Джен Коруна - Год багульника. Осенняя луна Страница 41

Освещая себе путь факелом, они вошли внутрь. Моав изумленно осматривалась по сторонам. Подземелье, куда они попали, было величественно и просторно. В отличие от подводного лабиринта, его залы и галереи явно были делом трудолюбивых рук: их построили гномы много сотен лет назад, а потом, когда подземный народ отступил к Бурым горам, бросили. С тех пор древние катакомбы стояли, как памятник славной истории ушедшего отсюда народа; памятник нерушимый и неподвластный времени. Даже сейчас, много лет спустя, здесь все выглядело так, словно строительные работы были закончены только вчера. Гладкие, вырубленные в сером камне стены гордо вздымались под высокий потолок, гранитный пол был ровным, без трещин и щербин; скупые узоры украшали холодную поверхность камня. Удивительно, но здесь вовсе не было мрачно: под сводами царил приятный полумрак, откуда-то сверху тонкими лучами струился мягкий желтый свет… Эльфа подняла голову: высоко, под самым потолком, прямо в камне были прорублены вытянутые прямоугольные окна, сквозь них и поступал свет.

— Вот видишь, я же говорил, что эта пещера необычная, — улыбнулся Кравой. — Здесь вполне достаточно света, чтобы прожить даже такому, как я. Правда, дальше уже не так светло, но мы ведь ненадолго…

Он протянул смуглую руку, приглашая Моав следовать за ним. Она с улыбкой взялась за его ладонь.

Каменные коридоры постепенно уводили вниз, вглубь земли. По мере того, как они спускались, становилось жарко — воздух с поверхности почти не проникал сюда. От основного тоннеля под прямыми углами отходили второстепенные, от них ответвлялись еще коридоры, и так почти до бесконечности. Трудно было и представить, что в этих катакомбах можно запомнить дорогу, но Кравой, похоже, чувствовал себя здесь как дома: он уверенно сворачивал из одной галереи в другую, уходя все дальше от солнечного света.

— Еще совсем немного… — сказал он через некоторое время, обернувшись к Моав — та выглядела слегка напуганной. — Не бойся, здесь нет никаких чудовищ, разве что летучие мыши… Кстати, вот мы и пришли!

Они стояли в большом квадратном зале. Его потолок был настолько высоким, что свет факела не доставал до него, отчего казалось, будто он уходит в пустоту. Естественного света здесь не было. Моав сделала несколько несмелых шагов, их звук эхом пробежал под залу. Она осмотрелась, ее взгляд упал на большой камень, лежащий посреди зала: по своему виду он существенно отличался от окружающих валунов — почти правильной квадратной формы, верхняя плита слишком гладкая, как для обычного обломка гранита. Кравой подошел к нему и торжественно произнес:

— Вот он, наш тайник!

Эльфа озадаченно обошла вокруг камня.

— Ну и что с ним делать?

— А вот что! Смотри!..

Жестом фокусника солнечный эльф последовательно тронул каменную плиту в нескольких местах: она без единого звука треснула посредине, две половины камня раздвинулись, образовав глубокую выемку — в нее вполне мог уместиться меч. Моав подошла и заглянула внутрь, на бледном лице все еще читалось некоторое сомнение.

— Надежнее места не придумаешь, — убежденно сказал Кравой, — я сам потратил не один месяц, пока разобрался, как оно работает. Наверное, гномы прятали здесь какие-то особо важные документы или реликвии… Для надежности можно еще и запечатать светом, ты ведь это умеешь?

— Умею.

— Вот и отлично, тогда сюда точно никто не проберется, кроме нас. Ну, а когда понадобится, ты или я сможем прийти и забрать Нар-Исталь.

— Ладно, уговорил, — согласилась Моав. — Место и впрямь хорошее.

Медленно, точно ощущая всю торжественность момента, она взяла завернутый меч из рук Кравоя, положила в нишу и так же медленно отступила назад. Несколько мгновений она молча смотрела на него: едва ли кто-то признал бы в этом свертке легендарный меч Лагха — то, за что так яростно боролись самые могущественные правители земли и моря.

Наконец, Моав отвела глаза; солнечный эльф снова нажал невидимые рычаги, и камень беззвучно сомкнулся. Он быстро показал ей, как он открывается, убедился в том, что она запомнила последовательность нажатий. Моав несколько раз повторила комбинацию, каждый раз камень успешно открывался.

— Ну что, запомнила? Запечатываем? — нервно спросил Кравой — ему явно не терпелось выбраться на солнечный свет.

— Запечатываем, — ответила она.

Отступив к месту, где начинался коридор, они встали друг напротив друга и вытянули руки вперед, точно упираясь в невидимую стену. Их ладони медленно соприкоснулись. Некоторое время никто не шевелился, оба рассредоточенными взглядами смотрели куда-то сквозь тела друг друга. Наконец, Моав подняла голову и стала осторожно отводить ладошки от рук краантль. Между ними протянулись две сияющие полосы, похожие на лучи, что падают в темную комнату. Взглянув на веллару, Кравой тоже сделал шаг назад — свет продолжал тянуться… Так они отходили, пока не уперлись спинами в противоположные стены каменного коридора. По кивку Моав оба одновременно опустили руки — свет яркой лентой на мгновение повис в воздухе, а затем стал расширяться, рассеиваясь по направлению к полу и потолку. Через несколько мгновений на месте входа в зал тускло мерцал светящийся щит, закрывший собой все пространство: теперь лишь они двое могли проникнуть под каменные своды, скрывшие меч Иннариса.

Осмотрев дело своих рук, они, не говоря ни слова, двинулись в обратный путь. Полночная Молния снова была скрыта — но на этот раз ждать ей оставалось недолго, ибо Великая битва близилась.

Эльфы вновь возвращались к свету. Теперь они двигались спешным шагом, безошибочно заворачивая в нужные ходы. Моав шла молча и устало, словно каменный лабиринт высосал силы из ее хрупкого тела. Наконец, вдалеке появился выход — узкая полоска света, но какой яркой показалась она глазам, привыкшим к полумраку подземелья! Завидев свет, она остановилась, переводя дыхание.

— Что с тобой? — с тревогой спросил Кравой.

— Я немного передохну…

Он подошел вплотную к ней, обеспокоено заглянул в ее лицо — в свете факела оно казалось скроенным из сплошных теней. Он поставил факел в держатель и бережно взял руки эллари в свои. На несколько мгновений в катакомбах стало совсем тихо. Кравой почувствовал, как сердце разгоняется у него в груди; все напряжение последних недель разом накатило на него. Он хотел сдержаться, но не смог. С неожиданной страстью он воскликнул:

— Моави, давай уедем в Рас-Сильван! Сегодня же! Прошу тебя!

Эльфа вздрогнула, как от удара.

— Я не могу — уже слишком поздно…

— Нет! — пылко возразил он. — Ты должна верить в чудо! Ты ведь сама говорила!