Лимитерия (СИ) - Герда Страница 42

— Но-но! — Сахарова несильно ткнула дулом пистолета в спину огненного силача, строго сказав: — Наша задача — сбить болотную ведьму с толку, а не сражаться с ней. Не вздумайте нарушать приказ.

— У-у-у, Юлька, ты серость. Так же неинтересно.

— Будет тебе «неинтересно», когда Элли с чувством полного негодования свернёт тебе шею.

— Я буду надеяться, ты пробудишь меня с того света своим целебным поцелуем?

— Ха-х, не дождёшься.

— Ещё как дождусь, сладенькая. Ты даже не представляешь, сколь широки границы моей выдержки.

— Сказал человек, изо дня в день просиживающий штаны в таверне.

— …Так, Юлька…!

— Юлия Максимовна Сахарова. Обязательно — на Вы. И с уважением.

— Воу, ты чё такая дерзкая, а? — Корт даже присвистнуть себе позволил, но тихо, периферическим зрением глядя на нахмурившуюся шатенку. — Будешь так себя вести, красотуля — и я в натуре к тебе домой приду. Не дразни меня.

— Как. Мне. Пофиг, — протяжно фыркнула в ответ Сахарова.

«Блеск! Мало того, что по колено в дерьме иду, ещё и этих слушать приходится», — думал про себя раздражённый Хог.

А может, потому Элли и отправила троицу искать болотную ведьму ночью — чтобы двум драчунам не пришла в голову дурацкая мысль выяснить, кто круче побьёт демоницу? Предположение логичное, но донельзя дурацкое — ибо в этом случае Лимит просто наорёт на Эрию, высказав ей всё то, что накопилось в его пылкой душе.

Хог посмотрел на оберег на своей руке. Он был сделан из сухих водорослей и веточки крапивы, напоминая браслет с чёрной нитью. Орфей не соврал: попадающиеся на пути кикиморы тотчас бросались врассыпную, явно обеспокоенные странной вещью на левых руках охотников.

Был в обереге, правда, изъян один:

— Он теряет свою силу, как только соприкасается с водой. Поэтому будьте аккуратны, пожалуйста, — просил Орфей.

Вроде ерунда. А вроде и нет. Здесь, куда ни глянь — везде одна влага. Любая капля лишит волонтёров неприкосновенности, и тогда кикиморы перестанут их бояться. Да, вреда от них немного. Но в паре с болотной ведьмой они будут неистовы и свирепы — а это уже большие проблемы.

Элли упоминала некую деревню на болоте — на которую Хог, Юля и Эс вскоре вышли. Перед ними предстала не слишком привлекательная картина, больше подобная кладбищу: сырые, заплесневевшие дома с провалившимися внутрь крышами походили на гробы, пустующие маленькие улицы поросли мхом и белыми кувшинками из топких лужиц, а обвалившаяся мраморная статуя (явно какого-то божества местного) напоминала павший под гнётом сурового времени памятник. У берегов находились деревянные мостики, но ребята сомневались в их способности выдержать хотя бы одного из них. Хоть ту же миниатюрную Юлю, веса в которой в два раза меньше, чем у Хога или Эса (этот ещё тяжелее будет).

Ужасное место. В ночи его пугающая красота ещё больше гиперболизирована.

Троица вошла на территорию деревни.

— Ага. Местные Водяному поклонялись, значит, — задокументировала Юля, когда встала напротив разрушенной статуи со скрещёнными на груди руками. Парни подошли к ней.

— Думаешь, девок своих и скот ему сдавали на постоянную аренду? — предположил Хог.

— Скорее всего. Хотя я не наблюдаю нигде водяную мельницу, под которой Водяные обычно обитают. Может, разрушили?

— Хм-м… — Эс подозрительным взглядом оглядел место сие. — Ребят, вам не кажется, что превращение озера в болото — ненормальная тема?

— Согласна, тоже на это обратила внимание, когда Элли вводила нас в курс дела. Места, где живут русалки, резко не исчезают. Для этого нужна причина и не абы какая.

— Мы думаем об одном и том же?

Волонтёры переглянулись друг с другом.

— Пингвин про проклятие Золотой Горы что-то ляпал. Мол, Вий там замурован, все дела, — напомнил задумчивый Хог.

— Думаешь, братан, из-за него?

— Та хрен его знает. Ни разу не слышал, чтобы присутствие какого-то демона резко что-то меняло.

— Да и остров так-то немаленький, — добавила Юля. — Одна фигура — даже такая, как Вий — неспособна охватить всю территорию Златогора.

— Если ему только что-то — а точнее, кто-то — не помогает.

— Это уже каким-то фантастикой попахивает, Хог. Впрочем, ладно, давайте возвращаться к работе. Не то до утра просидим здесь, за что Элли нас по голове не погладит.

— И то верно, — хмыкнул Эс.

Волонтёры двинулись дальше.

Долго ли, коротко ли, но вскоре их уши уловили достаточно приятное пение в исполнении чарующего женского голоса. Хог сразу же махнул ладонью, и ребята приспустились на корточки. Эс потушил пламя.

— Это болотная ведьма, — прошептала Юля.

Вот всё сказываем про болотницу, сказываем — а так и неясно, как именно коварная демоница заманивает в свои топи путников, что забрели на её территорию. Давайте расскажу.

Начнём с малого: болотница любит петь. И поёт она красиво, нежно, мелодично, будто ангел с небес на землю опустился. Её голос изящно по струнам души скользит подобно пальцам аристократичным, игрой своей рождая в душах и умах человеческих картину чудесного мига, которому хочется отдаться на волю целиком и полностью. Но даже если человек не соблазнится чудесным пением, у болотной ведьмы есть и другое оружие, куда более эффективное, чем голос — красота.

Болотница — очень притягательная внешне девушка. У неё длинные волнистые чёрные волосы, украшаемые маленькой белой кувшинкой; очаровательные зелёные глаза, обрамлённые утончёнными ресницами и идеальная по всем аспектам фигура: осиная талия, пышная грудь, широкий таз и почти бледная кожа, в свете Луны кажущаяся слегка голубоватой. Единственное, что портит образ донельзя сексуальной дамы — лапчатые ноги, которые та подгибает под себя, дабы не спугнуть путника.

Болотница, возможно, находилась там же, где ей предписывают быть сказы других — в большом цветке-кувшинке, бутоны которого выстроились вокруг ведьмы, не позволяя волонтёрам её увидеть. Но даже в этом случае её власть в виде афродизиака, флюидами распространяющегося вокруг болотной топи, никуда не делась. Охотники её присутствие здесь ощущают. Она воистину опасна, ежели слишком близко к ней подойти.

— Ух, ёлы-палы! — Эс аж слюной подавился, стоило ему только оказаться в малой досягаемости чарующей ауры. — Ребят, я, конечно, всё понимаю… но кое-что во мне в неё влюбилось.

— Чего и следовало ожидать от любителя во всякое непристойное потыкаться, — нахмурившаяся Юля решила убрать один «Стрый-львер» в кобуру, чтобы вторая рука была свободной.

— Юлька, у меня не было женщины целые сутки. Ты даже представить себе не можешь, каково