Набирая силу (СИ) - Каменистый Артем Страница 41

Ну ладно, топор я ещё понять могу. Но соль-то тут при чём?

Может я ошибся по поводу Мелконога? Может у него в плену крыша поехала, и мы выпустили безумца? Да нет, непохоже. Он действительно знает что-то, о чём я даже не подозреваю. И это нечто имеет огромное значение для спасения и, по его мнению, в дополнительных пояснениях не нуждается.

Да и где взять время на эти самые пояснения? Нам сейчас не до разговоров.

Мелконог походкой полностью уверенного в себе человека направился в сторону домов. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Дома, кстати, начали проявляться во мраке. Точнее, не дома, а свет в одном из окон, вместо стекла затянутого тонкими склеенными пластинками слюды. Дождь успокаивается на глазах, гром всё ещё гремит, но уже не над головой, гроза удаляется.

Добравшись до навеса, под которым располагалось кузнечное хозяйство, Мелконог подхватил здоровенный молот, крутанул его, перекинул из руки в руку и, обернувшись к нам, мрачно произнёс:

– Рядом со мной не маячьте, но и далеко не отставайте. Не то потеряете.

– А зачем вам молот? – задал Бяка глупый вопрос.

Гурро ответ зажимать не стал:

– Молот нужен затем, чтобы им стучать. Станете под ногами путаться, стукну по вам. Темно тут и мокро, тяжело разбираться, кто свой, а по кому верёвка плачет. И если стрелять станете из арбалета, не вздумайте в меня попасть. Я не люблю, когда в меня попадают. Злым от этого становлюсь.

Я не стал объяснять, что тетивы у арбалета и самодельного лука вымокли, и толку от такого оружия сейчас не больше, чем от плевков. Да и Мелконог не в том настроении, чтобы долгие разговоры вести. Уже отвернулся и бодро направляется к дверям самого большого дома.

Интересно, что он задумал? Собрался прокрасться туда и, никого не разбудив, выбраться со своим топором? Но ведь в оконце просматривается свет, там кто-то бодрствует.

Что он задумал? Как собирается обмануть тех, кто не спят?

Ответ я получил через секунду. Ничего Мелконог не задумывал. И обманывать никого не собирался. Он, похоже, вообще не любитель что-либо усложнять. Прямолинейно и без хитростей делает то, что должен делать.

Ему нужны соль и его топор. И он шёл за ними ни от кого не скрываясь и никуда не сворачивая.

Дверь запирала помещение, в котором могло обнаружиться и то, и другое. Поэтому Гурро снёс её плечом. Почти без разбега снёс, просто прыгнув с пары метров и уже в полёте набычившись, как атакующий бизон, устроил из тела подобие тарана.

Роста в нём может и не слишком много, зато за счёт ширины плеч и прочих габаритов по весу может дать фору профессиональным баскетболистам. Плюс он далеко не нулёвка, от ПОРЯДКА немало Силы урвал. Дверь, сбитая из толстых досок, вылетела, будто картонная.

Гурро рванул внутрь, отводя молот назад и изрыгая столь изощрённые ругательства, что я, несмотря на остроту момента, заслушался.

Что происходило в доме, мы не видели. Зато слышали прекрасно. Удар, ещё удар, дикий вопль, тут же стихнувший. Многочисленные крики испуганных людей. Снова удар. Звон металла. Треск чего-то ломаемого.

И всё те же ругательства, вперемешку с относительно приличными криками:

– Бегите, дурни! Подальше от проклятой дыры бегите! Кто бегает медленно, тот труп! Пшёл вон, не то и тебе достанется! Тупые никчемные недоумки! Вы не люди, вы корм для червей!

В подсвеченном изнутри дверном проёме потемнело, – к нему кто-то приближался. Я напрягся, приготовившись метнуть нож. Дождь так и не прекратился, лил серьёзно. Сталь в мокрой ладони держалась как-то неправильно, что нервировало.

Так можно и промахнуться.

В доме что-то ярко вспыхнуло, и в тот же миг на улицу выскочил человек. Но моя рука не шевельнулась. Это не враг, это один из подневольных работников шахты. Даже не видя ядро на ноге, всё можно понять по прыгающей походке и развевающимся лохмотьям.

Следом за первым рабом выскочил второй, а дальше в дверь начало протискиваться сразу несколько, мешая друг дружке. Оказавшись на улице, некоторые замирали, бросая по сторонам безумные взгляды, но большинство без заминок и разговоров мчались влево или вправо, к лесу.

