Максим Субботин - Ключ к искуплению (СИ) Страница 42

   Что ж, пусть подождут еще немного. Огненный шар начал медленно вращаться. При этом к уже закипающей под ним жиже потянулись раскаленные капли. Падая в грязь, они тут же превращались в горящие лужицы. Сергей понимал, что не сможет удержать оба шара, если станет спускаться. Потому попробовал импровизировать, оставил за спиной небольшое, умирающее "солнце". Вряд ли его хватит надолго. Но лучше несколько минут форы, чем вообще ничего.

   Спускаться пришлось чуть ли не ползком. Стертые ступени практически не давали возможности уцепиться, а о перилах неведомый строитель не подумал. Ноги то и дело оскальзывались. Приходилось придерживаться руками, но и это помогало не очень.

   Сергей взмок, одежда липла к телу, стесняя движения. Пот стекал по лбу, заливал глаза. Он поднял голову, посмотрел на Искру. Та упорно следовала за ним, не жалуясь, не отставая ни на полметра. С края обрыва, над которым все еще стояло огненно-красное зарево, неслись протяжные вопли. Людоеды не уходили. А жаль - могли бы пока сожрать своих менее везучих сородичей.

   Лестница растянулась в бесконечность. Казалось, она ведет в саму Преисподнюю. Тело Здебора Вятича явно не привыкло совершать быстрые марш-броски, а потом еще ползти по истертым ступеням. Хорошо еще, что лестница ведет вниз. Подняться бы Сергей точно не смог. К тому времени, когда он достиг ровной широкой площадки, поясница и плечи уже даже не отваливались - они горели так, будто под кожу впрыснули кислоту, а кости и суставы превратились в трясущийся студень. Он с тяжелым стоном растянулся на камне. В горле стоял солоноватый привкус.

   Холод площадки приятно холодил спину. Вряд ли это полезно и без того ослабленному организму мага, но зато проясняет голову.

   - Нам нельзя задерживаться, - услышал он голос Искры.

   Спутница стояла рядом и смотрела наверх, на обрыв. Огненное зарево меркло. Еще немного - и людоедов ничто не сдержит.

   - Да-да, - Сергей сел, поморщился. Многое он бы отдал, чтобы вернуться в собственное тренированное тело.

   "Интересно, а что с ним стало? До сих пор лежит в квартире на полу? Или кто-нибудь озаботился пропажей Сергея Разина и нашел его бездыханный труп? Тогда есть все шансы оказаться в морге..."

   Сергей бесшумно выругался. Нашел, о чем думать!

   - Идем.

   Холод отчасти снял боль в пояснице. Если не очень рваться, то идти вполне можно.

   Площадка оказалась действительно широкой. Огненный шар так и не смог высветить ее полностью. Зато он высветил несколько ржавых металлических прутов, вбитых прямо в брусчатку. На каждом пруте красовался человеческий череп.

   Что это? Предупреждение?

   Искра присела, провела пальцами по брусчатке.

   - Старый город... - проговорила шепотом. В ее голосе слышались восхищение и трепет.

   Только теперь Сергей обратил внимание на саму брусчатку. Это не природный камень, которым мостились улицы Москвии, а вполне себе обычная тротуарная плитка. Обычная, но для его, Сергея, времени. Плитка растрескалась, некоторые бруски и вовсе раскрошились, но даже в таком виде они повергли Искру в восхищение, а Сергея в ступор.

   Зарево над обрывом замерцало. Вопли людоедов усилились, а потом вдруг стихли. Сергей резко вскинул голову. На верхних ступенях показалась человеческая фигура, объятая пламенем. Человек пытался сбросить с себя огненные лепестки, но те лишь сильнее разгорались. Не произнеся ни звука, людоед рухнул в пропасть. За ним тут же показались две фигуры. Но огня на них нет.

   Темноту разорвал раскатистый хохот. Вот и вся фора.

   Бежать по хорошо уложенной брусчатке - совсем не то, что хлюпать по жидкой грязи. Жаль, что бежать пришлось недолго. Похоже, старый город (как его называла Искра) или какая-то его часть начиналась именно здесь. Затопленные грязные катакомбы явно возводились много позднее и, скорее всего, совершенно другими людьми. Такой вывод Сергей сделал, увидев руины первого попавшегося на пути здания. Оно не было большим, не было красивым. Когда-то скучная темно-серая коробка в два этажа, с десятком окон. Но коробка, сложенная из бетонных панелей. Сквозь зевы оконных проемов виднелись обрушенные перекрытия, застарелый мусор, покрытый толстым слоем пыли.

   Они обогнули развалины - и оказались на широкой улице. По черному асфальтовому покрытию пролегали огромные трещины. Иногда, подобно арктическим льдинам, вздыбливались целые пласты, обнажая под собой подложку из гравия и песка. Дома вдоль улицы превратились в изломанные остовы, побитые пятнами гари. Будто гнилые зубы во рту больного цингой. И снова - каждый дом выстроен из бетонных панелей. Все однотипно - один цвет, одна этажность, одно расстояние между домами.

   Пока что Сергей старался примечать все подробности, все мелочи, чтобы потом, в спокойной обстановке (если до нее удастся дожить), осознать все увиденное. Никаких поспешных выводов. Кроме одного вопроса: как пещера подобного размера вообще может существовать и не обрушиться? Каково же ее размеры, что внутри поместились развалины пусть даже не целого города, а какой-то его части?

   - Там кто-то есть, - громко прошептала Искра и указала на развалины одного из домов.

   Сергей не остановился. Они и так перешли всего лишь на быстрый шаг. Терять времени больше, чем того требовали элементарные меры предосторожности не сломать ногу, не хотелось.

   - Кто?

   - Не знаю. Я слышала шум.

   Плохо, если Смехачи забрались так далеко. Но как бы то ни было - бежать. Пусть свет огненного шара привлекает внимание аборигенов. Пусть руины домов скалятся провалами дверных и оконных проемов. Пусть дрожащие, точно от озноба, тени обретают очертания людей - давно погибших, но не сумевших покинуть родной город, а понурые фонарные столбы больше напоминают виселицы.

   Вскрик Искры и последовавший за ним глухой стук падающего тела заставил Сергея остановиться. Спутница уже тяжело поднималась, шипела от боли, потирая ушибленную руку.

   - Прости, - виновато сказала она. - Поскользнулась.

   Улицу пересекал прозрачный след, шириной примерно в метр. Что ж, вот и исчезнувший Ползун? Пахнущая прогорклым жиром слизь еще не успела высохнуть. След тянулся до развороченного канализационного отверстия у самого тротуара, где и пропадал.

   Безумный хохот подстегнул подобно злой плети.

   Они миновали два перекрестка. Чем дальше, тем сильнее становились разрушения. Если в самом начале улицы темные стены домов стояли довольно уверенно, то теперь большая их часть превратилась в груды бетонного крошева, из которого все еще торчали внутренности арматуры. Похоже на последствия землетрясения или взрыва.