Валентин Юрьев - Паучий замок Страница 42

Хорошо, хоть, никто не спорил, все молча почавкали в темноте по мокрому снегу вверх, туда, где не тает, и где спряталась в камнях цепочка отпечатков, которые они ищут. А ещё надо молиться, чтобы не было снегопада, а то занесёт все следы и их самих выхолодит до костей.

Мишка вспомнил рассказы отца, о туристах, замерзавших в горах, застигнутых обычным снегопадом. Туман, снег, залепляющий глаза, потеря ориентировки, и всё. Этого достаточно, чтобы остановить группу, а без движения приходила медленная, хоть и безболезненная смерть. И главный враг — потеря решимости, упадок настроения, ссоры. Так что — надо пошевеливаться!

Они поднялись, ползя по винтовой линии, до полосы более-менее твёрдого фирна и нашли большой валун, под которым все уместились на ночлег. Сделали ветровые стенки из снега и, растянув часть шкур, для маскировки, развели огонь и нормально поели. На ночь Мишка сделал сторожевую полосу в нескольких местах и вспомнил, что на Земле у всех путешественников было принято делать на ночь кольцо для защиты.

В южных странах — из веревки — там верили, что это помогает от змей, в северных — рисовали на земле мечом, от злых духов. Вот и он тоже шаманит, почти как чукча с бубном, создавая круговую оборону. Спали без часовых, но с оружием под руками, тесно прижавшись друг к другу.

Утро началось с суматохи, вызванной пленницей. Она по очереди расталкивала всех ребят и показывала пальцем вверх и вправо, прижимая ладонь ко рту, знак молчания. Все молча начинали смотреть в ту сторону и, когда очередь дошла до Мишки, он увидел там, куда они собирались идти, стаю черных птиц, кружащих на одном месте.

Ему, да остальным тоже, не надо было объяснять, что это такое. Они это видели после битвы у реки, их первой в жизни битвы, но вбившейся в память всеми мелкими деталями. Стервятники! А где их черные тени, там и чьи-то неживые тела. Еда.

Собрались очень быстро и вышли, не поев, никому и кусок не полез бы в горло в такую минуту. Пленница рвалась вперёд и её приходилось осаживать. Она умоляюще смотрела на Мишку, но он не хотел потерять ещё и эту девочку и пригрозил, что привяжет. Лезли по снегу вверх косым траверсом, как на учениях, след в след, молча втаптывая копыта в ямки следов, позабыв вчерашние сомнения и ощущая близость врага и большой опасности.

Сегодня первым шел Пашка, как более сильный, пробивал тропу, а направление выбирать не было нужды, оно было отмечено черным пятном в небе, только было неясно, почему они не садятся? Враги ещё там? Тогда надо быть втрое осторожней! Но как при этом спешить? Как можно думать о маскировке, когда ноги сами несут вперёд!

'Вот так и напарываются на засаду' — подумал Мишка риторически, потому что его ноги несли его не меньше, чем других, и только глаза всё более напряженно искали хоть какие-нибудь ответы, чтобы понять ситуацию. Дыма нет, голосов не слышно, что там?

А там было то, что они столько искали. На неширокой террасе, в углублении, окаймленном цепочкой камней в рост воина, виднелись следы. Их было очень много. Нашли! Здесь, похоже, была ночёвка или просто остановка, и следопыты начали своё чтение. Никого не было видно, широкая тропа протоптанная в снегу, без слов объясняла кто тут прошел и убегала вперёд.

Тела нашлись среди кучи камней. Их было два, и вперёд, не скрывая уже своих чувств, с криком кинулась пленница. Неловкие, нелепые позы, вывернутые в суставах руки, ясно показали, что мальчишек бросили как куски мяса, сняв только одежду, которая могла пригодиться. Не закрыв глаза, не прикрыв даже камнями, как туши аргаков!

Девчонка рыдала, не смея прикоснуться к закоченевшим трупам, и все юные разведчики застыли, тоже готовые разрыдаться, впервые увидев ужасное лицо смерти так близко. Они так бахвалились друг перед другом, что не боятся, думая, что это геройство. Но теперь видели реальность. Их руки могли вот также вывернуться, их головы могли вот также свисать вниз в щели между камнями, не глядя уже никуда.

Мишка, насмотревшийся этого кошмара, после битвы у реки, опомнился первым и, оглядевшись, увидел сначала кровавый след на снегу, а потом ещё одно голое тело, лежащее чуть в стороне в узкой каменной щели. Взяв пленницу за плечи, он развернул её в ту сторону и подтолкнул вперед. Третий был ещё жив, хотя его и сочли неживым, или просто поленились добить. Поэтому и не садились трусливые стервятники.

Началась реанимация. Третий, увидев родное для него лицо, потерял сознание, его укутали в шкуры, рядом уже закипала вода, девчонка лихо растирала полутруп снегом и жиром, взятым из факела, одновременно ухитряясь и плакать и причитать, а невдалеке шла ритуальная работа. Мёртвых уложили между валунами, закрыли им глаза камушками, за неимением монет, девчонка прижалась лицом к их лицам, а потом завалили обломками, предварительно сняв с шей шнурки.

'Как солдатские жетоны' — подумал Мишка — 'Только там номера были выбиты, а здесь узлы. Какая разница?' Он представил, как его матери приносят такой шнурок, но быстро отбросил эти мысли, понимая, насколько они сейчас не ко времени.

Когда больной пришел в себя, его напоили настоем, перевязали как могли и узнали, что бандиты ушли ещё вчера днём, оставив их подыхать, а убили только от злости, за то, что они больше не могли идти. Несмотря на подготовку и крепкие юношеские организмы, холод и камни сделали своё дело. Почти без еды, со связанными руками, мальчишки начали падать и тормозить колонну. А после нескольких падений повредили себе не только ноги и где-то встали совсем.

Бандитов больше десятка, но они постоянно мелькают и сколько их точно, он сказать не может. Он уже спел свою прощальную песню, так что, если выживет, придётся заново петь о рождении.

Теперь, после увиденного, в группе не было больше разногласий. Там, впереди, оставалось ещё восемь таких же пацанов, и кто-то из них сейчас падал в снег. Мишке пришлось почти силой остановить своих вояк и заставить поесть, не хватало им ещё голодного истощения. Начали нехотя, близость могилы не давала расслабиться, но разогретая еда сделала своё дело, да и было её немного, запасы кончались на глазах.

Больного, укутанного в шкуры, уложили на несколько щитов, связанных в цепочку, и такими же щитами прикрыли его сверху, связав всё это в единый сэндвич. Теперь он был в безопасности и тепле, даже, если бы его пришлось на какое-то время оставить одного, а такое могло случиться.

Мишка с Пашкой и увязавшейся с ними пленницей ушли вперед, а остальные тянули волоком ковчег с больным по очереди, и не могли передвигаться так быстро. Идти, в целом, было легко, похоже, что здесь, под снегом лежала тропа, о которой знали враги, потому что не было на их пути никаких препятствий, даже камни из-под снега не торчали. К тому же цепочка следов была натоптана и шла немного вниз, как и положено тропе с перевала.