Александра Сергеева - Цветы в Пустоте Страница 41

　　 — Эй, — позвал Аргза, когда молчание затянулось. — Я был пьян вчера.

　　 Сильвенио глянул на него с досадой, делая перерыв.

　　 — Сир, не думаю, что упоминание столь очевидного факта сейчас актуально.

　　 Аргза раздражённо дёрнул его за руку на себя, нахмурившись ещё больше.

　　 — Не выделывайся. Я имел в виду, что не слишком хорошо себя контролировал. И я не хотел на тебе срываться.

　　 — Это такое извинение, милорд?

　　 Короткий злой рык заставил его заткнуться и рефлекторно вжать голову в плечи в ожидании удара. Но Аргза, к его удивлению, только поднялся с кресла — и толкнул в него не ожидавшего этого Сильвенио. Затем наклонился и зачем-то зажал его рот ладонью, жёстко сжимая ему челюсть.

　　 — Мне проще делать так, чем потакать твоему новому внезапному пунктику насчёт этих извинений, — пират как-то пугающе усмехнулся.

　　 И — без предупреждения послал по его телу через свою ладонь волну непонятной магии. На долгую минуту все вчерашние повреждения взорвались болью так, словно его пропустили целиком через мясорубку, и Сильвенио закричал, вцепившись в подлокотники кресла до побелевших костяшек пальцев, но рука варвара продолжала зажимать ему рот, не позволяя орать слишком громко.

　　 Зато, когда Аргза, тяжело дыша почему-то, убрал руку, Сильвенио вдруг обнаружил, что никакой боли больше нет и в помине. Мышцы и рёбра срослись, ткани восстановились, исчезли даже синяки. Правда, почему-то царапало сухостью в горле и нещадно ныла голова, что вкупе с вяло дёрнувшимся желудком наводило на подозрения о передавшемся ему каким-то образом чужом похмелье, но, по крайней мере, это было ещё терпимо. Аргза выдернул его из своего кресла и снова уселся туда сам, с хрустом потянувшись. Очевидно было, однако, что этот ритуал отнял у него слишком много сил.

　　 — В расчёте пока, — заявил варвар безапелляционно. — Не думай, что я буду проделывать такое часто.

　　 Сильвенио отвернулся к консоли и спрятал затаившуюся в уголках губ улыбку. Два — ноль, посчитал он. А потом добавил мысленно: это если только принять за "ноль" все те случаи, когда выигрывал Аргза.

　　 Джерри вечером уже на пороге комнаты механиков встретил его словами:

　　 — Выходит, я зря переживал вчера, и он тебя как-то вылечил всё-таки.

　　 Сильвенио пожал плечами, как бы не понимая, что тут такого, потом кивнул и прошёл внутрь, заперев за собой дверь. На всякий случай пошарил по комнате взглядом в поисках извечных пивных бутылок, но ничего не нашёл и кивнул ещё раз, уже одобрительно. От механика его жест не укрылся.

　　 — Да успокойся ты, я не буду больше пить! Я прекрасно помню, что нам предстоит вскоре. И, кстати, свою часть работы я уже выполнил — пропаганда нашего плана прошла успешно. Рабочие с нами, солдат спрашивать не стал, потому что их-то, по-моему, как раз всё на этом корабле устраивает.

　　 — Хорошо. А ты сказал им, что мы не должны его убить в итоге? Чтобы не было разочарований? Как-то мне не верится, что они… поддержат более гуманный путь решения проблемы…

　　 Джерри непонятно улыбнулся, не отвечая. Сильвенио резко нахмурился:

　　 — Джерри… Я уже говорил тебе, что…

　　 — Что не собираешься участвовать в убийстве, я помню, да-да. Не боись, никто никого не убьёт. Всё будет хорошо и… кхм… гуманно. Верь мне, брат.

