Защитник. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн" Страница 42

Но это всё равно вода. Моя стихия.

И как бы я ни был плох в сродстве с ней, уж удержать хотя бы шарик воды я-то должен?

Спустя сотню вдохов я открыл глаза и с ухмылкой поднёс ладони ближе к лицу. Над каждой из них парил прозрачный шарик. И немалый. Ничуть не меньше того, который я мог бы зачерпнуть сам из кувшина.

Усилие, которое далось мне нелегко, и вокруг ладоней туман начал вихриться, уплотняться, закручиваться струями, а его невидимые частицы становиться всё больше и больше.

Они касались моих ладоней, пытались втянуться в шарик воды, но бессильно скатывались с его поверхности и капали мне под ноги, собираясь там в лужицу.

Удивительное зрелище. Такого я не видел ещё ни разу на своих тренировках.

Не знаю, сколько это продолжалось, но усталость брала своё.

Шарики в ладонях дрогнули, потеряли форму и пролились на серый камень.

Вздохнув, я признался, что нужно знать меру.

Отряхнул ладони.

И замер.

Снова повёл руками, рассекая туман и ощущая, как он расходится с пути моих пальцев.

Не веря себе, закрыл глаза, но даже не видя тумана, ощутил его. Ощутил свою стихию, словно и впрямь стоял в воде, каждое движение туманных струй, сочащихся сквозь пальцы.

Удивительно. Как так вышло за эту небольшую, по сути, тренировку?

Старшие ученики на четыре месяца погружаются в медитации своей стихии, чтобы получить прорыв в звёздах, а я...

Я перебил себя. А что я?

Выхватил из кисета артефакт, торопясь влить в него силу, стихию и с жадностью вглядываясь в загоревшиеся на нём цифры.

Ничего особенного.

Мой предел сдвинулся всего на один узел с момента прошлой проверки.

Что бы ни случилось со мной, но оно имело малое отношение к Возвышению.

Может быть... Может быть, оно имело отношение к сродству со стихией?

Я погрузился в себя, оценивая нити, скользящие по меридианам.

Никак не отличаются от себя прошлых.

Лучшей проверкой стало бы столкнуть нити воды и частицы тьмы и поглядеть, сколько нитей понадобится, чтобы уничтожить одну частицу. Сравнить с тем безумным сражением, которое я вёл в подземелье Тёмного.

Но я ещё не сошёл с ума, чтобы устраивать подобные проверки.

Напоследок скользнул вниманием, духовным взглядом в стороны, пытаясь охватить как можно большее пространство тумана.

И внезапно ощутил его ленивое движение. То, что до этого представлялось мне неподвижно висящей завесой, оказалось вдруг пронизано неспешным движением. Туман двигался вниз и вверх, перемешиваясь и клубясь. Но так медленно, что оставался недвижимым для глаза.

Хмыкнув, я покачал головой и двинулся обратно. К голубому сиянию во мгле.

Ирая стояла на шаг за линией. Встретив её взгляд, я покачал головой:

— Никого не нашёл.

Она неожиданно зло огрызнулась:

— Ты чего меня за дуру держишь?

Я растерялся:

— Что?

Ирая разомкнула руки, ткнула меня в грудь навершием меча:

— Неужели ты оглох, Римило? Хорошо, я повторю. Ты держишь меня за дуру. Этаж огромен, а пока тебя не было, то вряд ли успела сгореть большая мерная палочка. Сколько за это время можно было обыскать? Две тысячи шагов в одну сторону, две тысячи шагов в другую сторону?

Я невольно изумился:

— А сколько я должен был обыскать?

— Всё!

На крик многие обернулись, кое-кто и шагнул ближе. Например, Ория.

Она согнулась в поклоне, подняла руки в приветствии идущих и негромко сказала:

— Старшая, простите меня...

Ирая перебила:

— Не прощаю!

— Старшая, я хотела сказать...

— Я не хочу и слышать.

Ория выпрямилась, опустила руки, губы её сжались в тонкую линию, побледнели даже, с такой силой она их сжала. Несколько вдохов они молча глядели друг на друга, затем Ория разжала губы и медленно произнесла:

— Всякому послушанию есть предел.

— И для младшей из стражи Академии он на удивление быстро закончился.

Ория провела рукой по рукаву с красным кантом и усмехнулась:

— Ох, как заговорил один из талантов Академии. Но чего бы добился этот талант без основы? Без поддержки таких простых стражников, как я?

