Ирина Лакина - Арабские сны Страница 42

— Ле… Зулейка, — я посмотрела на подругу, — принеси из вон того сундука, — я рукой указала на спрятанный в складках шторы маленький сундук, — мешочек золотых.

Подруга кивнула и через несколько секунд уже передавала мне в руки увесистый бархатный мешочек.

— Как зовут тебя, хатун? — спросила я у повитухи.

— Махди, госпожа, — смутившись, ответила женщина.

— Махди, Арзу-калфа, Зулейка! — я поочередно посмотрела на каждую. — Возьмите эти деньги и молитесь о здоровье будущего шахзаде.

Я разделила на три части содержимое мешочка и раздала деньги.

— Дорогу! — заверещал евнух откуда-то из глубины комнаты.

Я не видела, что там происходит, но слышала тяжелые, знакомые шаги. Мое сердце трепетно забилось, а интуиция начала шептать на ушко, что это сам Джахан пожаловал осведомиться о здоровье своей любимицы.

И точно — спустя минуту его широкая ладонь легла на край бархатной шторы.

— Рамаль, ты так напугала меня! — он сел на постель и ласково провел рукой по моим волосам. — Что с ней? Говори, хатун! — мой возлюбленный повернул голову и пытливо уставился на лекаршу.

— Повелитель, — женщина согнулась пополам, отчего ее голос стал ниже, — госпожа беременна!

— О аллах! Какое счастье! — воскликнул Джахан и прижался губами к моему лбу. — Немедленно организуйте в гареме праздник и все, что подобает по такому случаю. Раздайте тысячу золотых дирхамов, накройте столы угощениями и шербетом! Велите петь и играть на музыкальных инструментах. Пусть на другом конце земли все слышат — любимая женщина падишаха Персии и Аравии Джахана Великолепного ждет наследника!

Меж штор показалось любопытное лицо Первиз-бея, который, несколько замешкавшись, робко вошел внутрь.

— Мой падишах, госпожа, — приветствовал он нас кивком головы.

— Первиз-бей, ты слышал? Рамаль беременна! — Джахан вскочил с кровати и прижал опешившего кападжи к себе.

— Мои поздравления, повелитель! Родится здоровый шахзаде, иншааллах, — с улыбкой произнес глава шахской охраны и аккуратно освободился из объятий своего господина.

— Вели палить из пушек в честь этого события! Пусть весь город знает! — не унимался Джахан.

— Как прикажете, мой господин, — Первиз покорно поклонился, — но дозвольте отвлечь вас важным делом от этого счастливого события.

— Что такое, говори! — падишах нахмурил брови и сложил руки на груди.

— Девушка, которая покушалась на жизнь Рамаль Хатун, казнена.

— Прекрасно!

— Перед казнью она свидетельствовала против Дэрьи Хатун. Это слышали остальные джарийе и кади-эфенди.

— Что именно она сказала? — На помрачневшем лице Джахана появились глубокие складки. Его словно ударили ножом в спину.

— Она сказала, что Дэрья Хатун приказала ей отнести змею в покои госпожи.

Джахан опустил голову и сел на край моей постели. Я притихла, слушая сбившееся с ритма сердце. В эти секунды в паре сантиметров от меня решалась судьба моей соперницы.

Повелитель провел по лицу ладонями, точно смывая грязь гаремных интриг, встал, посмотрел куда-то вдаль, а затем сказал:

— Передай Дэрье Хатун, чтобы она немедленно собирала вещи. Ждать рождения ребенка она будет в старом дворце в Казвине.

Первиз-бей едва заметно улыбнулся и незаметно бросил на меня хитрый взгляд. Я благодарно кивнула ему головой и губами прошептала «спасибо». Я еле сдерживала себя, чтобы не начать танцевать сальсу прямо на этой кровати. В голове зазвучал гимн Олимпиады-80: «До свиданья, мой ласковый Миша. Возвращайся в свой сказочный лес!»

ГЛАВА 35

Валиде вернулась во дворец вечером, спустя трое суток после всей этой заварушки с покушениями. Я стояла на балконе и любовалась закатом, как вдруг в саду появилось несколько карет с ее прислугой и вещами, а затем подъехала и сама госпожа. Хазнедар, Арзу-калфа и Бахар-калфа (новенькая, вместо отправившейся в увлекательный тур по двадцать первому веку Зейнаб-калфы), а также вездесущий Масуд-ага наперегонки бросились открывать дверцу ее кареты. Главный евнух оказался шустрее остальных.

— Вернулась королева серпентария, — прошипела рядом Лерка, — жди беды теперь.

— Она не посмеет покуситься на мою жизнь. Я ношу под сердцем ее внука.

— Она посмеет покуситься на твою любовь. Вот увидишь, решит во что бы то ни стало подсунуть повелителю новую девку — как подарок в честь такого радостного события.

Лерка ухмыльнулась, рассматривая стройную процессию, которая двигалась по саду к входу во дворец. Неожиданно валиде подняла голову и замерла, пронзая меня пытливым взглядом. У меня мурашки побежали по коже. Я сделала шаг назад, намереваясь скрыться в покоях, но подруга схватила меня за локоть.

— Стой! Не показывай ей свою слабость. Ты больше не испуганная Сашка Ковалева, занесенная сюда попутным ветром. Ты мать будущего шахзаде, любимая женщина падишаха. Смело смотри в ее глаза.

Я с благодарностью посмотрела на Лерку, а затем встала на место и улыбнулась — искренне и от всей души, заставив валиде недоуменно ухмыльнуться, отвести взгляд и войти внутрь.

— Я хочу отправить ей весть — написать письмо, рассказать, что я беременна. Не хочу идти к ней на поклон. Пусть она сама идет ко мне с подарками и поздравлениями.

— Я могу написать и отнести, — предложила Лерка, — на занятиях меня учили письму.

— Хорошо, — я кивнула, — неси скорее бумагу, чернила и перо.

Подруга нырнула в прохладный полумрак гостиной и через пару минут вернулась с эпистолярным набором. Расположившись на подушках за столом, она приготовилась писать.

— Диктуй.

— «Валиде! Радостную весть хочу донести до вас. Два сердца бьются во мне — мое и будущего наследника династии. Рамаль».

— Коротко и ясно, — резюмировала Лерка, присыпав свежие чернила песком и принявшись усиленно сдувать его с листа.

— Иди, мне не терпится узнать о ее реакции.

Подруга сложила в аккуратный свиток мое послание, перевязала его тонкой нитью и капнула на нее воском. Я приложила к горячей кашице свой перстень вместо печати.

— Пожелай мне удачи, — бросила мне подруга, замешкавшись в проходе.

— Удачи.

Ее тонкая фигура скрылась за занавесками, а через минуту я услышала звук закрывающихся дверей. Интересно, как теперь моя без пяти минут свекровь будет портить мне жизнь? Наверняка попытается подсунуть в кровать к повелителю наложницу. Но решится ли на это Джахан, зная, что за стеной его покоев все слышит и чувствует мать его ребенка и любимая женщина?

Я с ужасом представила себе, что могу услышать сладострастные крики и вздохи за стеной, тем более что мой балкон граничит с его террасой и звуки свободно проносятся сквозь прозрачные шторы на улицу, а затем прямо в мою гостиную.