос.

— А вам-то какая разница? — довольно недружелюбно поинтересовался Василенко.

— Есть мнение, что, если торгами будет заниматься профессионал, цена реализации резко увеличится.

— Мы рассчитываем получить сто тысяч золотом. — Алекс Шумов поднялся с пола, с кряхтением распрямил спину и, переглянувшись с Лымарем, поинтересовался: — Думаешь, реально получить больше?

— Половина того, что выручим свыше двухсот тысяч, моя и компаньонов.

— Половина? — возмутился Семен Лымарь, но тотчас осекся: — Двухсот тысяч?!

— Угу, — кивнул я.

— Вы что, рассчитываете выставить Цитадель на торги? Это нереально! — вспыхнула Оксана. — Разве это непонятно?!

— Продать можно все. Даже уникальную Цитадель. Главное — найти покупателя. А в нашем случае покупателей долго искать не придется, сами в очередь выстроятся.

— Кто именно? — совершенно спокойно уточнил Линев.

— Лига, Торговый союз, Братство, ну и Гимназия, само собой.

— Хочешь начать войну? — Оксана раздраженно взмахнула рукой и повысила голос: — Никто не станет торговаться! Никто не даст завладеть пирамидой другим.

— Запросто останемся у разбитого корыта, — кивнул Василенко.

— Смотрите сами, конечно. — Лезть напролом и навязывать свои-услуги было слишком рискованно. Рано еще, надо для начала почву подготовить. — Только вы неправильно представляете себе ход торгов. Реализация уникальных товаров несколько отличается от продажи картошки.

— Что ты предлагаешь? — заинтересовался Лымарь.

— Нет нужды сообщать о пирамиде всем потенциальным покупателям сразу. Достаточно оповестить одного, — я многозначительно глянул на Славу и Оксану, — конкретного покупателя о том, что у него имеются реальные конкуренты. Сдается мне, цена в этом случае легко достигнет полумиллиона.

— Или опустится до пары боевых заклинаний, — хмыкнул Напалм.

— Такую возможность тоже исключать нельзя, но и мы продаем не картошку, а нечто совсем иное.

— Ладно, это все понятно, — нахмурился Василенко. — Один вопрос: зачем нам связываться с вами?

— Во-первых, мы уже в доле, — кивнул я на разобранный чарофон.

— Мы спасли вас вообще-то!

— А во-вторых, скажите, кто из вас горит желанием сообщить тому самому конкретному покупателю об увеличении цены сразу в пять раз?

— Ваша доля десять процентов, — переглянувшись с Линевым, предложил как-то враз сменивший гнев на милость бригадир ликвидаторов.

— Несерьезно, — скрестил на груди руки Напалм. — Мы должны войти в долю на общих основаниях!

— Еще чего! — возмутился Алекс- С какой это стати?!

— А как насчет чарофон вернуть?

— А как насчет подвал освободить?

— А не пойти бы вам на хутор бабочек ловить?

— А ху-ху не хо-хо?

— Хватит уже делить шкуру неубитого медведя! — не выдержала Оксана. — Немедленно прекратите!

— Двадцать пять процентов от суммы сверх ста тысяч, — предложил я и специально для ожегшей меня ненавидящим взглядом гимназистки поспешил добавить: — Я допускаю возможность того, что цену реализации поднять не получится. В этом случае на долю мы претендовать не будем.

— Идет, — моментально согласился Василенко, опередив уже открывшего рот Напалма.

— У нас осталось в запасе полчаса, — предупредила Оксана.

Василенко тяжело вздохнул и повернулся к Шумову:

— Алекс?

— Да все готово уже, — усмехнулся парень.

— А чего молчал?!

— А кто-то меня слушал?

— Виктор Петрович, — окликнул Антон химика, — вы что скажете?

— Раствор смешать не проблема, — откликнулся Бородулин, продолжая думать о чем-то своем.

— Оксана Григорьевна?

— Интенсивность излучения продолжает повышаться. Оставаться здесь нельзя.

— Вы что делать собрались? — насторожился пиромант.

— Как — что? — вроде как даже удивился Василенко. — Через полчаса защитный экран исчезнет, какие могут быть варианты?

— Вы туда? — обалдел я от неожиданности. — А мы?

