Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ) - Крымов Илья Олегович Страница 41

— Все мои таланты сверкают словно алмазы на солнце, и лишь близорукие не могут сразу их разглядеть.

Ворон согласно крикнул, за что удостоился поглаживания от хозяйки.

— Итак, готов лететь?

— Только скажи, куда? — улыбнулся я.

— На север. Мы направляемся в субрегион Топи Гнилого Духа, к берегам озера Пафаун. Там стоит Великая Усыпальница Азарика.

Мы расселись в кабине топтера, и я поднял машину в воздух, разгоняя новые облака пыли. На деревянной приборной панели имелся компас, а также серебряная пластина, ожившая под пальцами ведьмы. Оказалось, она исполняла функцию навигационного экрана, маршрут был проложен.

— Значит, ты успешно пригласила себя в гости к тому другу, Мэдлин?

— Он мне не друг, скорее старый приятель. Не была уверена, что он согласится, но Фаланга обрадовался. Не отклоняйся от курса.

— Не отклоняюсь, это ветер. И кто же он, этот Фаланга?

— «Кит».

То есть игрок или НИП двухсотого уровня и выше. Приятно знать термины.

— А ещё профессиональный кодер, участвовавший в создании этой реальности. Очень талантливый. У Фаланги есть одно старое увлечение, Древние называли это «дата-майнингом», то есть он любит копаться в чужом коде, искать секреты, обрывки спрятанной информации. Можно надеяться, что он разберётся с твоим клиентом.

— Это было бы прорывом.

— Было бы. Но не обольщайся раньше времени.

— Обожаю твой холодный прагматизм.

Она милостиво кивнуло.

— А место, куда мы летим, это опять какое-то кладбище?

— Великая Усыпальница Азарика — это данж.

То есть многоуровневое подземелье, полное чудовищ, ловушек и сокровищ.

— Это место было создано одной очень особенной гильдией, все её члены — «киты», и все они начинали как представители различных доступных рас, но превратили себя в чудовищ.

— Как это? — Я заинтересовался. — Ты же говорила, что игрок не может быть…

— И была права. Нельзя выбрать на старте в качестве аватары чудовище, демона или нежить. Но если пройти долгий и трудный квест на очень высоком уровне сложности, принести большие жертвы, доказать, что ты мастер игры, то можно изменить свою видовую принадлежность раз и навсегда. Все они это сделали, включая Фалангу.

— Но зачем?

— Бунт, доказательство превосходства, свобода самовыражения, элитарность.

— И сейчас этот парень «кит», а ты кто? Макрель?

— По лезвию виброножа ходишь, Антон.

— Приношу извинения. А что значит «место было создано»?

— Основано. Ты не дочитал до механики агентности?

— Не успел.

— Зря. Тогда узнал бы, отчего твоя кожа стала такой белой.

— От краски, разве нет?

— Нет. Всё из-за агентности. Это способность игрового сообщества и отдельных игроков влиять на виртуальную реальность «Нового Мира» через свои поступки; моральный выбор, меняющий сюжеты и судьбы НИПов.

— И такое есть? А причём здесь я?

— Притом, что ты носился по Улиму, покрытый белой краской. Многие видели тебя, а потом обсуждали в Инкарнаме, делились пикт-файлами. Таким образом общее сознание сотен тысяч игроков изменило виртуальную реальность, создав настоящего белого гуля из Улима. Вот так здесь всё работает, это и называется агентностью.

— Допустим… то есть, благодарю за объяснение. А что с гробницей?

— Усыпальницей. Гильдия «Террор Мунди» создала её на пустом месте, выкопали данж, доведя его до невероятных размеров, а потом сами обороняли сокровища от соискателей. Они закрывали квесты очень высокого класса, проводили сокрушительные рейды, участвовали в событиях мирового масштаба, поднимались на вершины рейтинговых таблиц, и тем добыли своей базе немалую славу.

Я усмехнулся:

— Кажется, ты восхищаешься ими.

— Нет, — ответила она, — я восхищаюсь творением Нифтара, и тем, какие возможности оно даёт. Вселенная бесконечного прогресса, воплощённая фантазия одного мечтателя.