　　 Сильвенио не то чтобы особенно верил, потому что рыжий механик явно что-то темнил. Но у него, в общем и в целом, просто не было выбора. Если он откажется участвовать уже теперь, когда всё уже почти готово, то восстание просто поднимется без него, и тогда уж совершенно точно будут жертвы. А так у него хотя бы оставался шанс проследить, чтобы вся эта задумка не унесла ничьих жизней — в чём-то он всё же продолжал оставаться наивным идеалистом.

　　 — Ладно, я полагаюсь на тебя.

　　 — А я — на тебя, — Джерри смущённо запустил руку в свои короткие волосы, прочёсывая их пятернёй в попытке успокоить какие-то свои мысли. — Послушай, вчера… я был пьян.

　　 Сильвенио невольно закатил глаза.

　　 — Он сказал мне то же самое с утра. Практически слово в слово.

　　 Конопатое лицо Джерри приобрело ещё более смущённое выражение.

　　 — Не сомневаюсь, но… Я должен сказать тебе ещё кое-что. Я был не совсем пьян, я… прекрасно осознавал, что творю. Алкоголь мне просто храбрости придал. Я намеренно его вывел из себя, потому что… хотел ещё раз, ну… понимаешь? Последний раз…

　　 Слушать это было тяжело и как-то неприятно. Сильвенио не понимал, зачем механик вообще рассказывает ему всё это. Отчасти он мог ему даже посочувствовать, потому что у него сохранились ещё воспоминания о том, каким невыносимо желанным Аргза казался ему под воздействием природного афродизиака, но вот то, с каким упорством другие люди плевали на доводы разума, лишь чтобы удовлетворить желания плоти, приводило его в недоумение.

　　 — Мой друг, не надо передо мной оправдываться, ладно? За это ты несёшь ответственность только перед самим собой. Мне, конечно, жаль тебя, потому что ты сам же от этого и пострадал в итоге, но… это всё-таки только твоё дело.

　　 — И ты совсем не ревнуешь?

　　 — Ревность — это…

　　 — …слово не твоего народа, я знаю. Ты не умеешь ревновать, я и забыл. Ты вообще ничего более-менее человеческого, кроме страха, чувствовать не умеешь, по-моему. Чёрт, и что он в тебе нашёл вообще?

　　 — Я не знаю. И кто здесь ревнует, Джерри?

　　 Механик замолчал и рухнул лицом в подушку на свою кровать. Тяжело вздохнул и пробормотал что-то невнятное, но Сильвенио и так всё понял. Он подошёл к другу и коснулся его плеча.

　　 — Послушай, — сказал он мягко. — Давай не будем ссориться накануне всего того, что должно произойти. Если ты передумал, то…

　　 — Нет, — уже более отчётливо. — Нет, не передумал. Этот сукин сын мне до смерти надоел. Мы от него избавимся. А я не буду дураком.

　　 — У нас всё получится, вот увидишь.

　　 Кого он пытался в этом убедить, Сильвенио не знал и сам.

　　 План был прост и надёжен: устроить где-нибудь в одном из самых просторных отсеков корабля масштабную драку, чтобы заманить туда Аргзу, который непременно захочет с этим разобраться лично, затем наброситься на него всей толпой и вколоть успокоительное, а потом связать и быстро вытащить из корабля на ближайшей обитаемой планете. А уж потом можно будет улетать восвояси, чтобы после рассеяться по галактикам и никогда, никогда больше не вспоминать украденные Аргзой Грэном годы жизни. И не вспоминать друг друга, пожалуй. Сильвенио в основном плане (без учёта предполагаемых издержек) отводилась сравнительно небольшая роль: увести корабль после того, как главная часть будет закончена, ибо управлять судном умел только он один. Правда, оставалась ещё проблема с той частью солдат, которые на корабле находились исключительно ради сражений и к тому же получали регулярную зарплату, а соответственно, вряд ли одобрили бы весь бунт, но Джерри сказал, что рабочие, коих было большее количество, смогут с этим разобраться. Потому что даже измождённые и неопытные в драках гражданские могут справиться с профессиональными военными при помощи одной лишь накопленной за долгие годы злости, так утверждал Джерри.