Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна Страница 41

– Ладно, будем считать, что она попалась на смертной казни. Что ещё?

– Она верила в то, что говорила. По крайней мере тогда, наедине. А с вами просвечивалась неискренность. Девочка не любит врать, но кое в чём врёт.

– Да, там, где выгораживает дружков.

– Скорее, дружка. И его родственников. Но тем не менее, кэп, их вам придётся выпускать. Такое ходатайство я заявлю.

– А уж это, мэтр, не ваша забота. Вы защищаете кого? Вот и защищайте!

– Я за справедливость, кэп. Ради этого даже вот на такое сотрудничество иду - он обвёл рукой камеру. На беседы с прослушкой. Для пользы дела. И тут, думаю, освободить всех этих задержанных - для пользы дела.

– Не убедили, но подумаю. Ладно, мэтр. Имейте в виду, вот - вот нагрянут федералы. Они уже сорвались из своих засад, умники, - довольно фыркнул шеф полиции. - Мы им опять утёрли нос. А остальные, о ком вы печётесь, всё- таки числятся за ними. Ох, чувствую, хлебнём мы с ней. Скорее бы её в центр. Вот, слышите? Что там? - крикнул он, уже выходя из камеры. Это был какой-то рёв теплоходной сирены. Вскоре показался и сам теплоход - здоровенная неприятная женщина в полицейском мундире.

– Вот, сержант начала новенькую обыскивать, а той не понравилось.

– Онааа, сволооочь, скааазааала, неее трооогайтеее, а яяяааа, кааак полоооженнооо. И вооот - сержант протянула свои руки, на которых страшно вздулись пальцы и запястья. Они чем-то стали похожи на клешни огромного краба.

– Немедленно в госпиталь! Новенькую - в одиночку. Вход к ней кого бы то ни было - только с моего позволения. А вам, сержант, я говорил и не раз, личный обыск надо проводить действительно, как положено.

– Ноо яяяя…

– Всё, в госпиталь.

Оказавшийся свидетелем этой сцены мэтр не удержался и прыснул в спину удалявшейся женщине.

– Да, мэтр, да, эта девушка не так проста. Лучше её не гневить. А то тоже что, не дай Бог, распухнет. Чем грешим.

Распрощавшись с защитником и дав ещё некоторые указания, капитан взял протокол и куда-то отправился в своём полицейском автомобиле.

Глава 14

Одиночка была сухой и горячей, как духовка. Но Алёне сейчас было не до этого. Что с Фернандо? Если с ней почти галантно беседовал начальник полиции, то это не означает, что вот так копы ведут себя со всеми. И где все остальные? Вспомнив опыт со шпиком в кустах, девушка легла на покрытую каким-то тряпьём кровать и решила попробовать прозондировать тюрьму. Яркий свет в камере поначалу мешал сосредоточиться. Потом начал приставать надзиратель, крича в окошко, что лежать до отбоя нельзя. Для начала девушка послала ему ту самую усыпляющую волну и вскоре услышала из-за двери похрапывание. Прикрыв глаза, Алёна начала мысленно заглядывать в камеры - вначале близлежащие, а затем - во всё более и более дальние. Вскоре ей пришлось прерваться, приходя в себя - на такие черные, мрачные или огненно - болезненные чувства она наталкивалась. И почти везде боль, боль, просто физическая боль. Бьют здесь. И крепко бьют. И не только охранники. Вот в той, через две камеры, сейчас два явных уголовника избивают и без того уже избитого… Господи, Фернандо! Девушка вскочила с койки и кинулась на стену. Как и в прошлый раз, она тут же оказалась за стеной, абсолютно голая. Не обращая внимание на дружное:" Ах!" трёх сидевших в ней мужиков она с криком перепрыгнула двумя шагами и эту камеру и оказалась там, у Фернандо. Бедного парня распластали на полу и смачно покрякивая били ногами. Они были неприятны, они были черны даже в мыслях, закоренело подлы и мерзки по своей натуре. По крайней мере, так определила Алёна, выжигая своим гневом их нервы.

– А вы, - обернулась она к троим остальным, вжавшимся в стены- немедленно его на койку, обмойте и помогите. И если ещё кто хоть пальцем! - Девушка склонилась над Фернандо, проверяя, насколько опасны новые повреждения. Ничего серьёзного. На всякий случай она погладила юношу своими целительными лучами. Тот открыл глаза, улыбнулся.

– Я буду рядом. Потерпи, - прошептала она. Но надо было исчезать. На крики бьющихся в судорогах уголовников уже гремели в коридоре тяжёлые шаги. Алёна вновь вошла в стену.

– Во бля! Опять! - отреагировали на повторное появление голой девушки в соседней камере.

– Цыц! Ничего не было! Иначе языки поотсыхают! - бросила она вытаращимся соседям. Для наглядности она на минуточку похолодила им языки. Просто вспомнила, как на спор зимой лизнула железную дверную ручку. Мужички взвыли, а Алёна уже одевалась в своей камере. Потом её затрясло и девушка рухнула в койку. Такие упражнения, возможно, с непривычки, отняли много энергии и кудесница уставилась немигающим взглядом на мощную, вмурованную в потолок лампу.

Некоторое время персоналу изолятора было не до неё. Страшно орали отморозки в шестой камере. Выли трое мошенников в пятой. В четвёртой было тихо - настолько тихо, что прислонившись спиной к её двери, смачно храпел надзиратель. Это было вообще невиданно и неслыханно. Но не смертельно. Надзирателя заменили, уголовников отволокли в госпиталь, к этой мелкой сошке из пятой доктор заглянул сам.

– Не знаю, чего они там лизнули, но у всех троих что - то вроде ожогов кончиков языков. До чего только эти придурки не додумаются!

– Но что?!!! Что они могли горячее лизать? И зачем?!!! - изумился лейтенант.

– Из горячего - только лампу. А зачем - вы у них спросите. Может, так надумали в госпиталь попасть?

– Ладно. Спросим, - скривившись пообещал коп.

Но если происшедшее с незадачливыми мошенниками вызывало весёлое недоумение, то дела с женщиной - сержантом и бандитами из шестой были гораздо тревожнее. Руки у сержанта нетрадиционной ориентации продолжали опухать и эта опухоль поднималась всё выше. А страшно пухшие пальцы на кончиках начали темнеть.

– Словно яд. Как змея укусила.

– Она и есть змея. Я сразу почувствовала. Как только увидела…

– Чего тогда тискать начала?

– Я попросила бы вас, док! - взревнула сержант.

– А! - махнул рукой врач. - Перед смертью уже не грозиться, а исповедоваться надо.

– Перед смертью? Но док!!!

– Вы же полицейский. Примите мужественно правду. Я не знаю противоядия. Мы сейчас же вас отправим в центральную больницу. Но и там - сомневаюсь. Поэтому…

– В больницу? Сомневаюсь? - сержант вскочила и рванулась из госпиталя. Ураганом разметая всех на своём пути, она добралась до камеры "змеи", одним ударом опухшей руки оглушила надзирателя и ворвалась к Алёне. Упав перед девушкой на колени она с мольбой протянула к ней свои ужасные клешни.

– Пощади! пощади и помилуй! Никогда больше! Никогда! Думаешь, это блажь у меня? А кому из мужиков я нужна такая? У меня двое детей, и то мужики по большой пьяни… А потом оба сбежали. Наутро! Но… Моя вина! Моя вина! Никогда больше! Детей жалко!