Александр Тув - Ходок VIIl Страница 42

Люкс компаньонов был слегка разгромлен. «Слегка» в том смысле, что несущие конструкции не пострадали. Беспорядок был вполне объясним – бандиты во время засады единственное что делали хорошего, так это – не шумели, а больше они ни в чем себя не ограничивали, а во время восстановления конституционного порядка уже Шэф ни в чем себя не стеснял, так что перед уборщиками и горничными открывался широкий фронт работ. Им будет чем заняться и куда приложить руки. Быстро одевшись, командор, подошел к балконной двери и, не выходя на балкон, никем незамеченный, прыгнул на вершину Королевской Горки, видневшуюся из окна. Вторая часть операции «Возмездие», вариант «В», была завершена.

7 Глава

Как ни грустно это признавать, но никаких сенсационных результатов, да и не сенсационных тоже, вся титаническая деятельность по расследованию обстоятельств разгрома консульства Высокого Престола в Бакаре, не принесла. Ничего нового к той информации, которую получил Квинтилиан Магн в первый же день, общаясь со Свэртом Бигландом, добавлено не было. Не помогли ни ежедневные беседы с бакарскими магами, ни слежка за Лордами, ни другие оперативные мероприятия. По-прежнему у Ястреба были два подозреваемых: кто-то из местных магов и северяне.

У Гранд-Аудитора уже давно чесались руки и другие части тела, ответственные за выполнение приказа Императора, на предмет доставки Северных Лордов на допрос, или же приглашения на беседу – это как кости лягут во время общения, так оно и будет называться, но что-то удерживало его от этого шага. Каждый раз, когда он уже готов был отдать приказ, какой-то голос в глубине его души тихонько советовал: «Не торопись… Время еще не подошло…» И Ястреб, как всякий умный человек, жизнь и работа которого сопряжена со всякого рода рисками и опасностями, прислушивался к этому голосу и не спешил.

И вот сегодня днем, когда ему доложили о происшествии в «Империуме», Квинтилиан возблагодарил голос за мудрые советы, а себя – за терпение. Ситуация, наконец-то, прояснилось. У северян был повод и была возможность уничтожить консульство. У Гранд-Аудитора не осталось никаких сомнений, что черный демон, бесчинствовавший в гостинице, мог поступить аналогичным образом и с персоналом консульства. Ну а то, что потом поработала «Черная Жатва», так то дело десятое. Может посольский некромант защищался, а может еще что – неважно. Теперь важно было совсем другое. Важно было выяснить, представляют эти, не побоимся этого слова – страшные существа – Северные Лорды Атос и Арамис, опасность для Акро-Меланской Империи, и если представляют, то какую. Когда начсостав собрался, Гранд-Аудитор начал без раскачки:

– Про «Империум» все знают? – вполне ожидаемо поинтересовался он. В ответ все приглашенные дружно покивали головами. Вообще на совещаниях у Ястреба рот открывали только по делу – он сам не любил трепаться и подчиненным, соответственно, воду лить не позволял. А с момента создания комиссии и до ее роспуска, все они – и генералы и замминистра и Обер-Легат были его подчиненными.

Среди начсостава комиссии, краснобаев было двое – заместитель министра иностранных дел Герман Транквиллин и Обер-Легат Братства Света Ульрих Роттенау. У обоих это было профессиональное – и тот и другой работали языками, вот и наловчились, шельмы. Точь-в-точь, как наши политики – те тоже могут часами трепаться на любую тему, не выдав на гора, при этом, ни единого бита информации. Однако, и тот и другой вынуждены были от своего любимого занятия отказаться и молчать в тряпочку, если не чего было сказать по делу, а так как по делу у них никогда ничего не было, то они и молчали себе, как рыбы об лед. Но, молчали по разным причинам. Герман после первого же совещания быстро сориентировался, как надо себя вести, потому что умный, а с Обер-Легатом произошла другая история.

Поздним вечером, после все того же приснопамятного первого совещания, когда он обмишурился по полной и страдал у себя в номере, к нему без стука вошли пять человек. Ульрих даже испугался поначалу, когда увидел Квинтилиана Магна в сопровождении своих генералов и примкнувшего к ним мидовца, но когда понял, что убивать его никто не собирается, а совсем даже наоборот – будут вербовать, совершенно успокоился и внимательно выслушал все, что ему сказали. Точнее говоря, не сказали, а сделали предложение. Предложение от которого невозможно отказаться.

Как нетрудно догадаться, Обер-Легату предложили дать пять расписок, в которых он обязывался сотрудничать с шестым Департаментом Имперской Канцелярии, в лице генерала Приска Саторния, седьмым – в лице генерала Вассиана Куарта, третьим – в лице генерала Палия Марина, а так же министерством иностранных дел – в лице заместителя министра иностранных дел Германа Транквиллина и с Гранд-Аудитором Квинтилианом Магном лично. Альтернатива у него была следующая: или официальное обвинение в государственной измене вместе с протоколом совещания немедленно отправляются в адрес Имперской Канцелярии, а копия – Прайм-Легату, или же он пишет расписки.

Кстати говоря, на привлечение к вербовке Германа Транквиллина Гранд-Аудитор пошел скрепя сердце – этим действом нарушался баланс сил при дворе – партия противников сближения с Высоким Престолом получала определенные преимущества, и хотя Квинтилиан сам был сторонником этой линии, но нарушать хрупкое равновесие опасался – неизвестно, чем это обернется в будущем. Однако, другого способа гарантированно заткнуть рот Транквиллину, чтобы тот сразу же по возвращению в столицу не побежал с докладом к своему министру, Гранд-Аудитор не видел, вот и пришлось привлечь мидовца к операции.

И хотя Герман, как и все остальные члены комиссии, начиная с самого Квинтилиана Магна и заканчивая последним поваренком, подписывали стандартную расписку о неразглашении любой информации, ставшей известной во время работы комиссии, Гранд-Аудитор посчитал, что пряник и кнут надежнее, чем только кнут. Личная заинтересованность в источнике влияния и расписка о неразглашении лучше помогут заместителю министра иностранных дел держать язык за зубами, чем одна расписка. В своих же генералах Квинтилиан не сомневался. Пожалуй, Квинтилиан и в Германе не сомневался – тот знал, что связываться с Гранд-Аудитором себе дороже, но береженого Бог бережет. 

Выбор Обер-Легата предугадать было несложно. То, что с ним будет, если информация о его проколе на совещании всплывет, он себе нафантазировал еще до прихода Ястреба с товарищами. Такой вариант развития событий Ульриха никак не устраивал. «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» – это было решительно не для него, и он, правда изобразив душевные терзания и муки совести, расписки написал. Поэтому, на всех последующих совещаниях он сидел тихо и молча, а некоторыми и вовсе манкировал, чему Ястреб с генералами были только рады.