Арина Холина - Увидимся в аду Страница 42

— Фолофо, — прошамкало зеркало, выпучило глаза, прикрыло рот рукой и сбежало.

— Забыло надеть вставную челюсть. — Роза пожала плечами. — Оно уже старенькое.

Наконец отражение вернулось. Лохмы оно прилизало, надело зубы и очки.

— Слушаю, — высокомерно произнесло оно.

— Говори громко и четко, — шепнула Магда.

— Мария Лужина. Все, что можно о ней узнать! — прокричала Наташа.

Зеркало пошло рябью. Когда прояснилось, Роза окликнула Наташу:

— Она?

На Наташу смотрела пожилая женщина, видимо, много пьющая — беззубая, лохматая, грязная пропойца.

— Может, такой она станет в старости? — злорадно понадеялась Наташа.

— Не она? — уточнила Роза.

— Она моложе, — сказала Наташа.

Зеркало услужливо показало вторую Машу Лужину — молодую женщину с лицом, вытянутым, как огурец.

— Лет двадцать восемь. Блондинка… — уточнила Наташа.

В зеркале возникали прически, губы, носы, глаза, пока Наташа не воскликнула радостно:

— Вот!

Через пару минут отражение превратилось в ту самую Марию Лужину, которая была нужна. Эта Мария стояла на кухне рядом с большой кастрюлей и плавно мешала что-то похожее на клюкву, а вокруг громоздились бесконечные склянки.

— Что это она делает? — насторожилась Магда.

— То же, что и мы, — хмыкнула Роза. — Девочки, она что, наша?

Наташа изумленно пожала плечами, а Магда возбужденно взвизгнула:

— Вот так так! И мы причем ее не знаем! Значит, она совсем недавно…

— Подождите! — Роза взмахнула рукой. — Идите на кухню, поешьте чего-нибудь.

— Э-э-э… — только и успела промямлить Наташа, а Магда уже тащила ее волоком из комнаты.

На небольшой, но уютной кухне Магда проговорила одними губами:

— За своими подсматривать нельзя. Недавно вышел указ о таинстве частной жизни. Все зарегистрированные зеркала докладывают, что да кто смотрел. Но если Роза нас выгнала, а сама осталась, следовательно, она знает обходной путь. Только цыц! Никому ни слова и не говори громко. Сама у нее ничего не спрашивай, надо будет — расскажет.

И Магда стала шарить по кастрюлям, стоявшим на плите. В одной был обнаружен борщ с курицей, в другой — рыба под ароматным маринадом, а на сковородке румянились креветки в тесте.

— О! — восхитилась Магда. — Сейчас мы все это съедим, и Розе придется чуть-чуть поголодать.

Они действительно почти все съели, выпили компоту, посмотрели адские новости, из которых Наташа узнала, что Сатану закрыл границы Ада для гомосексуалистов и лесбиянок. Лысая ведущая с наглой физиономией и пирсингом везде, где только можно, тараторила:

— Сатана настаивает на скорейшем рассмотрении постановления о Третьем пришествии упрекает Первое управление в косности и медлительности. — Ведущая сделала паузу и налила в хрустальный стакан темного вина из пыльной бутыли. — Достопочтенный Метатрон на это заявил, что необходимая работа ведется, а если чертям в Аду нечем заняться, все желающие бесы могут получить временную работу в Чистилище! Также он добавил, чтобы уважаемый Сатана поумерил свои пламенные речи — от них на земле горят торфяники.

— Тебя могут прижать, — заметила Магда.

— В каком смысле? — нахмурилась Наташа.

— Если у них там, — Магда кивнула на телевизор, — начнутся разборки — кто прав, кто виноват, то Метатрон обязательно скажет, что вот мы работаем, на месте не стоим — агентов послали, все такое… А ты здесь чем занимаешься? Личной жизнью?

— Блин! — расстроилась Наташа. — Ты права. Надо отчет составить, что ли… А… мне может что-нибудь быть? Ну, за все это…

— Может, — подтвердила Магда. — Вилария, конечно, тебе поможет, но если ты сильно нашкодила и если выяснится, что ты пренебрегла обязанностями, он ломать рога и стучать копытами не будет.

Роза явилась часа через три — взмыленная, серая, в расхристанном кимоно. Она жалостливо посмотрела на Магду и запричитала:

— Ну за что мне такое наказание? А? Могу я после этого адского труда съесть хоть… — она задумалась, — две-три тарелки борща с белым французским батоном и сковородку креветок в кляре?

— Ха-ха-ха! — засмеялась Магда. — Если ты еще способна острить, значит, не все так плохо. Ладно, борщ мы тебе оставили. На! — Магда быстро налила борщ в заранее подготовленную миску и поставила по левую руку от Розы тарелку с пышным хлебом.

— Вофем, фо не та посо… — проговорила она сквозь борщ и кусок булки.

— Прожуй сначала, — посоветовала Наташа. — После четырех часов напряженного ожидания мы как-нибудь выдержим лишних пятнадцать минут.

Роза покорно доела, грустно посмотрела в пустую тарелку, бросила на Магду умоляющий взгляд. Но та сурово покачала головой, и Роза решительно убрала грязную посуду, умудрившись на ходу доесть остатки креветок.

— В общем, все не так просто, — повторила она. — Очень странное создание эта ваша Маша Лужина. Судя по всему, она ведьма. Но не особенно давно…

— Откуда ты знаешь? — перебила Наташа.

— Если я начну объяснять, — строго сказала Роза, — то тебе ста лет не хватит. Опыт приходит с веками. Я уже столько этим занимаюсь, что… Около месяца назад с ней произошло нечто загадочное — сначала яркий свет, потом кромешная тьма… Так бывает, когда умирают — только наоборот.

— Что — наоборот? — переспросила Наташа.

— Сначала тьма — потом свет, — раздраженно пояснила Роза. — Когда умирают.

— И что все это значит? — встряла в разговор Магда.

Роза пожала плечами:

— Не знаю. — Воспользовавшись тем, что девушки были в растерянности, она отломила от батона ломоть и быстро его проглотила, запив соком. — Я попробую по своим каналам выяснить. Можно еще этого Илью найти — у нас с ним лет пятьсот назад были неплохие отношения. Но сами понимаете — ничего не обещаю.

Поблагодарив Розу, девушки ушли.

Рассветало. Солнце еще не выглянуло, но уже предупреждало о скором появлении — облака желтели, горизонт рассыпался на розовые полосы, а небо из серого потихоньку превращалось в голубое. Все те, кому рано вставать, уже беспокойно ворочались в кроватях, спешно досматривали последний сон, а те, кто еще не ложился, торопились в постель, чтобы хоть мгновение ночи застать в кровати.

Девушки молча сели в машину, Магда в считанные секунды доставила Наташу к подъезду и предупредила устало:

— Будь осторожней.

Наташа согласно кивнула и поплелась домой.

В двери она нашла записку: «Я соскучился. Без тебя плохо. Давай встретимся? Игорь», — и все трудности вдруг стали прозрачными, почти незаметными.

МАША