Вдали появилась искристая водная гладь озера Пафаун. Под зонтиком из тёмных туч на южном берегу, среди обширных болот раскинулся дворцовый комплекс. Его окружало кладбище идеально круглой формы с диаметром приблизительно в три километра. Мы приземлились у южного проёма в ограде, который стерегли две каменные статуи на массивных тумбах. Они изображали устаревший облик смерти: два балахона с костяными руками, в которых покоились огромные косы.

Покинув борт, Мэдлин приблизилась к тумбам, задумчиво изучила их в густом сумраке и закурила.

— По идее мы приглашены, — сказала она, стряхивая пепел.

— А если бы не были?

Я испытывал некоторое неудобство; могилы, начинавшиеся за оградой, выглядели почти родными, но зеленоватые туманы, стелившиеся по болотам, вызывали тревогу. К тому же статуи выглядели так, словно могли ожить в любой миг.

— Давай поразмыслим, Антон. Это один из самых трудных данжей на полуострове. Его пытались взять многие сильные гильдии, некоторым почти удавалось, но защитники всегда побеждали. Их здесь, кстати, лишь двадцать семь живых игроков, остальные — высокоуровневые НИПы, а также армия мелких мобов. Усыпальницу защищают охранные заклинания, ловушки, големы, элементали, демоны и нежить. В общем и целом, без приглашения здесь мы получим лишь путёвку на респавн. Я окажусь в Пустошах Кровавых Шипов, а ты — на Великом Погосте.

— Не хотелось бы. Сколько сюда пешком добираться?

— Если ни разу не умрёшь и будешь бежать каждый день, то месяца два.

Она затянулась, выпустила дым через ноздри и смело пошла вперёд; я решил не отставать. Мы двинулись по присыпанной гравием дорожке в сторону дворца, мимо склепов и могил. В темноте вспыхивали и гасли чьи-то глаза; то и дело над могилами зажигались зелёные огоньки и возникали парящие призрачные балахоны с бледными руками; хрустели в отдалении чьи-то сухие кости.

По мере того, как мы преодолевали полтора километра, дворец представлялся всё более мрачным и тёмным. Мы поднялись по ступеням, прошли за колоннаду, через распахнутый парадный вход и оказались в большом тёмном холле. Мои глаза там прекрасно видели, но Мэдлин зажгла над посохом световой шарик. Пол был покрыт грязью и опавшей листвой, а ветер играл с клочьями паутины на древних люстрах. Полное запустение.

— Смотри, сколько саркофагов, — сказал я, когда мы прошли в следующую залу. — Судя по запаху, пустые. Жаль, я проголодался.

— Фу, Антон.

— И не говори. Каждый раз ем и содрогаюсь.

Мэдлин посмотрела на меня как на безнадёжного субстанца.

— Мы находимся в мавзолее, это как склеп, только больше и помпезнее.

— Правда? — Я не на шутку удивился. — То есть это всё для мертвецов? Какое бестолковое расходование сил и ресурсов.

— Этот мавзолей — крышка дажна. Чтобы спуститься нужно отыскать скрытый вход и победить стражей нулевого уровня. Обычно здесь опасно, в частности, много призраков, но для нас их убрали. Первые три уровня являются стандартными катакомбами, там тоже саркофаги, много нежити, гнёзда гулей и не только. Но это лишь затравка, настоящие испытания начинаются с четвёртого и вплоть до десятого по возрастающей.

— А на десятом?

— Если верить гайдам из Инкарнама, на десятом находится тронный зал Эйна Сургона, — главы гильдии.

— Наверняка это очень толстый «кит».

— Демолич двести второго уровня…

Пространство поодаль вдруг вспыхнуло синим, появилась обширная арка, через которую в зал проникло существо.

Громадный чёрный паук жутковато переставлял восемь мохнатых ног, из его головогруди произрастал гуманоидный торс: живот, грудь, плечи, руки и голова. Лицо было чёрным, резким, на нём алело восемь красных глаз: два нормальных, два поменьше, ещё два маленьких на лбу и два на скулах. Нижняя часть существа пребывала в естественном виде, а верхняя была затянута в белый, идеально чистый халат. Большая красивая плашка сообщала: «Фаланга Сольфугус, инженер-препаратор 202 уровня, дроук (Грезящий)».

— Добро пожаловать в Великую Усыпальницу Азарика! — Улыбка игрока оказалась белоснежной и острозубой. — Простите, что заставил ждать, заработался! Бывает со мной!