Дмитрий Изюм - Туда где твоя кровь Страница 42

Санька пока не ощущал ничего подобного. Источники исправно отзывались, выдавая силу на гора, но пёрла она сквозь него практически бесконтрольно. То есть пока он мог лишь включиться и выключиться, но ни выделить из потока отдельный источник, ни повлиять на выдаваемую им мощность не получалось.

В кистях рук, обхватывающих рукоятки тренажера, появилось неприятное жжение, но боли пока еще не было. Так называемый перегрев каналов наступал у него минут через двадцать непрерывной выдачи сырой силы, или «дури», как называли её местные. При первых признаках боли работу с источниками необходимо было сразу же прекратить и отдыхать вплоть до исчезновения всех неприятных ощущений. Этот период назывался временем восстановления и равнялся у Саньки примерно пяти минутам, что было вторым результатом по группе, но конечно же далеко не пределом. Для боевого факультета данный параметр являлся критичным, искусник-боевик по окончании Академии должен восстанавливаться за время, не превышающее двадцати земных секунд. А для Великого подобный критерий и вовсе не существовал, он мог выдавать «дурь» безостановочно, если бы конечно захотел.

Боль, похожая на судороги, как всегда подкралась незаметно. Вроде вот только всё было нормально, а тут и руки сводит, и виски ломит, и резь в глазах, на которые тут же навернулись слёзы. Санька выпал из астрала, дождался, пока угаснет луч силы и только после этого отпустил рукоятки тренажера. Отключаться в другой последовательности было небезопасно — остаточная сила в каналах и ауре могла запросто поджарить курсанта в капсуле. Санька выкрикнул обязательное оповещение: «Дикий-пять пустой!» и откинулся на подголовник ложемента, прикрыв глаза и ощущая, как медленно, по капле, из тела уходит боль.

Тогда, в первый день, генерал Джалиль повел их по транспортной сети сперва на третье кольцо, где кроме кампусов третьего курса находились различные службы обеспечения Академии. Там они оставили в специальном хранилище свои гражданские Знаки и получили взамен круглые Знаки первого курса Академии. А затем направились на первое транспортное кольцо, где, согласно правилам Академии, находились кампусы первых курсов. Всего транспортных колец было пять, причем напрямую можно было перейти только на соседние два. То есть с пятого сразу на второе или первое перейти было невозможно, надо было прыгать на третье, и с него, обязательно перейдя на другую портальную площадку, уже двигаться дальше. И еще для беспрепятственных внутренних перемещений необходимо было иметь соответствующий Знак, иначе просто сквозь рамку проходишь, никуда не перемещаясь. В общем безопасностью в Академии не пренебрегали.

Любого потенциального агрессора на внешнем оборонительном рубеже встречала дежурная смена постоянной охраны, подкрепленная студентами пятых курсов с учебно-боевой техникой. Причем не только боевиками, ибо боевая подготовка ограниченно велась и на всех прочих факультетах. Любой выпускник-энергетик, используя для наведения простейший амулет-концентратор, мог так отжечь — мало не покажется никому. Да и целители тоже не лыком шиты, особенно смертники. Напустят жути, да растительность эльфийскую расшевелят — пехота точно не пройдет. Вслед за пятым курсом подтянутся совсем не безобидные четверокурсники и уже достаточно опытные студенты третьего курса. Первые два курса при этом вполне успеют эвакуироваться в зону «ноль», где находятся межмировые порталы, основные силы охраны и большинство кафедр. А где кафедры, там и Великие с Искусниками. Ну а затем из порталов начнут вылезать отдыхающие смены охраны и Великие из филиалов в других мирах. Тут и сказочке конец, и агрессору.

Санька снова взялся за рукоятки и выбрал для прокачки землю. Шесть кристаллов вышли из зоны фокуса, остался только серый. «Дурь» снова попёрла из астрала, но тренажер пропускал лишь силу земли, поэтому остальные источники, заполнив до отказа своей силой каналы и узлы тела, застыли в равновесии, оказывая неслабое давление на ауру. Луч, ударивший в стену цухума, был прозрачно-серым. В нем искрами сгорали мельчайшие частицы пыли, витавшей в воздухе. Данное упражнение теоретически позволяло почувствовать течение силы земли и увеличить емкость ауры по остальным направлениям. Затем придет черед остальных стихий и жизненных сил. После трех месяцев тренировок Санька выполнял последовательность на автомате, а мысли его при этом витали по различным закоулкам, вынося на передний план недавние воспоминания.

Прибытие в их кампус прошло достаточно буднично. Выглядел он точно так же, как и тот, который они недавно покинули. Прямоугольный плац, по длинным сторонам которого находились два жилых корпуса, а по коротким — большая столовая, она же, видимо, актовый зал, и учебный корпус, за которым виднелись еще какие-то строения, видимо лаборатории и ангары. Окружал кампус зеленый ухоженный парк с небольшим искусственным прудом с проточной водой, поступающей по одному прямому каналу и уходящей с противоположной стороны по другому. А дальше ничего кроме моря зелени и не было видно.

В холле корпуса одиноко бродила здоровенная, под два метра ростом, мускулистая серая орчанка с неизменным коротким «орочьим» хвостиком жестких светло-русых волос и Знаком первого курса на плече. Завидев декана она изобразила строевую стойку и восторг на лице, назвавшись курсантом Эльтой из Дома Быстрых.

— Хм, из Дома Быстрых? — Удивился декан. — Что-то я никого из Дома Быстрых в списках данной группы не припомню… Кем, если не секрет, Вам приходится Хан Ханов Великий Джурык?

— Дедушкой. — Скромно потупив глазки промямлила орчанка.

— Не понял! — Озадаченно нахмурился Джалиль. — А почему не факультет управления?

— Я хотела, но дедушка сказал — сюда.

— Ничего не понимаю… Сам же списки вчера составлял…

— Возможно я проясню ситуацию? — Раздался спокойный голос от входа в корпус.

— Советник? — Декан уважительно поклонился стоявшему в проходе высокому седому мужчине со знаком Совета на официальном камзоле.

— Да, Генерал! Вот, ознакомьтесь. — Советник протянул декану старомодный бумажный свиток с печатью.

— Та-а-к… — Протянул Великий Джалиль, читая свиток и медленно наливаясь краснотой. — Я буду протестовать! Это пока еще мой факультет!

— Хм, Генерал, посмотрите на второй лист. — Улыбнулся Советник. — Великий Кеони тоже говорил, что это пока еще его Академия. Визу видите? Его визу. Внизу. Под подписями членов Великого Совета. Решение Великого Совета единогласно и обжалованию не подлежит. Вот перо, распишитесь в ознакомлении.

Декан сменил цвет с красного на белый, явно подавляя бешенство, и что-то черкнул на свитке. Советник коротко кивнул ему, свернул пергамент и вышел из корпуса. Джалиль резко взмахнул рукой и выдал длинную тираду на незнакомом языке. Никто конечно ничего не понял, кроме аристократика, который уважительно поцокал языком, но перевода и не требовалось. Он без труда читался по экспрессии в процессе произнесения. А потом Джалиль криво ухмыльнулся и пробормотал практически под нос, но все услышали.