Онлайн Ведьма (СИ) - Дарья Шатил Страница 41

— Сергей Павлович, я сдала вам эту сводку почти две недели назад, и в тот момент вас все устраивало. Почему она вновь оказалась на моем рабочем столе? Нет, я не против переделать ее. Честно. Не смотрите на меня так. Я не возмущаюсь по поводу того, что надо работать, — я откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди, в какой-то степени копируя его позу. А босс на меня при этом хмуро смотрел взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Но я физически не могу сделать трехдневную работу в рамках половины одного рабочего дня. Так что не стойте у меня над душой.

Психчинский вдохнул и выдохнул, вошел в кабинет и, подвинув бумаги на столе Таши, сел на край.

— Во-первых, это не моя прихоть. Меня все устраивает. Но сегодня утром я встречался с заказчиками, и им не понравилось, — ответил он на удивление спокойным голосом. — Во-вторых, с этим проектом нужно закончить завтра, потому что в пятницу мы уедем. А и без того затягивать процесс не хочется. И я прекрасно понимаю, что ты не успеваешь, поэтому и пришел помочь.

— Щедро, — только и смогла ответить я.

— А ты как думала? Тебе повезло! У тебе щедрый начальник! — на его губах расплылась улыбочка — паршивая такая, я бы даже сказала ехидная. — Правда твой начальник так же щедр и на ментальное насилие, судя по тому, что рассказала мне Наталья Васильевна, когда я заходил к ней сегодня по поводу командировки. Очень просила не наседать на бедную девочку, которую и так жизнь помотала. Она даже намекнула, что подозревает, что над тобой было совершено физическое насилие. Интимного характера. И предложила отправить тебя к психологу, потому что лишь при одном упоминании обо мне ты начала истошно рыдать. Так что Наталья Васильевна считает, что ты боишься мужчин. Даже диагноз тебе поставила — андрофобия.

Он произносил свой монолог таким непринужденным тоном, словно делился со мной самой занимательной байкой на свете. А у меня с каждой секундой все сильнее и сильнее начинало пылать лицо. Хотелось буквально провалиться сквозь землю от стыда.

— Сашенька, бедненькая моя, что язык проглотила? Словила острый приступ андрофобии?

— Сергей… Сергей Павлович, это случайно вышло. Не специально.

— Да я так и подумал: в твоей жизни специально не происходит ничего.

— Вы злитесь.

— Сашенька, да как же я могу на тебя злиться-то? — откровенно глумился он надо мной. — Если бы я раньше знал, что у тебя андрофобия, я бы тебе слова плохого не сказал.

— Да нет у меня никакой андрофобии! — вспылила я, еще и с места вскочила, больно ударившись коленом об стол, добавив к крику полупридушенный писк.

— Саш, может не нужно, а? Вот ты сейчас синяк схлопотала скорее всего, а работники будут думать, что это злой я тебя денно и нощно заставляю на коленях стоять… в углу на гречке…

— Да вы видели, что у нее в кабинете на столе?! — на все тех же повышенных интонация продолжила я. — Наверняка видели! Так вот, она уже пять раз теряла мои больничные бланки. Пять! И один из них я нашла в мусорном ведре — она им разлитый кофе вытерла! Мне нужно было что-то сделать, чтобы она сразу убрала документ на место. Так что извините, что использую ваше имя, как рычаг давления.

— И слезы.

— Что? — слегка затупила я.

— Ты используешь мое имя и слезы. Но не мне тебя винить, если честно, — рассмеялся он, почесывая затылок. — Знала бы ты, сколько я ей сказок скормил в свое время. До сих пор не понимаю, почему Белозеров держит ее при месте. Бухгалтер из нее так себе.

Я ошалело стояла и так же ошалело смотрела на него. Нет, ну что это за американские горки психически нестабильного настроения? То откровенно глумится, то выказывает чуть ли не высший уровень солидарности.

— Вам смешно?

— Очень.

— А мне вот не очень.

— Ну раз «не очень», тогда прекращаем смеяться и беремся за работу, — последовал очередной вираж на горках. А сам Психич вылетел из моего кабинета, чтобы вскоре вернуться с ноутбуком. Он преспокойненько, словно и не было недавней ситуации, уселся за стол Таши и принялся работать.

А я уже и не знала, хочу его удушить или готова на него молиться, ведь совместными усилиями мы продвигались явно быстрее. И где-то в середине процесса я все-таки спросила:

— А Наталье Васильевне вы что сказали?

Психчинский послал мне свою ехидную ухмылку и выдал:

— Сказал, что попробую решить твою проблему, а, если не получится, сдам тебя в лечебницу, как особо буйную.

— Не забудьте забронировать палату рядом. Вам тоже надо, — самую малость обиженно ответила я.

— Что психолог-Саша уже поставила мне диагноз?

— Да — психически нестабильная личность.

— Ой, милая, встань в очередь, по поводу моей фамилии разве что глухонемой еще не пошутил.

Больше мы особо не пререкались и общими усилиями закончили где-то к одиннадцати, а затем без конфликтов разошлись по своим машинам, чтобы ехать по домам. Без конфликтов, наверное, потому что оба были чертовски уставшими и хотели спать — другой причины я лично не вижу.

Хотя, должна признать, что поработали мы действительно отлично. Мало того, что успели сделать все изменения в срок, так еще и на удивление слаженно договаривались между собой. Если появлялись какие-то идеи, мы сразу все озвучивали друг другу, по крайней мере, я — точно, а затем обсуждали их на предмет адекватности и жизнеспособности. Психич, к моему уважению, ни разу даже не запозорил ни одну из моих идей, несмотря на то, что некоторые были настолько плохими, что я бы сама себя запозорила и без его помощи. Спустя несколько странных вариантов от меня и несколько нормальных от Психича, мы наконец пришли к единому решению, которое оказалось чем-то средним между нашими вариантами. Не «РеклаМама», конечно, но получилось в итоге неплохо.

Так и закончилась моя насыщенная делами среда, за которой выдался, пожалуй, самый нормальный день. Мне даже не пришлось встречаться с Психчинским. Только эсэмэска от него пришла, что в пятницу я могу не