Ирая прошипела:

— Знай своё место.

Я наконец очнулся от состояния полного изумления, в котором всё это время пребывал. Первый раз я видел, чтобы спокойная и рассудительная Ирая так себя вела, первый раз я видел, чтобы улыбчивая и вежливая Ория так дерзила. И ничем хорошим это закончиться не могло.

Поэтому я шагнул вперёд, между девушками, рявкнул:

— Довольно!

Но это лишь взъярило Ираю:

— Ты думаешь, заткнёшь мне рот?

— Довольно!

На этот раз слова я подкрепил волной духовной силы. Выплеснул её из тела, отправил в Ираю, обрушив на её плечи тяжесть давления.

Попытавшись обрушить.

Она выплеснула встречную волну, её меч покинул ножны, а под ногами Ираи вспыхнуло обращение, заставляя вокруг меня взметнуться первым, ещё едва тёплым порывам ветра.

Тело начало действовать, не дожидаясь запаздывающих мыслей.

Шаг вперёд, мои ладони оплетают запястье Ираи, выворачивая ей руку. Единство со Стихией пылает на коже, делая меня быстрым и сильным. Мгновение и меч улетает в сторону, а Ирая стонет.

И не от того, что я так сильно вывернул руку, а от срыва техники. Да, она очень сильна, но большая часть используемых ею техник чем-то похожи на оружейные. Требуют оружия в руке. До этого я никогда не использовал в тренировках эту её слабость, но сейчас...

Сейчас у меня не было выхода. И времени подумать. И потому я действовал в полную силу.

Ирая дёрнулась раз, другой, но не сумела высвободиться, лишь что-то хрустнуло в вывернутой руке.

А у меня наконец начала работать голова. И я зло прошипел ей прямо в ухо:

— Так вот значит, чему тебя учил дед и отец? Оскорблять младших, ставить им в укор их ранг и положение в Ордене? Так, наверное, дед завоёвывал себе уважение среди стражи дорог? Такие советы давал тебе отец, отправляя в Академию?

Ирая снова дёрнулась.

— Заткнись.

Она отбросила ножны, в её руке появился призрачный короткий клинок, которым она попыталась распороть мне руку. Но её техника бесследно развеялась, наткнувшись на мою Духовную Защиту.

Я встряхнул Ираю:

— Довольно!

Она рванулась раз, другой. И всё это под десятками взглядов. Во время скоротечной схватки мы развернулись и стояли сейчас лицами ко всем остальным. К старшим ученикам, моим стражникам, нашим с ней соученикам, которые все пришли в себя, пока я торчал посреди тумана, и сейчас глазели на нас, позабыв о своих делах.

Ирая всхлипнула, обмякла и едва слышно прошептала:

— Отпусти.

Я медленно разжал хватку.

Ирая развернулась ко мне, но и не подумала снова напасть или кричать. Впилась в меня взглядом, всё так же едва шевеля губами, произнесла:

— Ненавижу тебя.

И шагнула прочь.

Попыталась шагнуть. Потому что я ухватил её за плечо, не дав стронуться с места. Мгновение мы глядели друг другу в глаза, затем я кивнул:

— Хорошо, ты права, — повысив голос, я громко крикнул. — Привал на сутки. У нас был сложный переход. Мы справились с испытанием, которое ученики Академии не могли пройти больше двадцати лет. Мы все должны прийти в себя и подготовиться. Этот этаж мы прошли, но впереди нас ждёт испытание ничуть не меньшее. Больше того, вы помните, что оно будет ещё опасней. Я хочу, чтобы мы ступили в переход Пути полные силы и готовые сражаться. Поэтому привал.

Отпустив Ираю, я сказал уже только ей:

— Сейчас я уйду в туман. Буду, как ты и хочешь, обшаривать его шаг за шагом. Не обещаю, что пройду весь этаж, это невозможно за всего один день.

— Тогда я помогу тебе.

— И мне придётся искать там ещё и тебя, обузу?

Ирая вспыхнула, открыла было рот, но я уже припечатал:

— Гилай, наследник одной из фракций Пояса, наверняка имел способ пройти этот этаж, не сбившись с пути. Ты, рассчитывавшая в своей жизни лишь на красный халат попечителя — в этом тумане и умрёшь.