— Ну можете остаться.

— А в пирамиде что?

— А в пирамиде мы переждем бурю, — усмехнулся Линев. — Хотя если эта буря лишь попытка хозяев пробиться к Цитадели, ничего заранее гарантировать нельзя.

— Вы шевелитесь быстрее, — поторопил я бригадира ликвидаторов.

Сейчас, когда схлынул азарт, стало откровенно не по себе. Куда бы ни потянулся ясновидением — со всех сторон нас окружала непроницаемая пелена Стужи. Сплошные холод, мрак и злоба.

Нет, чем здесь оставаться, уж лучше в Цитадель…

— Все, не мешайте нам тогда! — отмахнулся Василенко и поспешил к нещадно дымившему костру.

— Да никто и не мешает, — несколько озадаченно почесал затылок Напалм.

Слава Линев хотел было что-то сказать, но передумал и отправился вслед за бригадиром. Я достал из кармана коробочку с таблетками и спросил у пироманта:

— Как думаешь, получится у них?

— Получится, конечно. В прошлый раз без всяких приготовлений дело сделали. — Алекс Шумов с помощью какого-то хитрого шлейфа подключил чарофон к ноутбуку и застучал пальцами по клавиатуре. — С новым аппаратом все как часы работает!

— Хана чарофону, — вздохнул Напалм и щелкнул ногтем по коробочке с таблетками у меня в руке. — Ты бы, Евгений, этой гадостью особо не увлекался.

— А что такое? — Я вытряхнул на ладонь пилюлю, но глотать пока не стал.

— Я давно заметил, что эффект «магистра» потихоньку снижается. Раньше, бывало, примешь, аж дым из ушей да искры из носа. А теперь с той же дозы пшик выходит.

— Да прям! Видел я твой «пшик».

— А что ты хотел? Опыт не пропьешь, — пожал плечами Напалм. — Я раньше никак не мог понять, в чем дело, а теперь с Бородулиным потолковал — и многое на свои места встало.

— Например?

— Вот ты как часто таблетки глотаешь?

— Раз в три дня.

— А когда только начинал их принимать?

— Пореже — факт.

Я задумался и вдруг понял, что определенный резон в словах Напалма несомненно есть. Пару лет назад мне на неделю и одной таблетки хватало.

И в чем дело?

— Получается, организм постепенно привыкает? — высказал я первое пришедшее на ум предположение.

— Не-а. У меня как: приму «магистр» — сразу на пик силы выхожу. Но препарат не влияет напрямую на дар, он лишь увеличивает интегрированность организма в энергетическое поле. Я вот пиромант; я активно воздействую на окружающее пространство, и все равно даже у меня регулярное принятие «магистра» в долгосрочной перспективе способно привести к «дистрофии дара». Как минимум перестану развиваться. Это я не сам придумал, Виктор Петрович просветил.

— Да я понял уже.

— Вот. А ясновидящие, он говорит, получают информацию напрямую из окружающего пространства. И поскольку твои таблеточки не угнетают дар, а лишь уменьшают взаимодействие организма с энергетическими полями, то ясновидению все сложнее и сложнее работать. А получать информацию оно должно…

— Полагаешь, предвидение постепенно усиливается? — задумчиво потер я переносицу. — Накачивает мышцы, так сказать.

— Ну да. Хочешь ослабить дар, подсаживайся на «магистр» — и через пару-тройку лет не сумеешь даже понять, кто к тебе в дверь стучится.

— Подсяду на «магистр» — после первого же отката мозги из ушей полезут.

— Это шутка юмора была, если не понял.

— Не смешно.

— А раз не смешно, завязывай с этими таблеточками…

Я покивал, потом сунул пилюлю обратно в коробочку и убрал в карман.

Бред какой-то. Плотно сидящий на «магистре» пиромант учит меня жизни. Докатился.

Но проверить эту теорию стоит — все же за последнее время мой дар и в самом деле заметно усилился. Вот только сейчас уже и не припомнить, начались подвижки, после того как таблетки Бородулина регулярно употреблять стал, или дело вовсе не в них.

— Слушай! — Я решил отвлечься и задать пироманту давно интересовавший меня вопрос- А чего ты песни распевать начинаешь? От избытка чувств, что ли? Или «крыша» едет?