Дэйв Дункан - Живое божество Страница 42

– Что это там? Одинокий всадник? – спросила Инос.

Шанди прищурился:

– Очевидно, да. А почему это вас интересует?

– Слишком необычно.

В этой части Гувуша царил мир, правда, относительный – отряды мятежных гномов все еще бродили по лесам. Инос и Шанди не побеспокоили ни разу. Иногда им даже хотелось, чтобы это произошло, – они надеялись таким образом сообщить Ошпу о своем бедственном положении, – но все же опасность постоянно сопровождала их. Одинокий всадник был редким зрелищем в здешних краях, даже имперские курьеры ездили с охраной, но для Инос в нем воплотилась хрупкая надежда на спасение. Помощь могла прийти только от такого одинокого всадника.

Инос приказала себе спуститься с небес на землю, однако чувствовала, как ее возбуждение нарастает по мере того, как одинокий всадник – о Боги, всадница! – приближался.

– Волосы светлые?

– Вы что, смеетесь? Разве отсюда разглядишь?

– Разгляжу! Мою зоркость хвалили даже джинны. Вы забываете, что я наполовину етун.

Шанди с любопытством взглянул на нее поверх ослиных ушей:

– Да? И какой глаз етунский? По-моему, они одинаковые.

Ну наконец-то! Инос наградила его улыбкой:

– Тот, что зеленее.

– Они одинаково прекрасны, – торжественно сказал Шанди и снова принялся наблюдать за одинокой всадницей. – Да, вы правы. Светлые волосы. И женщина! Хвала Богам!

Гномы не ездят верхом. Гоблина бы в Гувуше сразу задержали. Из пятерых товарищей, с которым изгнанники должны были встретиться в Рандпорте, только один мог отправиться на поиски, обеспокоенный слишком долгим их отсутствием.

Конечно, это Джарга! Она неуклюже послала коня в галоп. Высокая, костлявая, в заляпанных глиной кожаных бриджах, Джарга плохо держалась в седле. Она не могла похвастаться красотой даже в молодости, но зато была сильной и умелой, как и подобает етунскому моряку. Инос обрадовалась ее появлению так, как не радовалась уже много месяцев. У себя в Краснегаре королева не раз встречалась с соплеменниками Джарги и знала, чего они стоят.

Джарга с развевающимися льняными волосами резко осадила коня, взметнувшего фонтан грязи, и так стремительно спешилась, что едва не полетела на землю. Конь и осел принялись демонстрировать друг другу характер и перестали слушаться хозяев.

В этот момент Джарга откинула кожаный полог повозки и взглянула на дварфа, лежащего без сознания на соломенной подстилке. Щеки дварфа под серо-стальной бородой ввалились, а дышал он так тяжело, что это уже начинало внушать опасения.

Джарга смотрела на него, и лицо ее пылало от ветра, а возможно, и от гнева.

– И давно он в таком состоянии?

– Пять дней, – ответила Инос.

– Это случилось утром того дня, когда мы покинули Ягг, – пояснил Шанди. – Чародей сидел на передней скамье дилижанса, я сзади… И вдруг он рухнул на пол. Мы не знали, то ли Сговор каким-то образом до него дотянулся, то ли дварфа просто хватил удар, то ли… – Поняв, что подробности излишни, Шанди замолчал, с надеждой ожидая, что скажет Джарга.

– Он ведь уже стар, – добавила Инос, – но не посмел воспользоваться волшебством, чтобы поддержать свое здоровье.

Эти слова тоже были лишними. И объяснять, почему им пришлось купить повозку и осла, тоже не стоило. Настоящие приключения никогда не бывают такими очаровательными, как в романах Кейди. Больной может оказаться заразным, а больной, лежащий в тяжелом беспамятстве, внушает отвращение уже одним своим запахом, а потому гостиницы и постоялые дворы были для них закрыты, и императору с королевой пришлось самим везти дварфа и заботиться о нем. Инос была по плечу эта задача, поскольку она вырастила не одного ребенка, а Шанди приходилось врачевать раненых в полевых лазаретах. Они сменяли друг друга.

Но помимо того, что содержали больного в чистоте и тепле, они почти ничего не добились. Им не удавалось ни накормить его, ни заставить выпить хоть немного воды. С каждым днем дварф слабел. Могучий чародей, доведенный до такого плачевного состояния, был прискорбной иллюстрацией происходящим в мире событиям.

Джарга выпрямилась и опустила полог. Лицо ее было мрачным.

– Это действительно волшебство, причем самое простенькое – всего лишь сонное заклинание.

– Что?! – взревел Шанди и обратил яростный взор на Инос. – Этот проклятый дварф предал нас!

– Думаю, что нет. – Джарга огляделась. Никаких жилищ поблизости не было, так же, как и гномов – еще бы, в дневное-то время. Лишь несколько жалких овец щипали мокрую траву. – Я волшебница, а не лекарь, – проговорила она резким голосом уроженки северных земель. – Колесо шумит, но я не чувствую здесь присутствия магии. Это и хорошо и плохо. Мы можем выдать себя, прибегнув даже к самому малому волшебству.

Шанди понимающе кивнул:

– Решай сама. Но я думаю, наш друг стоит того, чтобы ради него рискнуть.

Джарга благодарно улыбнулась. Беспокойство сделало ее лицо странно трогательным и в то же время озадаченным. Казалось, на глазах у нее – необычайно светлых глазах, не голубых даже, а цвета зимнего тумана, – выступили слезы, но это, конечно же, был обман зрения. Етунский мореход, пусть даже женщина, не более сентиментален, чем гоблин, и сама мысль о том, что он испытывает привязанность к престарелому дварфу, была нелепой. Такой же нелепой, как идея поженить моржа и верблюда.

Но все-таки Джарга была обеспокоена.

– Очень опасно в его возрасте так долго лежать пластом. У него в легких застоялась мокрота, но пара лишних часов особо не повредят. В овраге, примерно в лиге отсюда, есть место, где можно укрыться.

– Превосходно! – воскликнул Шанди. – Давай отвезем его туда и посмотрим, что можно сделать.

– Вам не кажется, что мой конь дотащил бы повозку быстрее?

– У нас нет хомута для лошади.

Инос удивилась, насколько легче ей стало после приезда волшебницы. Без волшебства в этом чужом, холодном мире она чувствовала себя совершенно беззащитной. Хотя ни Джарга, ни Распнекс не смели пускать свою силу в ход, они могли наблюдать и сообщать о происходящем, да и вообще с ними рядом было как-то спокойнее.

– Не хотели бы вы проехаться верхом, госпожа?

– Только не в этом наряде. – Инос подмигнула Джарге. – Может, пусть лучше верхом едет наш господин, а мы, скромные женщины, пройдемся пешком?

– Когда вы начинаете разговаривать подобным тоном, – сказал Шанди, – мне очень хочется, чтобы рядом оказалась пара моих когорт.

– Кавалерийских, я полагаю? А мы с Джаргой пройдемся.

– Пожалуйста. Позвольте мне похвастаться искусством наездника. – И Шанди проворно вскочил в седло.

Секундой позже он из седла вылетел. Когда Шанди наклонился, чтобы подтянуть стремена, Инос и Джарга обменялись улыбками по поводу совершенно изумительного пурпурного оттенка, который приобрели уши императора.