Кейт Якоби - Возвращение изгнанника Страница 42

Огромный зал размером с небольшое поле был вырублен в белоснежном известняке. В двери в обоих его концах входили люди; в их тихих голосах звучало возбуждение и предвкушение событий. Все знали, какая ставка на кону.

Мика и Патрик ждали Роберта у подножия лестницы. Как только он присоединился к ним, раздался звон колокола — церемония началась, Ключ пробуждался. В центре пещеры высился треножник из резного дуба, с вершины его свисал колокол — одновременно прекрасный и пугающий; ни одна человеческая рука никогда не звонила в него. Это и был Ключ.

Члены совета приблизились и выстроились перед треножником. Все они одновременно подняли руки, и толпа — почти четыре сотни человек — тут же погрузилась в молчание.

Заговорила стоявшая в центре шеренги старейшин Айн; ее голос звучал громко и чисто.

— Да соберемся все мы, живущие в Анклаве, и оплачем потерю возлюбленного нашего Маркуса, джабира и нашего отца.

Прежде чем она продолжила, по толпе пробежал шепот. Роберт лишь дважды слышал эту литанию, но слова навеки отпечатались в его памяти. Скорее всего он был здесь единственным, кто понимал ее действительное значение.

— Да соберемся все мы, живущие в Анклаве, чтобы засвидетельствовать выбор Ключа. Ключ — источник нашей мудрости, источник нашей жизни. На нем покоится благословение богов, он — средоточие нашей силы. В выборе Ключа являет нам себя истина. Да благословен будет избранный Ключом, джабир и наш отец. Да владеет он Ключом, да разыщет Калике и да откроет тайну Слова Уничтожения.

Старейшины окружили колокол, повернувшись лицом к толпе. Теперь заговорил Генри:

— Пусть те, кто уповает быть избранным, выйдут вперед, чтобы встать в Круг. Но знайте: тьма поселяется в душах тех, кто делает это, жаждая величия. Пусть не обманет их собственное самомнение. Лишь Ключ выбирает достойнейшего.

Когда Генри умолк, на каменном полу у его ног проступила черта. Подобно тени, отбрасываемой полуденным солнцем, она росла, пока не образовала правильную окружность вокруг треножника с колоколом. Потом словно волна пробежала по линии, обозначившейся на холодных камнях пола: окружность увеличилась, так что теперь черта проходила лишь в нескольких футах от первых рядов толпы.

— Выйдите вперед те, кто готов встать в Круг. Выйдите, и пусть Ключ сделает свой выбор.

Толпа безмолвно ждала. Мгновение никто не двигался. Наконец вперед медленно вышел Уилф и встал на темной черте. Следом за ним появился какой-то человек с противоположного конца зала, потом женщина откуда-то слева от Роберта… И потом Финлей.

Из толпы выходили и становились в Круг другие люди, но Роберт лишь смутно осознавал это — его взгляд не отрывался от брата. Роберта охватили ужас и отвращение. Необходимо заставить Финлея сойти с черты. Это не решение проблемы.

Однако Роберт был не вправе остановить Финлея. Таков был собственный выбор брата, и именно за право на выбор для себя всегда боролся сам Роберт. Но все равно нужно попытаться — и немедленно, прежде чем Круг придет в движение. Потом будет поздно.

Он сделал шаг вперед, но кто-то схватил его за руку. Роберт попытался вырвать руку и обернулся, чтобы увидеть, кто старается его удержать.

Он встретился с твердым взглядом Дженн.

— Нет.

Снова зазвонил колокол. Все, слишком поздно. Роберт повернулся и увидел, как старейшины выходят из Круга. Колокол начал светиться. В Круг, обратившись лицами к Ключу, встали двенадцать колдунов. Медленно и беззвучно треножник, поддерживавший колокол, растворился в воздухе, оставив Ключ висеть в пустоте.

Сияние не померкло, но вместо того чтобы разгореться ярче, стало разбухать и менять форму, пока колокол не исчез. На его месте теперь блестел гладкий черный шар. От сферы исходило чуть слышное пульсирующее гудение, на которое толпа откликнулась благоговейной молитвой, воздев руки к куполу зала. Пещера ответила эхом на гудение шара и бормотание людей. Биение звука все учащалось, переходя в слитный гул.

Потом он прекратился; воцарилась тишина.

Внезапно двенадцать лучей света вырвались из сферы, озарив каждого из вставших в Круг. Белые, словно оледеневшие лица, казалось, висели в воздухе, пока Ключ делал свой выбор. Время остановилось. Роберт не мог оторвать глаз от Финлея. Если тот окажется избран…

Один из лучей погас: это означало, что кандидат отвергнут. Потом погас еще один и еще, пока не осталось всего двое — Уилф и Финлей.

Пальцы Дженн впились в руку Роберта, но он не замечал боли. Лицо Финлея исказил какой-то непонятный ужас, и Роберт напрягся. В глазах брата ясно читались мысли, чувства, образы; они мелькали и исчезали. Потом неожиданно освещавший его луч погас.

Был избран Уилф. Ключ вернул себе форму колокола, церемония завершилась. Собравшиеся единодушно кинулись поздравлять Уилфа, но Роберт не обратил на это внимания. Он все еще смотрел на Финлея. Тот оставался неподвижным, и Роберт пошел к нему, но, прежде чем ему удалось приблизиться, юноша повернулся, протолкался сквозь толпу и выбежал вон.

Музыка все еще наполняла огромную пещеру, на полу скакали и вертелись около дюжины танцоров, усталых и немного пьяных. Это были последние из празднующих избрание нового джабира. Остальные или отправились спать, или сидели группками вдоль стен пещеры, тихо беседуя.

Совсем не чувствовавшая сонливости Айн оперлась локтями о стол и улыбнулась Генри.

— Последние дни были интересными, — с симпатией улыбнулся он старой женщине. — Надеюсь, теперь все немного успокоится.

— Я в это не верю. И мне кажется, ты просто наслаждался переполохом, который вызвали Роберт и его друзья.

Генри пожал плечами, но не стал спорить.

— Возникло несколько проблем, признаю, и чтобы разрешить их, понадобится время. Но ведь в этом и заключается вся прелесть жизни, разве не так?

Айн покачала головой:

— Не знаю. Наверное, я становлюсь слишком стара. Я даже совершила сегодня поступок, который обещала себе никогда не совершать. Я попросила Роберта встать в Круг и тем поколебала его доверие ко мне.

Генри поднял брови, так что они образовали сплошную арку.

— А ты уверена, что он тебе когда-нибудь доверял? Насколько я могу судить, если не считать его слуги, Мики, граф Данлорн доверяет только себе.

Айн посмотрела на свои переплетенные пальцы; соглашаться с этим ей не хотелось, но возразить было трудно. Она все еще болезненно переживала свой разговор с Робертом, и ей никак не удавалось очистить свой разум от бури эмоций.

— Я всегда считала — надеялась, — что мне он доверяет. Ох, теперь я не знаю, что и думать.

— Может быть, — протянул Генри, — неожиданная смерть жены повлияла на него сильнее, чем он показывает. Ведь Береника была молодой и здоровой. Одного этого несчастья могло хватить, чтобы Роберт переменился.