А внутри, между тем, разгорался пожар. Все оконца ярко светились, а из дверного проёма потянулись струйки дыма. Некоторые невольники, выбегая, сильно кашляли и ничего не могли разглядеть. Один ухитрился на ровном месте завалиться. Но это заставило его додуматься до простой мысли. Зачерпнул ладонями воды из лужи, промыл глаза, подскочил и помчался туда же, куда и все.

В одном из двух малых домов громыхнула раскрывающаяся дверь.

– Ты куда это намылился?! – удивлённо прорычали сонным голосом.

Обернувшись, я увидел, как падает один беглец. А верзила, врезавший ему кулаком, с решительным видом направляется к главному дому, на ходу вытаскивая топор и громко крича:

– Пожар! Горим! Хаос вас всех побери! Пожар!

Уверенной походкой человека, который знает, что делает и полностью контролирует ситуацию, бородач приблизился к нашей позиции. И я понял, что лучше нам с Бякой продолжать скрываться за бочкой, потому как этот тип, похоже, даже спал в доспехах, против которых лёгкий метательный нож не играет.

Врукопашную сходиться – отличный способ самоубийства. Этот великан чуть ли не в три раза тяжелее меня, и нет сомнений, что у него много чего интересного развито, что помогает в битвах против себе подобных.

Ну да ладно, не стану дёргаться, мне и за бочкой хорошо.

Громила, держась всё так же уверенно, подошел к изрыгающему дым дверному проёму, встал перед ним, мастерски крутанул топор, и шагнул было внутрь. Но оттуда вылетела громадная кувалда, врезав ему бойком точно в голову с такой силой, что мужик рухнул, будто подрубленное деревце.

Сумеречное зрение не потребовалось, чтобы разглядеть развороченное лицо, где из огромной чёрной дыры вываливается содержимое черепа. Не знаю, что пылало в доме, но все оконца освещали ближайшую округу, будто яркие фонари.

А уж дверной проём просматривался лучше всего.

Из дыма выскочил Мелконог. Обернувшись по сторонам, он скорчил зверскую рожу, пригнулся, подхватил выпавший из мёртвой ладони топор, отпрыгнул под навес и тут же вернулся на свет, сжимая в левой руке ещё одну кувалду. Поменьше, но тоже ничего.

Оглашая округу отборными ругательствами, Гурро направился к паре малых домов. Оттуда кто-то выругался в ответ, после чего кувалда отправилась в полёт, а следом за ней и топор. Но Мелконог при этом не остался безоружным. Вновь присев перед трупом, подхватил первую кувалду, и, изготовив её для сильнейшего удара, помчался вперёд своей коронной походкой атакующего бизона.

– Он что, всё в одиночку разнести собрался? – поразился я.

– Гурро такой, Гурро может, – неуверенно и одновременно восхищённо пролепетал Бяка.

Некоторое время мы ничего не видели, только слышали. Гремели удары кувалды по дереву и металлу, ругались несколько голосов, кто-то орал от боли, падало что-то массивное. А вот и в той стороне вспыхнул огонь, похоже, Гурро планомерно сжигает один дом за другим.

Новый пожар начал разгораться ненормально-быстро. Будто сухая солома занялась, а не стены, сложенные из толстых сосновых брёвен.

И в свете этого пожара я увидел, как к нам пятится Мелконог, отбиваясь деревянной лопатой от наседающего на него «неправильного скелета». Левый рукав Гурро был разодран, очевидно, что при этом не обошлось без ранений. Но на боеспособности лесовика это не сказывалось, держался достойно.

Однако, лопата, вырезанная из цельного куска древесины – это не топор и не кувалда. Мелконог наносил сильнейшие удары, но скелет или уворачивался, или почти на них не реагировал. И двигался куда проворнее нормального человека. Сразу видно, что от столь ловкого противника удрать не получится.

Мелконог и не пытался. Он отступал планомерно. К нашей позиции отступал. И при этом уже не ругался, а командовать пытался:

– Эй! Пацанва! Срочно найдите мне кукловода! Он где-то рядом, он за этой кучей костей где-то ходит! Просто покажите мне, где этот хренов невидимка! Я его в землю, как гвоздь вколочу! Следите за дождём! Вода должна его выдавать! Ищите!